После московского погрома требования удалить «немцев» с предприятий усилились. Недовольство стимулировалось страхами перед новыми напастями. В августе 1915 г. из Ярославского ГЖУ сообщали, что настроение рабочих приблизилось к грани, за которой возможен «переход к открытым выступлениям». Помимо всего, их раздражал «наплыв беженцев» — работодатели предпочитали менее требовательных мигрантов{2139}.
Со временем волнения не могли не приобрести антиправительственную окраску; однако степень влияния левых партий не стоит преувеличивать. Осенью 1915 г. цензоры отмечали интенсификацию информации о волне забастовок в Московском регионе с требованиями создания ответственного правительства. В армию сообщали, что волнения в Москве на почве дороговизны привели к десяткам убитых и раненых. Солдатам становилось известно о росте числа забастовщиков, об особой активности металлистов, сознающих уступчивость предпринимателей, опасавшихся срыва оборонных заказов. Крупные стачки произошли в Иваново-Вознесенске в августе 1915 г.; на заводе «Наваль» в Николаеве в январе 1916 г., в Горловско-Шербинском районе Донбасса в апреле-мае 1916 г., в Луганске в июле 1916 г.{2140}
Забастовки множились в провинции. Только из выполнявших оборонные заказы в Калужской губернии в 1916 — феврале 1917 г. 27 раз бастовали 16 заводов, а в Орловской губернии — 17 раз 10 заводов{2141}. В пролетарской среде наметился психологический перелом. Один рабочий признавался: «Заболел угаром патриотизма, но к 1915 г. стал выздоравливать»{2142}.
Особенное беспокойство властей вызывала растущая активность работавших на оборону. В 1914 г. из 135 тыс. занятых на крупнейших заводах призвано было в армию почти 60%; производительность предприятий упала до 7–12% нормы{2143}. Рабочие соглашались на сверхурочную занятость, нуждаясь в дополнительном заработке. За 1915–1916 гг. годовая зарплата «оборонщиков» в среднем увеличилась с 594 до 912 руб. Однако на прочих предприятиях зарплата снизилась. При этом доходы рабочих поглощались (до 80% зарплаты) ростом цен{2144}. В апреле 1915 г. рабочие 16 частных фабрик объявили забастовку, продолжавшуюся 14 дней. Их требования были частично удовлетворены — рабочий день был сокращен с 11,5 часа до 11 и повышена зарплата{2145}.
В верхах было замечено, что пропаганда «на основе “патриотизма”» среди фабричных не прекращается{2146}. В Особом совещании по обороне были обеспокоены возможностью срыва заказов военного ведомства. Начальник Главного артиллерийского управления А.А. Маниковский 5 октября 1915 г. опасался, что дороговизна послужит источником волнений на Ижевских оборонных заводах{2147}. Действительно, в декабре 1915 г. здесь возникло недовольство в связи с дефицитом сахара и прочих продуктов; трезвенническое движение сменилось разгулом самогоноварения — более 2 тыс. запротоколированных случаев за 1916 г.{2148}
Неуклонная деморализация городской среды захватила пролетариат. В 1915 г. в Новониколаевске полицмейстер сообщал, что «дома терпимости превращены в какие-то притоны пьянства и разгула», а надзор за проституцией «находится в самом печальном положении»{2149}. В Москве жаловались на разгул хулиганства, тайной продажи вина, взяточничества полиции, спекуляции{2150}.
От 70 до 80% забастовщиков в 1915 г. преследовали чисто экономические цели. Предпринимателям приходилось идти на уступки. По некоторым данным, в пользу рабочих закончилось в 1914 г. 9,2% забастовок, 1915 — 31,5%, 1916 — 26,8%. В ряде случаев рабочие выставляли качественно новые требования. Так, на заводе Международной кампании жатвенных машин в Люберцах наряду с прибавкой зарплаты, надбавками на дороговизну они настаивали на вежливом обращении, прекращении немотивированных увольнений, признании выборных от рабочих посредниками на случай переговоров{2151}. В Гусь-Хрустальном Владимирской губернии рабочие добились удаления директора ткацкой фабрики, запрещавшего женщинам делать перерывы для кормления детей грудью. Значительная часть пролетариев сохраняла патерналистские иллюзии. Так, весной 1916 г. забастовщики Брянского завода тешили себя надеждой: если продержаться подольше, завод перейдет в казну и заработки возрастут. Работу они возобновили лишь при угрозе лишения хлебных карточек и квартир{2152}.
Считалось, что стачки инспирируются левыми партиями. В начале сентября 1915 г. в Москве забастовали трамвайщики, не вышли газеты. «“Товарищи” продолжают глупить вовсю и показывать полное отсутствие всякого политического смысла», — так комментировал происходящее Богословский{2153}. Были, однако, и другие мнения: «…Вот что натворил полоумный Горемыкин»{2154}.
Далеко не все экономические забастовки заканчивались миром. В начале июня 1915 г. в Костроме при столкновении с полицией погибло 5 рабочих. Здесь толпа пыталась освободить арестованных товарищей. 10 августа в Иваново-Вознесенске проходила многотысячная демонстрация под лозунгами «Долой правительство!», «Всеобщая амнистия!». Возле здания городской управы полиция открыла огонь. Было убито 30 человек{2155}. Вслед за этим в знак протеста в Петрограде забастовало свыше 18 тыс. рабочих на 16 предприятиях. Стачки продолжались 3 дня{2156}.
Беспорядки вспыхивали по самым различным поводам. В августе 1915 г. в столице «по ошибке» была разгромлена булочная швейцарца. Вслед за тем 1600 рабочих верфи Путиловского завода потребовали удаления немцев и австрийцев, перешедших в германское подданство{2157}. В сентябре начались стачки протеста на Путиловском и Петроградском металлическом заводах против ареста 30 служащих больничных касс, находившихся под влиянием большевиков. Одновременно произошел роспуск Государственной думы. Забастовало 36 760 рабочих 34 столичных предприятий. Военные власти угрожали стачечникам преданием военному суду, предприниматели начали рассчитывать рабочих. 5 сентября стачка прекратилась{2158}
Продовольственная проблема особенно остро встала в городах «потребляющих» губерний. Из 13 городов Тверской губернии 11 ощущали нехватку хлебных продуктов, а также сена и овса, затем сахара. В июне 1915 г. в Твери ожидали «бунта против дороговизны» и еврейского погрома. В 1916 — начале 1917 г. резко выросли цены на свежие овощи, а их тайный вывоз за пределы губернии поставил на грань срыва заготовку овощей для армии и заводов, работающих на оборону{2159}.
В марте 1916 г. стачечным движением было охвачено 62 предприятия металлообрабатывающей промышленности, число забастовавших составило 94 278 человек. В апреле того же года бастовало 95 тыс. рабочих 80 предприятий. С 1 января по 1 июля 1916 г. бросили работу на 71 оборонном предприятии. Количество забастовщиков составило 130 579 человек, а число потерянных рабочих дней — 939 617. Серьезное беспокойство вызвала ситуация в топливном секторе. В мае 1916 г. на Грозненских нефтепромыслах забастовали 9 тыс. рабочих. Длительная забастовка закончилась успехом рабочих: заработная плата была увеличена на 15%. Однако многие военнообязанные рабочие получили расчет и были призваны в армию{2160}.
