* * *

А вот на соседнем берегу творилось воистину безобразие. Вот как только звери вернулись на оккупированную территорию, так оно тут же и началось, причём в самом безобразном виде...

Тут, наверное, нелишним будет отметить, что все безобразия в нашем лесу, а равно и в соседнем, начинались или заканчивались с поиска виноватых. Кстати, то, что виноватые и виновные - это не одно и то же, тоже будет не лишним отметить.

Разница-то она только на первый взгляд невелика, но если вдуматься юридически...

Ведь виноватые - это, как правило, те, которых ищут, а виновные - те, кого наказывают. Иногда вместо виноватых, иногда - за компанию с ними. Впрочем, не будем вдаваться в тонкости юриспруденции. По чести скажу, неблагодарное это занятие и, хотя к безобразиям относится наипервейшим образом, упомянуто будет лишь касательно.

А по окончании поисков виноватых безобразия продолжа╛ли продолжаться, поскольку таковых необходимо было наказать, а по окончании наказания - возобновлялись, так как наказанными чаще всего оказывались не те, кто виноват, а те, кто меньше всего сопротивлялся.

Таким образом, жизнь в лесу частенько состояла из одних сплошных безобразий, о чём, впрочем, вы и сами, наверное, начинаете подозревать.

В этот раз отступлений от обычаев замечено не было. Тут тебе и ругань, и мордобой, и всё как положено. Это у людей после драки кулаками не машут, а у зверей - запросто. Да и драки-то, по сути, не было! Вот, кстати, за отсутствие драки и нашли первого виноватого.

Барсук, конечно, возмущался как мог, но судебная прак-тика в лесу была на высочайшем уровне. Уйти от наказания не удалось. И командирам взводов тоже. Даже тушканчик забыл, что он вспомнил, что он пацифист, и тоже пару раз приложился к валяющемуся на земле волку. Остальных правосудие признало невиновными.

Как бы ни было справедливо правосудие, но такова уж его печальная особенность - оно всегда оставляет после себя пустоту. Какую-то неопределённость, недосказанность - недовольство!

Одним, кажется, что наказали не тех, другим - что наказали недостаточно. Третьим кажется, что наказали хоть и достаточно, но всё равно не тех, а четвёртым - что наказали хоть и не тех, но всё равно недостаточно! А уж про пятых, вместо которых, собственно, недостаточно и наказали других, я вообще помал╛киваю.

Одним словом, любой процесс всегда оставляет за собой множество недовольных, которые в свою очередь составляют базовую основу дальнейшего безобразия. А вот те, кто по каким-нибудь причинам составлены не были вынуждены составлять ту скорбную массу, на которую дальнейшие безобразия и будут распространяться прежде всего.

В этот раз, как вы сами, наверное, догадались, несостав-лен╛ных не было вообще.

Если бы не стриж, который и военные действия, и торже╛ство правосудия пропустил, я б вообще не знал, как всё это описывать. Вовремя, в общем, подоспел.

- Братва! Что там творится! - выпалил он, едва приземлив╛шись. - Вы себе не представляете!

Первым притворился, что не представляет больше других, барсук.

- Подождите! - убрал он лапы от морды и потёр расквашен╛ный нос. - Дайте стрижу высказаться!

Остальные не представляющие как-то машинально повиновались и автоматически повернули в стрижиную сторону головы.

- Там такое творится!.. Такое!.. Там енот!..

Рассказ стрижа действительно оказался очень интерес-ным. Некоторые даже посмеялись... из них некоторые - над енотом. Остальные ржали над барсуком, волком и гадюком, видимо, так сильно правосудие ещё никогда не ошибалось.

А уж троица-то наша как возмущалась! В особенности гадюк. И в особенности за то, что хотели проверить, отрастёт ли у него новый хвост, как у ящерицы, или нет. Он, конечно, знал, что на ослабленный спиртным организм змеиный яд плохо действует, но всё равно пообещал подкараулить всех поодиночке трезвыми и перекусать.

Волк - просто матерился и махал кулаками, а барсук - мало того, что вытребовал себе в виде контрибуции, очеред-ное воинское звание - генералиссимус, но ещё и дискуссию устроил на тему торжества правосудия.

По его сугубо личному мнению, выражение "торжество правосудия" хоть и является нецензурным, но свойственно только отсталому демократическому устою, коий к ихнему лесу никакого касательства не имеет, а посему до́лжно быть заменённым на вполне созвучное, но абсолютно противополож╛ное по смыслу - "торжество справедливости".

К великому сожалению, утверждение данное в тёмных умах соплеменников отклика не нашло, отчего пришлось плавно и даже практически без мата перейти к делам более насущным.

Само собой, что от открытых военных действий в итоге решили отказаться в пользу партизанского движения, а вот кто должен был стать первой жертвой, я, пожалуй, и говорить не буду. Скажу только, что миссия обещала быть интересной, познавательной, дышащей благородством и новизной.

Последнее - в особенности! Потому что обычно винова-тых выбирали среди присутствующих, а не гонялись за чужеродным енотом по собственному лесу.

Лишь на немного миссию пришлось отложить, дабы вы-яснить не помышляют ли остальные соседи чего недоброго в их сторону.

- Да какое там! - махнул крылом стриж. - Им сейчас не до помышлений, а если какие и есть, так сводятся к тому - чем завтра утром похмеляться.

- Так они и в прошлый раз вроде как не помышляли! - не согласился со стрижом волк и поставил соседские непо-мышления под сомнение.

- Нет! - категорично отрезал стриж. - И речи быть не может! Они ещё откуда-то водки притащили и теперь будят зайца, чтобы набить ему морду, потому что, видимо, его очередь опохмелкой запасаться, а он нажрался, сволочь, и отрубился.

А вот это была уже совсем приятная новость. Звери даже поаплодировали количественному уменьшению противни-ка, а равно увеличению его головной боли.

И лишь барсук, в военной тактике разбирающийся лучше остальных, торопиться с выводами не стал.

- А может, это у них стратегия такая - отвлекающий манёвр?

Но стриж, ссылаясь на то, что в разведке он не первый год, данные подозрения отверг начисто.

- Да какое там! Они, когда за переход на осеннее время пили, я рискнул и очередь к ведру занял, так они даже и не заметили - налили и мне тоже...

Тут и у остальных настроение поднялось и даже завидо-вать стрижу особо не стали. Пожурили, конечно, за пьянство в рабочее время, но сильно бить не решились, потому что за хорошие новости в лесу наказывали редко и в основном не тех, кто эти самые новости приносил.

- Ладно! Чёрт с ним! - пожалел стрижа барсук и пред-ложил более интересную альтернативу. - Давайте-ка лучше енота отловим и порвём на множество несимметричных частей, а там, глядишь, и у этих, - он мотнул презрительной гримасой в сторону соседнего леса, - похмелье начнётся. Пьяных-то какой резон бить? Того гляди, и не поймут, что им по брюлам настучали, а то и того хуже - подумают с утра, что сами меж собой передрались!

- Точно! - согласился волк. - Сначала енота! А уж утром я сам лично помогу одной мучающейся от похмелья медвежьей роже - отмучиться окончательно.

- И ежа побрить надо! - подключились и другие. - Но только ниже пояса! Чтоб клубком сворачиваться аморально было...

- А зайцу - уши морским узлом завязать!

- Точно!..

- И желательно вокруг берёзы!..

Долго ещё на том берегу обсуждались всевозможные ва-рианты жестокой мести, но да не будем отвлекаться на пустую болтовню, а лучше перенесёмся на берег противоположный, где, как и не врал стриж, действительно возникла маленькая про╛блемка...

* * *

- Ой, да ладно, Миш! Чего уж мы - сами, что ль, не дойдём? - практически пристыдил медведя ёж.

Медведь категорично помотал головой.

- Ну уж нет! Я и дороги не знаю, а на тебя надеяться, - он презрительно махнул лапой и отвернулся. - Знаю я, как ты всякие там жидкости ищешь.

- Вот только не начинай, Миш! Про реку мы с тобой уже обсудили, а уж трубу эту и детёныш найдёт. К ней знаешь, какая тропа протоптана?