И чем дальше разглядывал его Григорий - тем очевидней становилось, что пришельцы уже где-то среди нас и, кстати, они не такие уж и зелёные. "А вдруг он сейчас это - как его? транс... транс... ну, как его? в общем, принимает человеческий облик. То-то вон, руки-ноги вроде чахлые, а пузо ещё как у гуманоида".

После подобных догадок не выпить было невозможно, и хотя в глазах его уже изрядно двоилось, рука снова повторила автоматическое движение. Рискуя разбудить инопланетянина бульканьем, Григорий приложился, ни на секунду не спуская с того глаз, и задом попятился к трактору. В следующую секунду в его голове уже созрел план по спасению человечества, и, воодушевлённый, он беззвучно отмотал от педали тормоза верёвку.

Вернувшись к телу, Гришка тут же укрепился в своих по-дозрениях, ибо налицо отмечалось уже и присутствие генетических изменений. Ноги стали как будто бы короче, а руки пришелец и вовсе спрятал под робу, лишив, таким образом, возможности пересчитать пальцы.

Всё! Медлить было нельзя. Лишь решив напоследок за-глянуть гуманоиду в лицо, Григорий приподнял кепку...

- Ааааааааааа!!! - заорал гуманоид человеческим голосом и тут же схлопотал по лбу гаечным ключом. Связать его оказалось минутным делом.

- Молчи, сволочь! А ещё под тракториста косишь.

- Ууууу!!! - опять простонал он по-человечески, мечтая потрогать расшибленный лоб.

- Разлетались тут...

- Вы за это ответите! Да вы знаете, кто я?

- Наука разберётся, - успокоил пришельца Григорий и отметил удачную поимку коньяком.

- Ну, вы не представляете, в какое дерьмо вы вляпались! Я офицер полиции! При исполнении! Я участковый! - орал участковый гуманоид. - И куда вы дели мою одежду?

- Нужна мне твоя одежда, - презрительно фыркнул Гришка и натянул тому на лоб кепку. - А насчёт дерьма - так смотреть надо куда приземляешься.

- И за это вы тоже ответите! Я, между прочим, при ис-полнении. Меня сам губернатор сюда вызвал! Я ему трактор привёз - он застрял. Да у меня и документы имеются! И я здесь, кстати, не один! Со мной два офицера ГИБДД и оперуполномоченный.

Вот здесь приблизительно и у Гришки начало что-то не срастаться. Да и лицо инопланетянина показалось ему дюже знакомым. Для начала он огляделся по сторонам, но никого, как вы понимаете, не обнаружил. Он посмотрел в зажмурен-ное лицо участкового, но двоение в глазах тоже не дало внятного ответа.

- Вон же их следы! - указал участковый подбородком в отчётливые оттиски сапог и разжмурился. - И они, кстати, вооружены!

Гришка задумался и помотал головой. Разжмуренное лицо показалось ему знакомее прежнего.

- А чего ты там говорил? Про документы? - пошёл он на попятную, то ли желая стать первым землянином, лицезревшим документы на управление летающей тарелкой, то ли не желая конфликтовать с правоохранительными органами, и прикончил бутылку.

- В заднем кармане брюк посмотри, - обрёл надежду на освобождение участковый и, любезно повернувшись, пригнулся.

Григорий небрежно вытащил красные корочки и, отметив про себя, что вот партбилет раньше у сердца носили, развернул.

- Петухов Пётр Петрович - капитан... - едва разобрал он каллиграфический почерк. Дальше читать было не обязательно. Он его узнал.

- А-а! Пётр Петрович! А я вас без погон и не признал, - и не подумал извиняться тракторист, - и без фуражки тоже.

- Развяжи меня, сволочь, не то, богом клянусь, в обезь-яннике сгною! - зашипел участковый и аж весь затрясся.

Гришка подошёл и молча дёрнул за бантик. Верёвка ослабла и обвалилась, а Пётр Петрович потёр затёкшие руки и тут же осмелел.

- Да ты кто вообще такой? Пьянь подзаборная! Да ты у меня до конца дней своих... - он ощупал на боку кобуру и моментально осёкся. - А где?..

- Тракторист я местный, - ответил на первую часть во-проса Григорий и откупорил вторую бутылку. Сделав глоток, он в знак примирения протянул её участковому и глупо улыбнулся.

Не получив ответа на основной вопрос, Петрович тем не менее бутылку принял и отпил если не согласно званию, так согласно моральной компенсации, которую в применимом к себе случае, начислил щедро. Выдохнув, он занюхал рукавом и, как и ранее Гришка, рассмотрел этикетку.

Мысли в голове его завертелись куда стремительней, нежели можно представить, и уже в первую секунду участковый определил, что тракторист не принадлежит к числу ранее им задержанных и тем более последних двух. "Стало быть сообщник. И уж явно - это он освободил арестанта, - додумал Петрович, краем глаза приметив, разбросанные повсюду обрывки скотча. - Пистолет, вероятней всего у того. Этот больше на идиота похож, чем на бандита..."

А Гришка стоял, добродушно улыбаясь и ожидал своей очереди. Неожиданно он вспомнил о чём-то важном и тща-тельно порылся в карманах.

- Вот. Закусывай, - протянул он участковому ладонь, на которой по размеру расположились три семечки.

"Да. Точно идиот", - укрепился в подозрении Петрович и тут же снял с него ещё часть подозрений, но семечку-таки взял. Самую крупную.

План расследования с учётом вновь выясненных обстоя-тельств пришлось подкорректировать, и согласно новому участковый начал издалека:

- Неплохо же у вас трактористы поживают, если Hen-nessy за три шестьсот из горла распивают, - завистливо протянул Пётр Петрович, вглядываясь в этикетку.

- Чего три шестьсот распивают? - не понял Гришка и тоже заглянул.

- Чего, чего. Коньяк, говорю. Сто двадцать долларов бу-тылка. По-нашему где-то три тысячи шестьсот рублей. Так как, говоришь, тебя зовут-то?

- В смысле за одну бутылку, что ли?

- Ну да. За одну. Имя-то у тебя есть?

- Гришка я. Так это что ж, выходит - я только что три тысячи шестьсот пропил?

- Да нет. Я так думаю, что уже на четыре восемьсот, - быстро подсчитал участковый, оценив полноту второй бутылки, и отпил для ровного счёта.

Гришка стоял с вытаращенными глазами и трезвел на глазах. В голове шумной вереницей пробежала таблица умножения, и уже через пару минут от осознания пропитого он принял адекватное состояние.

Если бы с утра кто-нибудь сказал ему, что он сегодня пропьёт пять тысяч, он бы не поверил, а то и просто рассмеялся тому в лицо, а вот если бы ему сказали, что он после выпитого на пять тысяч протрезвеет за две минуты, то я даже знаю, к какому доктору он отправил бы предсказателя.

Доктору повезло, ну или не повезло, с учётом того, что медицина у нас платная. В любом случае Гришку об этом никто не предупредил.

Да. Трудно вообще простому народу оценивать пропитое, ибо оценивает он его не буквально, а в сравнении. Скажем, не пять тысяч пропил, а пропил ползарплаты, сапоги и поросёнка. Так-то оно, согласитесь, куда страшнее выглядит. И к совестливости сильнее взывает, да и задуматься заставляет.

Задумался Григорий.

Но ненадолго. Он вообще не любил надолго задумываться. Да и к чему панихида? Поросёнок-то вон он - поди, по двору бегает, а сапоги - так водитель их ему возвернул. В конце концов что ж ему - любоваться, что ли, честно заработанным, да притом когда ещё восемнадцать бутылок в лесу припрятано.

Тут, правда, некая тревога обозначилась на его лице: "А хорошо ли припрятано целое состояние? Не отыскал бы кто прежде него, да и место б не забыть - впопыхах же прятал". Оставалось понадеяться на авось.

А участковый тем временем уже тщательно спланировал процесс допроса и, едва Гришка отвлёкся от грёз, немедленно к нему приступил.

- А скажи, Григорий, куда дружок-то твой подался? В деревню, что ли, или ещё куда?

- Который? - попросил уточнить Гришка, возвратясь к реальности.

- Ну, которого ты из трактора освободил, - уточнил участковый.

- Ты уж извини, Петрович, - извинился Григорий, - , видимо, я тебе сильно приложил, раз тебе ещё кто-то мере-щится. Да и не было никого в тракторе.

- Ну как же не было, когда я сам помню. Тракторист. Тебя поменьше ростом. Да вот же и одежда его, - указал участковый на робу. - И кажется, он рыжим был.