— Если я не слишком назойлив и бестактен, то позвольте спросить: откуда вы, Прекрасная Елена?

— Не из Спарты, — улыбнулась Елена и назвала свою родину.

— Какое чудо! Вот откуда такая потрясающая внешность! — восхищенно посмотрел на нее Борис. — Я однажды был в вашей стране. И помню, что встретил там редкую теплоту и душевность. Эти качества я вижу и в вас, Прекрасная Елена.

— Спасибо, Борис. Мне очень, поверьте, очень приятно это слышать, — благодарно ответила Елена.

— И как вам этот праздник? — поинтересовался Борис.

— Замечательный! — восторженно отозвалась Елена. — Я столько танцевала, что даже устала и решила здесь отдохнуть.

— Значит, — грустно заключил Борис, — мне не удастся в будущем хвастать тем, что я держал в своих объятьях Прекрасную Елену!

— Еще как удастся! — пообещала она. — Я согласна на танец, даже не получив еще вашего приглашения!

Елена весело и беззаботно рассмеялась. Обрадованный Борис тут же предложил ей руку, и она встала. Он обнял ее стройную тоненькую фигурку, и они под доносившуюся музыку плавно закружились по террасе. Когда танец кончился, Борис галантно поцеловал руку Елены, заботливо усадил ее и, снова устроившись в кресле напротив, с интересом спросил:

— А я могу узнать, чем в наше время занимается Прекрасная Елена?

— В данный момент — сижу, а только что — танцевала! — улыбнулась она и серьезно ответила: — Я — пианистка. Учу детей игре на фортепиано.

— О?.. — удивился он. — Не ожидал. У вас такая крошечная ручка!

— Так и из-за этого тоже пианистка я, увы, средненькая-средненькая! — покачала головой Елена.

— Я поражен. Обычно все считают себя профессионалами высокого класса! Вы — исключение, как и должно быть. Потому что Прекрасная Елена во все времена — явление уникальное!

— Борис, вы избалуете меня комплиментами!.. — засмеялась Елена. — Хорошо хоть, я точно знаю свои способности и возможности. А то, загордившись, начну, как все, считать себя выдающейся пианисткой.

— А давайте проверим! — загорелся Борис. — Вдруг вы не объективны?

— Объективна, объективна! Не сомневайтесь! — подтвердила она.

— А я хочу вас послушать, — настаивал Борис.

— Да как это возможно сделать? Здесь же нет рояля! — Елена обвела вокруг руками.

— А я знаю, где есть, — таинственно объявил Борис. — Пойдемте!

Увидев растерянное выражение на лице девушки, серьезно и убедительно добавил:

— Не бойтесь! Я не обижу вас, Прекрасная Елена. Ну хотите, я позову кого-нибудь, и он подтвердит, что я — абсолютно надежный и порядочный человек?

Он направился к дверям гостиной, но Елена, смеясь, остановила его:

— Борис! Да что вы, в самом деле! Я вам верю! И вообще… То ли мне после разговора с вами так кажется, то ли это и в самом деле так, но мне почему-то знакомо ваше имя. Но я обязательно вспомню, где и когда я его слышала.

— Да Бог с ним, моим именем! Пойдемте скорее! Мне не терпится усадить вас за рояль, чтобы хвастать не только тем, что я танцевал с Прекрасной Еленой, но еще и тем, что она играла только для меня.

Борис, очевидно, был хорошо знаком с хозяевами этого дома и часто бывал здесь. Он безошибочно и быстро привел Елену в небольшую библиотеку, где находился рояль.

— Прошу!

Борис открыл крышку инструмента. Затем усадил за рояль Елену, и сам сел рядом.

— Прекрасная Елена, что вы сыграете для меня?

— Хотите «Ноктюрн» Шопена? — предложила она, и, когда Борис согласно кивнул, заиграла.

— Не так уж плохо, как вы рассказали, — спокойно сказал он, внимательно прослушав произведение. — Но вот здесь лучше было бы так… — он вежливо пересадил Елену на свое место, сам сел за рояль и с блеском исполнил только что отзвучавший «Ноктюрн».

Елена в восхищении затаила дыхание, боясь пропустить хоть один звук, хоть одну музыкальную фразу. Затем ее глаза удивленно раскрылись, и она пристально посмотрела на Бориса.

Господи, ну конечно! Борис Файнгольд! Как она сразу не догадалась! Известнейший молодой пианист Борис Файнгольд! Но при знакомстве она никак не увязала для себя этого непосредственного веселого молодого человека и музыканта, чье имя можно было увидеть на афишах многих стран мира.

Когда он, по ее просьбе, сыграл еще несколько произведений ее любимых композиторов-романтиков — Шопена, Листа, Рахманинова, Мендельсона, она, благодарно посмотрев на него, произнесла проникновенно и тихо:

— Борис, огромное вам спасибо. Поверьте, в эти минуты я была очень счастлива.

По ее щекам побежали слезы, которые она не вытирала, как будто совсем не обращая на них внимания.

— А вот это — зря!.. Глаза Прекрасной Елены всегда должны сиять радостью и весельем!

Он достал платок и осторожно начал промокать ее мокрые щеки…

Майкл, наконец, смог пройти на террасу. Там никого не было. Он вернулся в гостиную, но Елену так и не нашел. Больше всего его раздражал тот факт, что и Билла тоже нигде видно не было.

«Если я не найду сейчас Эли, я сойду с ума! — в отчаянии думал Майкл.

— Но если я найду ее с Биллом… Я убью их! И себя убью! «Одолеваемый подобными кровожадные мыслями, взбешенный до крайности, Майкл начал педантично обходить все комнаты особняка и вдруг услышал доносившиеся звуки рояля. Пока он дошел до библиотеки, где находился инструмент, там стало тихо. Майкл ворвался туда, яростно сверкая глазами и сжимая кулаки. Оторопев, он удивленно вымолвил:

— Боб?!!

— Майкл, ты напугал нас! Нельзя же так врываться, — с укором сказал Борис, пряча платок в карман.

Майкл увидел заплаканное лицо Елены и с недоумением посмотрел на Боба. Тот, понимая, насколько неудобно Елене перед внезапно появившимся мужчиной за свой зареванный вид, как можно беззаботней стал объяснять:

— Ты нарушил наше сентиментальное настроение. Мы с Прекрасной Еленой, растроганные композиторами-романтиками, объединенные общими профессиональными интересами и своими чувствительными музыкальными душами, наслаждались редкостными мгновениями полного духовного слияния, когда ворвался ты. Но так и быть, мы тебя простили. И я, если очень попросишь, даже представлю тебя Прекрасной Елене, в случае ее благосклонного согласия.

— Не утруждайте себя, Борис… — тихо попросила Елена. — Мы знакомы.

Борис переводил свой взгляд с одного на другого, пытаясь сориентироваться и понять, что связывало этих людей, каковы их отношения.

— Действительно, Боб, — подтвердил Майкл, — нас представлять не надо.

Видя, что Борис не знает, как вести себя с ними, с едва уловимой усмешкой пояснил:

— Боб, та, с которой ты так мило проводил время, Елена Кренстон. Моя жена.

— А я и не знал! Вот что значит все время гастролировать! О всех новостях узнаешь последним. Примите мои поздравления! — быстро заговорил Борис. — Майкл, я рад за тебя! Но завидую тебе чертовски! В кои-то веки Па-рис, — он выговорил это имя почти, как «Борис», — встретил Прекрасную Елену, и, увы, она принадлежит другому. Но великой Троянской войны не будет! Па-рис добровольно передает невольно похищенную им Прекрасную Елену ее повелителю-мужу царю Менелаю. Льщу себя надеждой, что буду для вас, Прекрасная Елена, добрым другом, каковым, надеюсь, считает меня и Майкл. Всегда буду рад видеть вас на своих концертах. И всегда готов играть только для вас! — он немного помолчал, а потом, наклонившись к Елене, проникновенно сказал: — Я хочу думать, что ваши слезы — это всего лишь дань композиторам-гениям и моему исполнительскому мастерству. Меня очень огорчило бы, Прекрасная Елена, если это — не так, и есть другие причины. Прощайте, Прекрасная Елена! Па-рис покидает вас! Пока, Майкл. Увидимся!

— Пока, Боб!

— До свидания, Борис.

Тот быстро удалился. А Майкл пристально посмотрел на Елену и холодно спросил:

— Ну и как прикажешь все это понимать?

— Я хочу домой… — тоскливо произнесла Елена. — Я хочу домой…

Даже после возвращения Майкла все никак не оставляло гнетущее чувство негодования и ревности, которые охватили его на вечеринке. Он понимал, что отсутствие Елены не оставили без внимания некоторые из гостей и, уж конечно, мать и отец. Майкл с раздражением представил, каким идиотом выглядел, когда бегал по всему особняку в поисках пропавшей жены!