— Ульрик! — вздохнул Дикон. — Я бы не отказался от чашки чаю.

Затем капитан направился к скамейке и схватил за уши двоих стражников, которые ночью избили матросов. Судя по всему, Тварь была где-то рядом, когда эти двое несли дежурство, однако солдаты не видели и не слышали ничего подозрительного. Они скулили, как щенята, пока офицер расспрашивал их.

— Бесполезные мерзавцы! — наконец выругался Дикон и сплюнул.

— Простите, капитан, — жалобно промолвил один из стражников.

Дикон залепил ему пощечину.

— Ты месяц будешь мыть полы в камерах, Джуст.

Йоганн огляделся вокруг, гадая, способен ли хоть один из этих служак справиться с заданием, требующим не только грубой силы и тупого упрямства.

Большинство стражников из порта выглядели одинаково: густые, низко посаженные брови, разбитые костяшки пальцев и трехдневная щетина. Большие, твердые мышцы рук от ежедневных упражнений с дубинкой и большие, мягкие животы от ежедневных упражнений с пивной кружкой. Двое солдат постарше смеялись и шутили, стремясь произвести на остальных впечатление своим жестокосердием. Они вспоминали, доводилось ли им когда-нибудь пользоваться услугами убитой проститутки.

— Знаешь что, Томми, — сказал один из них, — я ее плохо помню.

— Заткнитесь, ублюдки, — вмешался Эльзассер. — Вы говорите о человеке, а не о куске мяса.

— Ты недавно стал стражником, сынок? — спросил Томми. — Ничего, привыкнешь.

Молодого солдата передернуло от отвращения, и, отвернувшись, он снова принялся выискивать что-то на земле.

Послышался хлопок, и факел над дверью «Матиаса II» вспыхнул. Очевидно, хозяин трактира использовал газовое освещение или у него свой собственный домашний чародей. Трактирщик принес поднос, на котором стояли кружки с бесплатным элем для стражников. Дикон первым взял угощение.

— Это не чай, — заметил он, — но тоже сгодится.

Только Эльзассер не проявил интереса к выпивке. Йоганн стоял рядом с молодым человеком и наблюдал за его работой. Юноша перебирал мусор, разбросанный там, где Тварь напала на свою жертву. Он поднимал один предмет за другим, изучал его и клал на место.

— Это твое первое расследование? — поинтересовался барон.

— Нет, — ответил Эльзассер. — Третье. Я был принят на службу месяц назад. Первые четыре убийства произошли до моего появления здесь.

— Ты не из Альтдорфа?

Эльзассер взял осколок пивной кружки, посмотрел на клеймо изготовителя и вернул черепок туда, где он лежал.

— Нет, барон. Я из Рейквальдского леса.

— Ты из лесничих?

— Нет. Я недавно закончил университет.

Юноша бросил взгляд на обрывок промасленной бумаги, в которую когда-то заворачивали еду.

— Ты получил ученую степень?

— Да, в правоведении. Плюс немного военной истории и основы алхимии.

Стражник поднял длинную тонкую полоску зеленой материи и принялся разглядывать ее на свет. Ткань была перепачкана грязью и кровью.

— Тогда что ты делаешь в портовой страже? Мне кажется, эта служба не вполне подходит образованному человеку.

— Я попросил направить меня сюда, барон. Здесь всегда нужны люди.

— Ты сам попросился в портовую стражу? Но…

— Это самое развращенное подразделение стражников в городе? Я знаю. Но Тварь охотится в порту. И я хочу ее поймать.

Эльзассер, несомненно, был хорошим парнем. Солдат встал и отряхнул колени. Обернув полоску материи вокруг руки, он уставился на Йоганна.

— В чем дело, Эльзассер?

Молодой человек, казалось, был озадачен.

— Посмотрите, — ответил он, поднеся свою находку к плечу Йоганна.

Ткань была того же оттенка, что и зеленый плащ барона.

Йоганн взял обрывок в руки и почувствовал мягкое прикосновение бархата. Знакомое ощущение.

Йоганн заглянул в глаза Эльзассеру, и мир вокруг них перевернулся. Барон мял полоску ткани в руках, стремясь что-нибудь увидеть. Он не обладал даром провидения, однако не мог не попытаться. Впрочем, не требовалось никаких особых талантов, чтобы сделать логический вывод.

— Ефимович был прав, — пробормотал Йоганн. — Убийца — придворный Императора.

Эльзассер покачал головой:

— Мы не знаем этого наверняка. Возможно, этот кусок ткани валялся здесь много дней.

— Нет, он новый. Посмотри на края. Его оторвали недавно. К тому же здесь видна кровь.

Йоганн рассматривал лоскут, который имел форму узкого треугольника. Один его край был обработан, а два другие были рваными. Очевидно, его отодрали от нижней кромки одежды. Лоскут был прошит золотой нитью, и бархат немного износился там, где ткань касалась земли.

К барону и стражнику подошел Дикон.

— Что это? — спросил он.

— Зеленый бархатный лоскут, капитан, — сообщил Эльзассер. — Он из той же ткани, что и плащ барона.

Дикон вскинул бровь и рассмеялся.

— Стало быть, мы нашли преступника, а, барон?

— Зеленые бархатные плащи традиционно носят во дворце. Выборщики, придворные, послы, жрецы. Даже члены императорской семьи, — пояснил Йоганн.

В первый раз на лице офицера появилось беспокойство. Его зубы нервно стиснули трубку.

— Вы хотите сказать, что убийства совершает кто-то из придворных. Милосердная Шаллия, если это так, то неприятностей не оберешься.

— Это может быть портной или слуга, — заметил Эльзассер. — Или вор, который украл плащ, или человек, который хочет всех убедить, что Тварь принадлежит к дворянскому сословию.

— Это не просто бархатная ткань, капитан, — продолжил Йоганн. — Она прошита золотой нитью, это очень дорого стоит.

Дикон размышлял, взвешивая правосудие и свою карьеру. Йоганн ясно представлял себе, как его крысиный умишко пытается просчитать все последствия. Капитан портовой стражи отлично понимал: никто не скажет спасибо тому умнику, который докажет, что Тварь — это аристократ. Человек, измененный варп-камнем, — да, или еще лучше какой-нибудь незначительный, бесполезный урод. Некая личность, которую можно сделать предметом всеобщей ненависти, не вызывая осложнений. Но придворный, посол или жрец… Это чревато большими проблемами. Стражник, который арестует дворянина и докажет его виновность, получит медаль, но о дальнейшем продвижении по службе он может забыть. Начальство никогда больше не будет ему доверять.

— Хорошая работа, Эльзассер, — хмыкнул капитан, выхватил обрывок материи из рук Йоганна и завязал его в узелок. — Ты разгадал замысел преступника. Тварь пытается устроить беспорядки. Вспомнив о Ефимовиче, который сеет смуту в городе, убийца решил послать нас по ложному следу. Но мы не дадим себя одурачить. Портовая стража не настолько глупа.

Дикон подбросил бархатный шарик в воздух, и тот упал прямо на факел, горевший над входом в трактир.

— Капитан! — возмутился барон. — Это важная улика.

Ткань вспыхнула и обратилась в пепел.

— Чушь, барон. Это был ложный след. Тварь — умное создание. Мы это знаем. Она хочет, чтобы мы гонялись за ней повсюду, беспокоили важных людей, пока она будет творить свои кровавые делишки. Вы можете представить себе императорского жреца, который кромсает шлюх в темном переулке?

По непонятной причине Йоганну тут же вспомнился Микаэль Хассельштейн. И покойный Освальд фон Кёнигсвальд.

— Или, может быть, выборщика?

Эльзассер смотрел на черные хлопья на мостовой. Дикон наступил на них, смешав с пылью. Барон молча наблюдал за капитаном. Он не мог остановить этого человека и не был уверен, что хочет это делать.

В конце концов, у Йоганна было несколько таких плащей. И у большинства придворных тоже. Например, Леос фон Либевиц сегодня утром был в плаще из зеленого бархата. Когда барон в последний раз видел Вольфа, он дал брату одно из своих придворных одеяний для приема у Императора. Ему хотелось сделать юноше подарок.

— Итак, мы уладили этот вопрос. Будем надеяться, что наша провидица поможет нам. Если я правильно понимаю, вот и она.

Перед «Пивоварней Бруно» остановилась карета. Дверца распахнулась, и на улицу вышла молодая женщина во всем красном. На ее голову был наброшен шарф, укрывающий огненно-рыжие волосы. Провидица носила простой амулет в виде молота.