Служба на Дальнем Востоке в 1935-1936 годах оказалась для Мерецкова весьма полезной. Смена впечатлений расширила его кругозор, выдвинула новые проблемы, которые ему, а не кому-либо другому, пришлось там решать. А когда он послушал рассказ Блюхера об основных вехах его военного и государственного пути, то подумал, как много ему ещё предстоит сделать, чтобы стать достойным военачальником. Свою службу под началом Блюхера Мерецков охарактеризовал так: «Он доверял мне безоговорочно, почти никогда не проверял и, надеюсь, никогда об этом не пожалел. До сих пор у меня перед глазами стоит его крупный разборчивый почерк, чёткая подпись, до сих пор слышится его бодрый голос: «Ну, Кирилл Афанасьевич, с чего мы начнём новый месяц нашей жизни?..»

Однажды утром, когда Мерецков работал над планом дивизионных учений, к нему в кабинет вошёл Блюхер.

   - Я еду сейчас к военным морякам. Надо согласовать с ними кое-какие вопросы по взаимодействию на учениях, посему остаёшься на рейде, как говорят моряки, старшим. Если что - сам принимай решение.

   - Вас понял, Василий Константинович!

А через час после того, как уехал Блюхер, по ВЧ позвонил нарком Ворошилов.

   - Кто у телефона? - спросил он. - Мерецков? А где твой командир? У военных моряков? Жаль... Вот что, начальник штаба: передай Блюхеру, что ему в числе других присвоено звание Маршала Советского Союза...

   - А ещё кому, Климент Ефремович? - вырвалось у Мерецкова.

   - Тебе ещё рано, Кирилл Афанасьевич, ты ещё молод, - пошутил нарком. - Хочешь знать, кому ещё? Мне, Будённому, Тухачевскому и Егорову. Так что передай Блюхеру эту приятную весть и поздравь его.

Мерецков неровными шагами ходил по кабинету. Когда же вернётся Блюхер? Уже поздно, а его всё нет. Наконец резко скрипнула дверь, и в кабинет вошёл раскрасневшийся Блюхер.

   - Ну как ты тут, справился? - весело спросил он.

   - Вам присвоено звание Маршала Советского Союза! - на одном дыхании выпалил Мерецков.

Блюхер растерялся, даже побелел.

   - Что... что ты сказал, шутник этакий?

   - Я не умею шутить, если дело весьма серьёзное, товарищ Блюхер, вы меня обижаете...

   - Так это правда?! - воскликнул Блюхер. - Ну, спасибо тебе, уважил меня, старика. А кто звонил?

   - Ворошилов!

   - Жаль, что не товарищ Сталин. Ему я доверяю больше... Ладно, одевайся и со мной в машину. Поедем ко мне отмечать моё звание. - Блюхер шагнул к двери, но тут же остановился. - Я думаю, что надо позвонить Сталину и поблагодарить его. Как ты считаешь?

   - Не помешало бы!

Связь Блюхеру дали сразу, и он услышал знакомый голос:

   - Я слушаю вас!

   - Товарищ Сталин, Блюхер докладывает...

   - Блюхер? - прервал его Сталин. - Есть Маршал Советского Союза товарищ Блюхер, а вы кто такой?

   - Я маршал, товарищ Сталин. Спасибо вам, что оценили мою преданность Красной Армии. Я до конца своих дней буду служить Советской Родине честно и бескорыстно, как подобает большевику!

   - Вот теперь я верю, что вы Маршал Блюхер. А спасибо не мне, товарищ Блюхер, а нашему советскому народу. Это он оценивает наши дела и наши поступки. Как там у вас на границе, всё спокойно?

   - Так точно!

   - Желаю вам новых успехов в службе! - Сталин положил трубку.

Какое-то время Блюхер молчал. Он вынул из кармана платок и вытер вспотевшее лицо. Потом вскинул глаза на Мерецкова.

   - Ну что, поехали?

Много нового узнал Мерецков, работая с легендарным Блюхером, в деталях изучил все стороны деятельности Квантунской армии, которая была нацелена на Дальний Восток. С целью расширения и углубления своих военных знаний Кирилл Афанасьевич осуществил ряд поездок, произвёл рекогносцировку сухопутной и морской части дальневосточного театра военных действий.

Необычной была у него первая встреча с Блюхером. В Хабаровске, куда прибыл поезд, группу командиров на вокзале приветствовал Василий Константинович. Со всеми он поздоровался за руку. Мерецкову, как старшему в группе, Блюхер сказал:

   - Мне позвонили из Наркомата обороны и спросили, согласен ли я взять вас к себе начальником штаба. Я спросил, как оценивают товарища Мерецкова в качестве военачальника. Мне ответили: мол, он штабист, каких в армии мало. «Тогда, - говорю, - назначайте. Я посмотрю, как он работает и сам дам ему оценку». Вы поняли меня? - мягко улыбнулся Василий Константинович.

   - Как не понять! - весело отозвался Кирилл Афанасьевич. - С первого же дня я крепко возьмусь за дело!

   - А ты, вижу, догадливый, - хитро повёл бровью Блюхер.

На другой день Мерецков заявил командующему, что хотел бы съездить в ряд частей, чтобы ознакомиться с обстановкой.

   - Чему я должен уделить особое внимание? - спросил Мерецков. - Вам, командующему, это лучше знать.

К его удивлению, Блюхер сказал:

   - Поручите вести штабные дела своему заместителю, а сами возьмитесь за детальное изучение всего театра военных действий, включая военных моряков, для чего рекомендую составить план и показать его мне.

Мерецков так и сделал. Блюхер просмотрел его «творение», внёс некоторые поправки и в целом одобрил.

   - В некоторые соединения войск я с вами тоже поеду, - предупредил командующий.

Мерецков словно попал в необжитый край, работая начальником штаба армии. Учения, строительство новых казарм и реконструкция старых, оборудование причалов, сооружение новых дорог и магистралей... Неизвестно, сколько бы ещё времени Мерецков служил на Дальнем Востоке, если бы не заболел тяжело. Его вызвали в Москву на совещание руководящего состава Красной Армии, созванное наркомом обороны маршалом Ворошиловым. Речь шла о важнейших направлениях совершенствования Красной Армии в осложнившейся международной обстановке. Главный упор был сделан на овладение современной боевой техникой.

Приехав в Москву, Блюхер и Мерецков остановились в гостинице. Когда совещание закончилось, Василий Константинович к вечеру вернулся, а Мерецкова ещё не было. Они собирались на следующий день уехать в Хабаровск, но Блюхер хотел обсудить некоторые вопросы в Генштабе и, если удастся, попасть на приём к наркому. Он намеревался предупредить об этом Кирилла Афанасьевича, но того всё не было.

Кто-то постучал в дверь.

   - Да! - отрывисто бросил Блюхер.

Это был администратор гостиницы.

   - Вы, наверное, ждёте своего коллегу Мерецкова? Его увезла в госпиталь «скорая помощь».

   - Вот как! - забеспокоился Блюхер. - А что с ним?

   - Наверное, отравился, его тошнило, температура высокая.

Блюхер решил позвонить в госпиталь. Ему сообщили, что у Мерецкова тяжёлая форма простуды.

Уехал в Хабаровск Блюхер один.

Прошёл месяц, но Мерецкова по-прежнему не было, и это тревожило Василия Константиновича. Он позвонил наркому. Климент Ефремович был на месте. Доложив ему обстановку на Дальнем Востоке, Блюхер спросил о Мерецкове.

   - Он к вам больше не вернётся, - вдруг заявил Ворошилов. - Пока он ещё на больничном, а когда совсем выздоровеет, ему будет дано специальное задание. Пришлём вам другого начальника штаба.

   - Жаль, товарищ нарком, я к нему уже привык...

Мерецков тяжело переживал свою болезнь. «Надо же было в такое время захворать! - казнил он себя. - В Хабаровске у меня столько дел, а я лежу тут балластом...»

Не зря говорят, что время - мудрый лекарь. Поправился и Кирилл Афанасьевич. Не зная о звонке Блюхера наркому, он пришёл к нему на приём. Ворошилов весело спросил:

   - Ну как, врачи уничтожили все микробы в твоём организме?

   - Выходит, что уничтожили, Климент Ефремович. Мерецков сел в кресло. - А простыл я ещё весной, когда в Хабаровске резко менялась погода, но, бывало, попью горячего чаю или молока, и горло переставало болеть. - Он вздохнул. - Запустил я свою болячку и угодил в госпиталь. Теперь поеду в Хабаровск и сразу окунусь в работу.

   - На Дальний Восток вы не поедете, товарищ Мерецков, - серьёзно сказал Ворошилов. - Решено послать вас в Испанию.