Среди российских левых меньшевиков, которые жили и в эмиграции, и в самой России, наряду с более умеренными сторонниками думской фракции Чхеидзе были и радикалы-мартовцы. Их возглавил к концу лета 1915 г. находившийся в эмиграции Заграничный секретариат ОК РСДРП в составе Ю.О. Мартова, П.Б. Аксельрода, А.С. Мартынова, С.Ю. Семковского и И.С. Астрова. Они выпустили сначала «Письмо к товарищам в России», датированное 21 августа 1915 г. и называвшееся «Задачи российского пролетариата», а потом ноябрьский проект платформы, который упомянутый Заграничный секретариат предлагал теперь всем меньшевистским организациям{1717}. Спасение России, которая попала в катастрофическое положение, близкое к военному разгрому, состояло, по мнению авторов названных документов, в борьбе за мир и свержение царской власти. Поэтому ближайшим лозунгом российского пролетариата должен был стать созыв всенародно избранного Учредительного собрания для ликвидации войны и царизма. К нему могли бы привести массовые организованные революционные выступления, в русло которых нужно было стремиться ввести и стихийные вспышки возмущения рабочих на почве дороговизны, безработицы и ухудшения условий труда.
В очень осторожной форме «заграничные секретари» выражали, правда, сомнение, «сможет ли буржуазия — эта ближайшая “наследница” царской власти в России — удовлетворить обоснованные требования пролетариата? Но чувствовалось, что сказать по данному вопросу что-либо более определенное авторы указанных документов не могут (да, возможно, и не хотят), так как иначе неизбежно мог встать вопрос о перспективах уже следующей, социалистической, революции в России, явно пока к ней не готовой.
Внутри России наиболее сильной организацией левых меньшевиков была Петроградская Центральная инициативная группа (руководитель О.А. Ерманский). Она порвала отношения с «рабочей группой» ЦВПК, выдвигала лозунги Учредительного собрания, демократической республики, 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель и выпускала довольно много революционных листовок. Однако о каком-либо соглашении с большевиками речи в группе не было. Такой же линии придерживались и довольно близко подошедшие к большевизму столичные «межрайонцы», большинство которых отошло еще в 1913–1914 гг. от ленинской партии. По своему социальному составу эта организация, предпочитавшая занимать самостоятельное положение между большевизмом и меньшевизмом, была пролетарской и в июле 1917 г. целиком пришла к большевикам.
В начале сентября 1915 г. российские меньшевики-интернационалисты вышли вместе с большевиками и частью эсеров на международную арену. Мартов и Аксельрод приняли участие в Циммервальдской социалистической конференции ряда европейских стран, участники которой выступали за скорейшее заключение мира без аннексий и контрибуций. Ее продолжением стала в апреле 1916 г. Кинтальская конференция (тоже в Швейцарии), оставшаяся, однако, вопреки желанию Ленина на тех же позициях социал-пацифизма и не поддержавшая его идею создания нового, революционного III Интернационала. На аналогичных, циммервальдско-кинтальских пацифистских, позициях стояли и так называемые «сибирские циммервальдцы» во главе с лидером фракции РСДРП во II Государственной думе И.Г. Церетели, находившимся после ареста в 1907 г. на поселении в Сибири (там же был уже упоминавшийся выше Ф.И. Дан и др.).
Между тем в России с осени 1915 г. уже полным ходом шла кампания по выборам «рабочих групп» военно-промышленных комитетов, во многом затрагивавшая и интересы меньшевизма. При этом в настоящем разделе основное внимание будет уделено уже не выборам «рабочей группы» ЦВПК, рассмотренным ранее, а конкретной деятельности «военно-промышленных социалистов» в конце 1915–1916 гг.
Лидером их называли сторонника Потресова, правого меньшевика К.А. Гвоздева. Это был 32-летний кадровый питерский рабочий завода телефонных аппаратов Эриксона крестьянский сын из Пензенской губ., начавший с 13 лет работать в железнодорожных мастерских и рано узнавший, что такое арест и ссылка. До прихода к меньшевикам он с 1903 г. по 1907 г. был эсером, а потом с 1909 г. трудился на столичных предприятиях, завоевал популярность в рабочей среде и даже стал председателем Союза металлистов.
Его характерными чертами были немалый здравый смысл и сила убеждения товарищей. В годы войны Гвоздев стоял на умеренно оборонческих позициях, считая, что к власти в России нужно привести буржуазию и побыстрее преодолеть неорганизованность рабочих. «Социальная» же (т. е. социалистическая) революция в России, по его твердому убеждению, на очереди еще не стоит, ибо речь идет пока лишь о революции буржуазной. «Для рабочих России, говорил Гвоздев, нежелателен разгром ни России, ни Германии», но им нужна борьба с германской агрессией, с одной стороны, и с царизмом с другой.
А для этого пролетариату необходимо «деятельное участие» в работе ВПК{1718}.
Такая программа действий и была одобрена 29 ноября на повторном общегородском собрании «выборщиков» в Петрограде. За это проголосовали, однако, лишь 95 его участников при 8 воздержавшихся из 218 избранных еще в сентябре рабочих уполномоченных, более половины из которых на выборы самих членов «рабочей группы» ЦВПК в ноябре уже вообще не пришли. Больше всех голосов получил Гвоздев, а затем по степени популярности шли меньшевики Г.Е. Брейдо, Е.А. Гудков и В.А. Абросимов (он оказался провокатором).
Всего в «рабочей группе» ЦВПК было 9 меньшевиков и 1 эсер. В секретариат «рабочей группы» ЦВПК, который готовил все ее документы, а также материалы для «Бюллетеня» группы, издававшегося в 1915-1916 гг., вошли видные меньшевики Б.О. Богданов и В.А. Гутовский (Евг. Маевский).
17 февраля 1917 г. зампред ЦВПК прогрессист А.И. Коновалов озвучил в Государственной думе итоговые данные о функционировании 58 «рабочих групп» в 244 ВПК (24 %) по стране в целом{1719}, хотя данных конкретно о всех или хотя бы о большинстве из них в исторической литературе до сих пор нет, тем более что 27 подобных ВПК существовали в очень маленьких городах типа Геленджика, Туапсе, Сочи или Сарапула, где трудно предположить даже саму возможность существования в годы войны какого-либо рабочего движения. Всего в выборах членов «рабочих групп», по данным того же Коновалова, участвовали 219 тыс. рабочих 101 предприятия{1720}*. Точное количество в «рабочих группах» меньшевиков и эсеров в масштабах всей страны неизвестно.
Наиболее интересна, конечно, деятельность «рабочей группы» ЦВПК, которая пыталась решить сразу две задачи «оборонческую», направленную на повышение эффективности деятельности ВПК путем предотвращения трудовых конфликтов на подчиненных им предприятиях, и социально-политическую, заключавшуюся в улучшении экономического положения рабочих, повышении степени их организованности, а также в разъяснении пролетариату общеполитической ситуации в стране. При этом «рабочие группы» ВПК, как оказалось, в конечном счете объективно частично работали на подготовку Февральской революции. Члены «рабочей группы» ЦВПК совершили в 1916 г. 41 поездку в 35 городов России, регулярно выпускали информационные бюллетени, сформировали 10 комиссий, в том числе профсоюзную и кооперативную, занимались продовольственным вопросом и устройством столовых для рабочих. Сам Гвоздев был председателем рабочего кооператива на Выборгской стороне в Петрограде cil тыс. членов{1721}. Однако торжественно разрекламированные «гвоздевцами» и поддерживавшей их меньшевистской интеллигенцией созыв Всероссийского рабочего съезда, организация бирж труда для подыскания рабочих мест безработным и примирительных камер для разрешения постоянно возникающих трудовых конфликтов между рабочими и предпринимателями, введение института рабочих старост, установление минимума заработной платы, кардинальное решение продовольственного вопроса в масштабах всей страны — все это, к сожалению, осуществлено так и не было.
