Так как попытки убедить политических противников в несвоевременности развязывания борьбы с властью в военное время не принесли результатов, в консервативном лагере заговорили о необходимости консолидации всех проправительственных сил. После длительного затишья состоялся ряд совещаний правых деятелей. Делались попытки к примирению между враждующими друг с другом монархическими организациями с целью противопоставить Прогрессивному блоку свой монархический, охранительный, так называемый «Черный блок»{1573}. Однако попытки собрать в единый кулак все консервативные силы Государственной думы и Государственного совета не увенчались успехом. Предложение лидера думской фракции националистов и умеренно-правых П.Н. Балашева пойти на сближение с правыми для противодействия Прогрессивному блоку обернулось расколом фракции на прогрессивных националистов (лидеры В.В. Шульгин, В.А. Бобринский), примкнувших к либеральной оппозиции, и националистов-балашевцев, выступавших с критикой блока, но в то же время отказавшихся действовать с крайне правыми в рамках какого-либо общего объединения.
Не получила поддержки идея «Черного блока» и в группе правого центра Государственного совета. Ее лидер, А.Б. Нейдгарт (шурин П.А. Столыпина, националист по своим политическим взглядам) заявил, что намерения вступать в блок с правыми у него нет, но каждый отдельный член группы имеет полное право вступать в личные соглашения с кем считает нужным. Официальным же курсом группы Нейдгарта стало сохранение независимости как от правых, так и от Прогрессивного блока{1574}. По словам члена Государственного совета А.Ф. Кони, группы правых и группу правого центра разделила заметная рознь{1575}.
Серьезные внутренние противоречия были и в парламентских группах крайне правых, выступавших в поддержку объединения консервативных сил. Внутри правой группы Государственного совета, лидера которой П.Н. Дурново считали главным идеологом организующегося «Черного блока», в ходе переговоров о консолидации с другими парламентскими объединениями наметились шатания. Часть правой группы потребовала от своего президиума изменения курса групповой политики и более благожелательного отношения к Государственной думе, а после отказа руководства удовлетворить эти требования заявила, что не поддержит объединения, основанного на крайне правых установках. В результате несколько членов Госсовета покинули правую группу, перейдя в группу правого центра и кружок внепартийного объединения{1576}. Более того, значительная часть членов правой группы, будучи недовольной действиями ее руководства, решила образовать новое объединение, условно названное «второй правой группой»{1577}, что было связано с недовольством ее членов «ретроградным» и непримиримым к оппозиции курсом П.Н. Дурново. Однако группа эта так и не была создана благодаря решению Дурново отказаться от лидерства и передать в августе 1915 г. бразды правления графу А.А. Бобринскому, «как лицу более гибкому в смысле убеждений»{1578}. Сходные процессы нестроения происходили и в думской фракции правых, в которой образование Прогрессивного блока и раскол во фракции русских националистов также привели к потери части членов, перешедших как к прогрессивным националистам, так и в беспартийную группу. В результате «Черный блок» из-за огромного количества разногласий между правыми так и не был создан.
Однако правые не оставляли попыток консолидации монархического лагеря вплоть до февраля 1917 г. В 1915 г. ими было проведено три монархических совещания (в Саратове, Нижнем Новгороде и Петрограде), на которых поднимались сходные вопросы: о необходимости консолидации всех правых сил; о принятии мер для борьбы с надвигающейся революцией; о принятии мер к решению вопросов, вызывающих недовольство населения (рост дороговизны, «немецкое засилье» и др.). В ходе совещаний произошло сближение враждовавших ранее А.И. Дубровина и H.E. Маркова. Однако с резкой критикой любых монархических съездов выступил лидер РНСМА В.М. Пуришкевич, вскоре примкнувший в своей риторике к оппозиционному лагерю. Не способствовало единению и возникновение в 1915 г. новой монархической организации — Отечественного патриотического союза (лидер В.Г. Орлов), программа которого допускала принятие в число членов партии евреев, что вызвало общее бойкотирование этой структуры со стороны других черносотенных союзов. Итогом монархических совещаний, призванных объединить разрозненные силы, стало создание двух параллельных структур, претендующих на лидерство во всероссийском правом движении, — Совета монархических съездов, в состав которого вошли лидеры правых объединений законодательных учреждений и Президиума монархического движения, у руля которого встали А.И. Дубровин и его сторонники. Предполагалось, что все разногласия будут устранены в ходе всероссийского монархического съезда, который планировалось провести сначала в конце 1916 г., а потом в начале 1917 г., однако Февральская революция не позволила этим планам осуществиться.
Между тем 1916 г. принес лишь усугубление кризисных процессов в правом лагере. «Историческая» оппозиционная речь лидера РНСМА В.М. Пуришкевича в Государственной думе, произнесенная им 19 ноября, и его разрыв с правыми, а затем скандальная выходка H.E. Маркова, позволившего себе в запале оскорбить председателя Государственной думы М.В. Родзянко{1579}, привели к расколу (по сути, распаду) фракции правых в Государственной думе. Выделившаяся в конце ноября — начале декабря из фракции правых группа независимых правых (председатель Б.А. Голицын) никак себя проявить не успела. Пассивно вели себя и правые националисты, отказавшиеся примыкать к Прогрессивному блоку. В Государственном совете правая группа хоть и усилилась за счет назначенных в январе 1917 г. новых членов и решения императора сделать председателем верхней палаты ее лидера И.Г. Щегловитова, однако также пребывала в состоянии глубокого кризиса, что проявилось в сложности избрания ее последнего председателя, которым накануне революции в качестве компромиссной фигуры стал А.Ф. Трепов{1580}. Выходило, что численное усиление правой группы не гарантировало ее единства. Да и времени на то, чтобы преодолеть внутренний разлад, уже не оставалось.
Вместе с тем создание правого большинства в Государственном совете, назначение председателя верхней палаты (И.Г. Щегловитова) и председателя Совета министров (Н.Д. Голицына) из числа членов правой группы Совета на какое-то время оживило деятельность правых на местах. Подготовка манифеста о роспуске Думы породила предположения о готовящемся властью с подачи консервативных кругов государственном перевороте, призванном изменить существующую политическую систему вплоть до низведения Государственной думы до статуса законосовещательной. Это предположение как будто подтверждают записки правых к императору, вышедшие в конце 1916 — начале 1917 г. из кружка А.А. Римского-Корсакова.
Видный правый деятель, товарищ председателя Совета монархических совещаний Римский-Корсаков летом — осенью 1915 г. возглавил кружок правых, собиравшийся у него на квартире{1581}. Характерной особенностью кружка, отличавшей его от других правых салонов, было то, что работал он в условиях практически полной конспирации, и как позже признавал лидер кадетской партии П.Н. Милюков, до либерального лагеря доходили лишь «какие-то слухи» о существовании этого неформального правого объединения, о том же, что там обсуждалось, было неизвестно{1582}. При этом Министерство внутренних дел было осведомлено о существовании кружка и оказывало его хозяину материальную поддержку в виде субсидии.
