— До сих пор — никаких! — улыбнулась Елена.

— Будем надеяться, что здесь тебе больше повезет! — иронично ободрил девушку Майкл.

— Майкл, и мы можем в этом пруду половить рыбу? — обрадовалась Елена.

— Конечно, Эли. Я займусь этим. Когда желаешь? Надеюсь, не теперь же? — засмеялся он, видя, каким нетерпением и азартом вспыхнули ее глаза. — И потом, необходимо все подготовить, — добавил Майкл.

— Я понимаю, — вздохнула Елена.

— Хотя, конечно, встретить Рождество посреди пруда с удочкой в руке — весьма заманчивая перспектива, — пошутил он. — Ночной рыбалкой не увлекаешься случайно?

Майкл искоса посмотрел на Елену.

— Не знаю… — с сомнением произнесла она. — Я ни разу не пробовала. Может быть, и увлекаюсь…

— О, Эли!.. Я нисколько не сомневаюсь, что тебе понравится. Надо только начать!

Майкл говорил с иронией, которую, наконец-то, почувствовала Елена.

— Причем, с тобой, Майкл, в качестве наставника, — поддела она.

— А что? О моих способностях в этом деле ты же ничего не знаешь, а насмехаешься! — притворно обиделся Майкл.

— О, на этот счет у меня никаких сомнений нет! — едко улыбнулась Елена.

— Но все же я ограничусь дневной рыбалкой.

— Трусиха! Боишься открывать что-то новое, неизведанное, — констатировал Майкл.

— Не трусиха, а благоразумная, — возразила Елена и, посерьезнев, пояснила: — Я не очень хорошо плаваю, — потом захохотала и добавила: — А искать меня темной ночью в пруду будет гораздо сложнее, чем во всех аэропортах мира, вместе взятых!!!

— Эли, — поддержал шутку Майкл, — я тебя уже изучил, поэтому сразу же нырну за тобой не в пруд, а в Северный Ледовитый океан!

Так, разговаривая и смеясь, они обошли почти весь огромный парк.

Впереди были рождественский вечер и рождественская ночь.

Майкл, одетый в элегантный смокинг, белоснежную сорочку и галстук— «бабочку», с нетерпением ждал Елену в зале, где светилась разноцветными огнями украшенная ель, под которой лежали подарки. Неназойливо звучала легкая музыка. По распоряжению Майкла в зале поставили электрический камин, диванчик, кресла. Стол, накрытый к ужину, сверкал хрусталем и серебром. Рядом, на сервировочном столике, стояли фрукты, пирожные, различные напитки.

Майкл втайне лелеял мечту, что этот вечер станет незабываемым, судьбоносным. Возможно, именно теперь ему представится случай решительно объясниться с Эли и получить ее согласие. Он сотни раз повторял это свое желание, веря, как когда-то в детстве, что все, загаданное на Рождество, обязательно сбудется.

Он собирался подняться за Еленой, когда она вошла в зал. Увидев ее, он лишний раз убедился, что встретил само совершенство.

Елена, с высокой красивой прической, полностью открывающей ее лицо, была одета в длинное нежно-голубое платье из какой-то легчайшей ткани, сшитое на манер греческой туники, лиф которого был расшит бисером различных оттенков от бледно-голубого до темно-синего. Это летящее «облако» удерживалось двумя тонкими бретелями, оставляя обнаженными руки и плечи. Шею Елены украшал небольшой «лунный камень» без обрамления на витой серебряной цепочке. Серьги того же камня казались слезинками, сверкающими в огнях елки.

— Эли!!!

Майкл был не в состоянии вымолвить больше ни слова.

Елена медленно подошла к нему и, удивленно приподняв брови и слегка наклонив набок голову, посмотрела на него. Он тоже не сводил с нее глаз, пытаясь справиться с собственными чувствами.

— Эли! Я очарован! Я в восхищении! — пылко заговорил Майкл. Потом, наклонившись, взял ее маленькую ручку и со всей нежностью, на которую только был способен, поцеловал. — Более потрясающего зрелища я в жизни не видел! — с восторгом продолжил он.

— О, Майкл, ты так убедителен в своих комплиментах, что я начинаю думать, будто я — совершенство, какого свет не знал! — засмеялась Елена. — Хоть это и не так, но мне почему-то приятно их слышать. Ты пробуждаешь во мне нездоровое тщеславие, свойственное записным красавицам. Но мне-то оно к чему?!!

— Э-ли… По-моему, ты бравируешь скромностью оценки своей внешности! — с усмешкой произнес Майкл. — Хочу заметить, что это тоже элемент тщеславия, которое ты с такой горячностью отвергаешь, — он, серьезно посмотрев в ее глаза, проникновенно и ласково добавил: — Эли, это были не пустые комплименты. Я говорил от души. Я, действительно, считаю тебя восхитительной красавицей. А до мнения остальных мне нет дела! И я рад, что смогу любоваться тобой весь вечер и всю ночь.

Елена растроганно слушала его слова, а потом, не отводя взгляда своих выразительных глаз от его лица, мягко сказала:

— Спасибо, Майкл.

Они смотрели друг на друга с теплотой и нежностью, так свойственной близким, хорошо понимающим друг друга людям.

— Майкл, а мы будем сегодня ужинать? — Елена красноречиво повернула голову к столу. — Как я хочу все попробовать!..

Они пили вино, с аппетитом ели традиционные рождественские блюда, весело шутили и едва не пропустили момент, когда наступила полночь.

— Эли, пока бьют часы — загадывай желание, — обратился к ней Майкл, и сам, прикрыв глаза, о чем-то задумался. — А теперь выпьем за исполнение наших желаний! — предложил он, разливая вино по бокалам.

— Пусть они обязательно сбудутся! — поддержала тост Елена.

Когда опустели бокалы, Майкл весело произнес:

— Эли, скорей беги под елку! Там лежит подарок для тебя.

Елена быстро встала и направилась к ели, потом вдруг обернулась и многозначительно сказала:

— Тебе, Майкл, тоже не мешало бы под нее заглянуть.

Он, сделав несколько шагов, догнал ее, и к ели они подошли вместе.

— Это — мне? — указала Елена на лежащую под веткой коробку.

— Тебе, Эли!.. Но я ничего не могу найти…

Майкл с недоумением, согнувшись почти пополам, искал взглядом подарок.

— Ищи получше! — засмеялась Елена. — Вот я так сразу обнаружила эту чудную коробочку, потому что очень хотела ЭТО получить!

Она начала открывать коробку, а Майкл с иронией произнес:

— Да ты же не знаешь, что «ЭТО», а говоришь «желала получить»!

— Не важно!

Елена, наконец, открыла коробку и ахнула. Там лежала забавная игрушка-водолаз, точная копия экипировки которого поражала воображение. Водолаз был, словно настоящий! Елена с восторгом обнаружила еще и пульт дистанционного управления. Установив игрушку на полу, она нажимала на разные кнопки, передвигаясь за водолазом по всему залу и весело хохоча. Вскоре она приблизилась к Майклу, который все еще безнадежно искал подарок.

— Эли, я — в отчаянии! Следопыт из меня — никакой!!!

Разочарованный Майкл развел руками.

— Не огорчайся! Должен же быть и у тебя хоть какой-нибудь недостаток? — насмешливо сказала Елена и ловко достала из-под ели совсем крошечный сверточек, перевязанный тоненькой атласной ленточкой. — Это — тебе, Майкл.

— Спасибо, Эли.

Он развязал ленту, быстро снял упаковку, и на его ладони оказалась маленькая японская статуэтка — нэцке, одна сторона которой была обезьянкой, зажимающей уши — «ничего не слышу», другая закрывала глаза — «ничего не вижу», а третья зажимала лапками рот — «ничего не скажу».

— Это моя самая любимая нэцке, — пояснила Елена. — И я хотела, чтобы у тебя была такая же.

Потом с тревогой уточнила:

— А может быть, есть?

Майкл отрицательно покачал головой, с улыбкой разглядывая обезьянку.

— Нет. У меня такой нет. Но мне она всегда нравилась, а вот приобрести ее как-то не случилось. Наверное, предчувствовал, что рано или поздно я ее получу. Спасибо, Эли. А теперь оставь в покое водолаза и сядь!

Когда Елена устроилась рядом, он откуда-то из-за дивана достал плоский предмет, обернутый бумагой и перетянутый шпагатом.

— Эли, это — тоже тебе. Взгляни!

Вместе они разрезали шпагат и сняли бумагу.

— Боже мой!.. — изумленно воскликнула Елена. — Мой любимый Сезанн! «Натюрморт с кувшином и баклажанами»! О, Майкл!..