- Терентий Фомич, поедем с тобой к комдиву 70-й Кирпоносу, надо растолковать ему, как скорее ворваться в Выборг. Я же дал слово комфронтом взять город на исходе второй недели боев.

Но Кирпонос быстро смекнул, что ему грозит, если он оплошает. У него родилась здравая мысль - обойти часть финских укреплений с северо-запада, и это ему удалось. Ночью без шума бойцы сняли финских часовых, и Кирпонос по льду перебросил на западный берег залива всю свою дивизию! Когда Мерецков и Штыков утром прибыли в его штаб, в нём никого не было. Они поспешили на другой берег, и там нашли комдива. Это произошло 4 марта. Растроганный таким броском комдива, Мерецков всей дивизии объявил благодарность, которая тут же по телефону была передана в войска.

   - Усильте мою дивизию приданными войсками, - сказал Кирпонос, - я поведу их на Выборг западным берегом и обойду город с тыла.

   - Разумно, Михаил Петрович! - одобрил его предложение Мерецков. - Подкрепление тебе будет...

Едва Мерецков прибыл в штаб армии, как ему позвонил Сталин. На его вопрос: «Как у вас там дела?» - Кирилл Афанасьевич доложил о ситуации на фронте, о том, что бойцы и командиры стремятся к тому, чтобы наголову разбить финнов. Но как только он упомянул о Выборге, вождь жёстко произнёс:

   - Надо взять Выборг в течение двух-трёх дней! - Он объяснил, чем это вызвано. - Ленинграду теперь финны не угрожают, но для заключения мирного договора велено дать им понять, что дорога на Хельсинки открыта. Если же мы затянем войну, то французы и шведы могут прислать финнам свои войска, и вместо конфликта с Финляндией мы втянемся в борьбу с коалицией...

   - Товарищ Сталин, - прервал его Мерецков, - наши войска уже начали штурм Выборга, мне лишь сейчас доложил начальник штаба, так что город вот-вот падёт.

   - Тогда быть вам героем! - весело бросил в трубку Сталин. - Жду вашего доклада о взятии города.

Переговорив с вождём, Кирилл Афанасьевич подозвал к себе Чибисова и поручил ему лично проконтролировать ход боев в районе Выборга.

   - Сам понимаешь, этого ждёт вождь, и нам грешно его подводить! Ты как-то говорил, беседуя с комдивом, что честь может быть потеряна только один раз, и я бы не хо тел этого допустить...

   - Да вы что, товарищ командующий, разве такое мыслимо терять? - загорячился Чибисов. - Честь, она же мои жизненный корень... - Он не договорил: на столике задребезжал полевой телефон. Он снял трубку.

   - Товарищ начштаба, это вы? Докладывает командарм 70-й. Войска ворвались в Выборг!

Стоявший рядом Мерецков всё слышал и в порыве радости пожал Чибисову руку.

   - Поздравляю с успехом, Никандр Евлампиевич! Сейчас дам знать товарищу Сталину...

Выборг пал, и дорога на Хельсинки была открыта. Убедившись в безнадёжности сопротивления, правительство Финляндии начало переговоры о мире. 12 марта договор был подписан, а 26 марта Северо-Западный фронт расформировали и на его базе создали Ленинградский военным округ. Мерецков вместе с начальником штаба Чибисовым возвращался в Ленинград, думая уже о том, как надо укрепить новые рубежи. Невольно ему пришли на ум слова вождя: «Быть вам героем!», - он сказал их, когда Выборг брали штурмом наши войска. Почему так сказал Сталин? Может, решил присвоить ему звание Героя? Нет, вряд ли. «Ещё недавно он журил меня за некоторые упущения в 7-й армии, - подумал Кирилл Афанасьевич. - Нет, видимо, сказал так, в шутку!»

Мерецков не страдал честолюбием, но то, что ему удалось сделать на фронте по разгрому линии Маннергейма, вызывало в нём чувство удовлетворённости. Однако, размышляя о прошедших тяжёлых боях, он видел и те огрехи, которые были допущены в сражении. Это его огорчало, но в другой раз, если придётся вести войска в бой, он будет действовать более рационально, а главное - лучше готовить их, не зря же говорят: кто приготовился к бою, тот его наполовину выиграл. Освобождение маршала Ворошилова от должности наркома за серьёзные пробелы в подготовке войск Красной Армии к суровым испытаниям на случай войны, что вскрыла советско-финляндская война, Мерецков воспринял как должное, хотя ему было жаль Климента Ефремовича, человека, безусловно до мозга костей преданного революционному делу.

Вскоре после первомайских праздников Мерецкову позвонил назначенный 8 мая 1940 года наркомом обороны маршал Тимошенко, сменивший на этом посту Ворошилова. Он спросил Кирилла Афанасьевича, чем тот сейчас занимается. В его слегка скрипучем голосе Мерецков уловил не то насмешку, не то зависть. Вполне возможно, что он ошибался.

   - Войну с финнами закончили, но забот у меня не убавилось, а прибавилось, - усмехнулся в трубку Мерецков. - Граница наша в ряде мест изменилась, вот и думаю со своими коллегами, как её укрепить. К тому же ряд соединений надо передислоцировать на новые места, а они не совсем обжитые, в них надо вдохнуть жизнь.

   - На Северном флоте у адмирала Головко ещё не был? - спросил нарком. - Как он начал осваивать полуострова Рыбачий и Средний западнее Мурманска? Трибуц на Балтике уже кое-что сделал - я имею в виду полуостров Ханко в Финском заливе у архипелага Або. Тебе ещё надо заняться пограничниками в Карелии, на Кольском полуострове и на Карельском перешейке - граница ведь сдвинулась на запад.

Кирилл Афанасьевич хотя и посетовал на обилие нерешённых проблем, но заверил наркома, что все эти вопросы у него на первом плане.

   - Андрей Александрович Жданов был членом Военного совета Северо-Западного фронта, которым вы командовали, ему всё это хорошо знакомо, и он обещал мне помочь.

   - Он-то поможет, но и сам не плошай! - весело отозвался нарком. - Я чего звоню? Тебе присвоено звание Героя Советского Союза за умелое командование войсками 7-й армии по разгрому финнов. Сердечно тебя поздравляю, Кирилл! Бой короток, но закалка от него остаётся на всю жизнь. Так что, дружище, не возгордись, а укрепляй свои новые рубежи!

У Мерецкова от этой новости защемило сердце. Он так растерялся, что не стал ждать, когда нарком кончит говорить, и гаркнул в трубку:

   - Служу Советскому Союзу!

   - Я ещё не всё сказал, Кирилл Афанасьевич, - продолжал нарком. - В мае в Выборг приедет Михаил Иванович Калинин, и на Суворовской площади у Крепостной улицы будет вручать боевые награды тем, кто отличился в советско-финляндской войне. Тебе надо там быть!

   - А вы приедете, Семён Константинович? Хотел бы обсудить с вами некоторые вопросы...

   - Ты скоро приедешь в Москву, и у нас будет на это время, - на весёлой ноте закончил разговор маршал Тимошенко.

«Ты скоро приедешь в Москву...» - повторил про себя Кирилл Афанасьевич слова наркома. На что тот намекнул? «Возможно, мне предстоит перемещение по службе. Впрочем, стоит ли гадать? Что будет, то и будет».

Жданов сидел в своём кабинете. Перед ним лежала кипа бумаг, он что-то писал. Появление Мерецкова вызвало на его усталом лице добродушную улыбку.

   - Садитесь, пожалуйста, - кивнул он на кресло. - Слышали новость?

   - Какая ещё новость? - усмехнулся Кирилл Афанасьевич. - Их сейчас так много, разных новостей, растут как грибы.

   - Вашего бывшего коллегу Георгия Жукова назначили командующим Киевским Особым военным округом. - Жданов отодвинул бумаги на край стола. - Я как раз был в кабинете Сталина, когда он беседовал с ним. И знаете, о чём его спросил вождь, когда речь зашла о боях на Халхин-Голе?

   - Трудно угадать, - смутился Мерецков.

   - Сталин умница, он в любом деле сразу берёт быка за рога. - Жданов открыл пачку папирос и закурил. - Так вот Иосиф Виссарионович спросил Жукова, как он оценивает японскую армию. Я подумал, что Георгий Константинович сейчас прочтёт нам целую лекцию, но Жуков коротко изложил свою мысль. Японский солдат, отметил он, подготовлен хорошо, особенно для ближнего боя. Младший комсостав дрался с фанатическим упорством, сдаче в плен японцы предпочитали харакири. Офицеры, наоборот, подготовлены слабо, действовали по шаблону. По техническому состоянию Жуков считает японскую армию отсталой.