Конрад еще никогда не бывал в барской усадьбе. Крестьянам ходить сюда запрещалось. Однако в данный момент он предпочел находиться внутри усадьбы.

Спрыгнув с лошади, Конрад спрятался за воротами, пока Элисса спешивалась и привязывала лошадь в дальнем углу двора, где ее не было бы видно.

Наконец на дороге показался всадник; он направлялся к усадьбе. Его лошадь ступала совершенно беззвучно. Всадник ехал в полной тишине. У Конрада было такое чувство, словно весь мир затих и ждал приближения незнакомца.

Из деревни не доносилось ни звука: не лаяли собаки, не ревела скотина. Не слышно было даже щебета птиц и крика животных в лесу.

— Кто это? — прошептала Элисса, подойдя к Конраду.

— Не знаю, — тихо ответил он.

Рыцарь был еще далеко и не слышал их, но нарушать зловещую тишину они не решались.

— Он словно призрак.

Конрад вздрогнул. Элисса была права. Словно они оба были призраками, этот всадник и его лошадь, ибо никакое живое существо не может двигаться столь бесшумно.

У Конрада было с собой пять стрел, но не было лука. Впрочем, стрелять в незнакомца он все равно бы не решился. Что может сделать стрела против сверхъестественной силы?

— Может, позвать отца? И стражу?

Конрад покачал головой. Это бесполезно.

Всадник подъехал поближе, и Конрад смог его рассмотреть. Рыцарь и его конь были закованы в доспехи из полированной бронзы, покрытые замысловатой чеканкой. Его шлем был довольно необычного вида — забрало наглухо закрывало лицо, оставляя лишь узенькую щель для глаз. Если только у этого рыцаря имелись глаза.

Его лошадь казалась каким-то фантастическим существом, покрытым сверкающим бронзовым панцирем. Голова лошади, — если это была лошадь, ибо какая же лошадь способна везти на себе такую гору металла? — голова лошади была тоже защищена шлемом, из которого — там, где должны быть глаза, — торчали два острых шипа.

Такие же шипы украшали и шлем рыцаря, делая его похожим на какого-то рогатого зверя. Шипы торчали из его перчаток и наколенников, из железных сапог и налокотников. Кое-где на металле виднелись вмятины, — значит, рыцарь уже не раз бывал в бою.

К седлу всадника был приторочен бронзовый щит и тяжелое копье. На боку висел меч с бронзовой рукоятью, в бронзовых ножнах. Кроме этого, рыцарь был вооружен бронзовой пикой, которую он держал вертикально, сжимая ее рукой в железной перчатке.

— Что ему нужно? — тихо спросила Элисса.

Всадник то и дело посматривал по сторонам. Не из осторожности, поскольку ему явно было нечего бояться, а словно старался получше рассмотреть усадьбу. Остановившись возле подъемного моста, он посмотрел прямо туда, где были Конрад и Элисса.

Всадник их не видел, но у Конрада появилось чувство, что рыцарь приехал именно за ним, что именно он, Конрад, — причина его визита.

— Я его не боюсь, — заявила Элисса.

Она не бравировала. Она сказала это спокойно и уверенно, и Конраду вновь стало тревожно.

Элисса хотела выйти навстречу незнакомцу, но Конрад, схватив ее за одежду, оттащил назад, за старинные деревянные ворота.

— Я хочу с ним поговорить! — заупрямилась она.

Конрад зажал ей рот.

— Он не хочет ни с кем говорить. Он приехал сюда не разговаривать.

Она оттолкнула его руку:

— Откуда ты знаешь? Что ты можешь знать, дурак деревенский!

Он уставился на нее. Не потому, что обиделся, слова ничего для него не значили. Но на какое-то мгновение в темных глазах Элиссы что-то блеснуло, не гнев, нет.

Он увидел…

Он увидел смерть. Реальную смерть. Смерть Элиссы.

Он увидел ее без признаков жизни. Это было больше чем смерть, хуже, чем смерть, это было погружение в самую бездну отчаяния и порока.

Конрад сразу отодвинулся. Словно не хотел к ней прикасаться, чтобы не заразиться.

Он зажмурился, пытаясь стереть из памяти страшное видение, и понял, что не в силах этого сделать. Отныне видение будет преследовать его всегда. Оно будет жить, а вот Элисса — нет.

Вырвавшись из его рук, она выскочила на открытое место.

— Что вы хотите? — спросила она рыцаря. — Кого ищете?

Конрад выскочил из-за ворот вслед за Элиссой, на ходу доставая нож. Напрасные старания. От рыцаря Элиссу не спасти, это не лесной зверочеловек.

Но рыцарь, повернувшись к ним спиной, уже спускался с холма. Доспехи скрипели и лязгали, копыта лошади стучали по вымощенной булыжником дороге. «Значит, это не призрак», — подумал Конрад, когда всадник скрылся в деревне. Затем он повернулся к Элиссе.

Незнакомец не был мертвым, а Элисса скоро будет.

Он уйдет. Куда, он не знал, но оставаться в деревне больше не мог.

Это решение Конрад принял уже давно, нужно было только все хорошенько обдумать. Сегодняшнее событие решило это окончательно.

В их деревню редко кто заезжал. Она находилась в стороне от больших дорог и торговых путей; даже река, протекающая рядом, была узкой и мелкой и потому несудоходной.

Рыцарь отправился дальше, нигде не останавливаясь.

По-видимому, его визит так и остался незамеченным. О нем знали только Конрад и Элисса. Конрад считал, что при виде бронзового рыцаря все жители попрячутся и вылезут из своих домов только после его отъезда. Однако утро прошло как обычно.

Как обычно для всех — но не для Конрада. Впервые в жизни он не пошел в лес собирать хворост, потому что решил покинуть деревню навсегда.

Была ли это случайность, что колчан со стрелами он уже приготовил?

Случайность? Но ведь именно приезд незнакомца заставил его достать сверток; именно приезд незнакомца положил конец его сомнениям.

У него есть стрелы — больше ему ничего не нужно. Те несколько монет, что он заработал, были вынуты из потайного места за таверной. Он спрятал их под мостом, где некогда спрятал лук и стрелы, что ему дала Элисса.

— Тебе нельзя здесь находиться, — сказала девушка, когда рыцарь скрылся из виду.

Она с тревогой оглянулась на дом. Поблизости никого не было. Конрад ожидал, что внутри усадьба окажется совсем другой. Он-то думал, что вдоль стен будут стоять стражники, и у ворот, и что для того, чтобы убежать к нему, Элисса каждый раз пользуется каким-нибудь потайным ходом.

Конрад ничего не знал о жизни в усадьбе Кастринга, а Элисса не любила об этом рассказывать. Конрад считал, что поскольку Кастринг — самый богатый землевладелец долины, то и дом его должен представлять собой что-то вроде крепости. Прежде он видел дом и окружающую его стену только издалека.

Дом был огромным, каменным, с черепичной крышей. За стеной виднелись еще какие-то строения, поменьше, но и они были сложены из огнеупорного кирпича.

— Хорошо, ухожу, — сказал Конрад.

Он подобрал с земли сверток, который бросил, когда кинулся спасать Элиссу. Она наблюдала за ним.

— Отец убьет тебя, если узнает, что это ты взял его лук и стрелы.

— А откуда он узнает?

Конрад пристально взглянул на Элиссу. Кажется, она не изменилась. Такая же, как всегда. Почти такая же. Несколько минут назад он увидел ее мертвой, даже хуже чем мертвой. А в прошлом году он видел, какой она будет в старости — когда предаст его.

Странно… Впрочем, что для него эта измена, если у него есть черный колчан, лук и стрелы с непонятным золотым знаком?

Конрад не верил ничему и никому, даже своим собственным ощущениям. Поэтому он решил уйти, хотя от себя все равно не убежишь.

Элисса не ответила. Конрад зашагал прочь. Прошел деревянные ворота, подъемный мост и повернул в сторону деревни. Сейчас он выйдет на главную дорогу, потом перейдет через мост. Там начинается тропинка, которая наверняка куда-нибудь да выведет его.

Он не оглядывался. Через несколько секунд позади раздался топот копыт. Элисса ехала за ним, стараясь не приближаться, чтобы никто не подумал, что они вместе.

Деревня начинала просыпаться — захлопали окна. Распахнулись двери хлевов, и скотина побрела в поля. Днем можно было не опасаться хищников. Под охраной пастухов коровы и овцы спокойно паслись.