Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Э-ли…

Он нежно обнял ее одной рукой за плечи, другой бережно взял ладошку Елены и снова повторил, почти коснувшись губами ее лица:

— Э-ли…

Она замерла, вслушиваясь в звуки его голоса и чувствуя нежность его прикосновений. Но вдруг резко встала, встряхнула головой и быстро, явно пытаясь преодолеть охватившее ее чувство, сказала:

— Майкл, а я — замерзла.

— Я готов согреть тебя, Эли!

Он протянул к ней руки, как бы пытаясь обнять ее. Она сразу отступила. Майкл шагнул к Эли, всем своим видом подчеркивая решимость выполнить обещанное. Елена в панике широко открыла глаза и снова отступила. Майкл весело рассмеялся:

— По-моему, тебе уже жарко, Эли!

Она мгновенно пришла в себя и, шутливо улыбаясь, заявила:

— У тебя потрясающие способности к обогреву, Майкл!

— О, Эли… — усмехнулся Майкл. — Если бы ты только знала!.. Это лишь мизерная доля от моих настоящих способностей.

Елена отвела взгляд в сторону и строго сказала:

— Все! Возвращаемся в зал! И только попробуй отказать мне в рюмочке коньяка!.. Рассматривай это, как лекарство для моего спасения, потому что в противном случае мне грозит болезнь от испытанных сейчас резких перепадов температуры.

Смеясь, они вернулись в зал. Выпив еще коньяка, они попросили десерт. Майкл и Елена, безусловно, были необычной парой из-за заметной разницы в росте. Но не только это привлекало к ним взгляды присутствующих. Они настолько органично сливались в единое целое в общем восприятии, настолько сильна была аура, окружавшая их, что интерес к ним не ослабевал весь вечер. Особое удивление вызвал официант, поставивший в центр их стола целое блюдо маленьких масляных пирожных, уложенных высокой пирамидой.

— Ну и с какого начнем? — с усмешкой спросил Майкл, наблюдая за Еленой, осматривающей со всех сторон «стопочку», как она выразилась.

— Майкл, пожалуйста, не отвлекай! Пойми, как важно не ошибиться и выбрать самое вкусное! — отмахнулась Елена.

— А мне кажется, что они все одинаковы… — недоумевая, окинул взглядом пирамиду Майкл.

— Как бы не так! — возразила Елена и тут же радостно воскликнула: — Вот то, что мне надо!

Она аккуратно взяла самое верхнее и положила в рот. Затем запила кофе. Потом последовательно съела еще несколько этих изумительных, размеров с небольшую монетку, пирожных.

С удовольствием наблюдая за Эли, Майкл с неожиданным для себя энтузиазмом тоже принялся поглощать эти шедевры кулинарного искусства. Когда пирамида значительно уменьшилась, они допили кофе и, счастливые удачно проведенным вечером, вернулись в дом супругов де Мерсей.

Лежа в постели, Майкл никак не мог уснуть. В голове проносились картины сегодняшнего вечера. Вечера с Эли. Он вспомнил, как танцевал с ней, как впервые дотронулся до ее обнаженной спины, ощутив под рукой атласную гладкость кожи. Майкл так явственно это представил, что стремительно перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Ему стало казаться, что та задача, которую он поставил перед собой — быть сдержанным и терпеливым — невыполнима. Майклу хотелось как можно скорее рассказать Эли о своей любви и настоять на том, чтобы его предложение руки и сердца было безотлагательно принято. Но что значит «настоять»? А если она и в этот раз решительно его отвергнет? Силой же Эли не заставишь стать его женой!

«Билл прав! Спешить ни в коем случае нельзя! — уговаривал себя Майкл.

— Я буду, я должен быть терпелив! Бог свидетель, каким усилием воли я заставляю себя быть сдержанным. Но как же я хочу быть с Эли! И она, я чувствую, испытывает то же. Я хорошо видел, что мои прикосновения и объятья ей приятны. Она прислушивается к зову своего тела, пытается осмыслить эти новые для нее ощущения. Поэтому я должен быть осторожен, должен во что бы то ни стало обуздать свои эмоции и желания. Иначе я вспугну эту маленькую птичку-колибри, и она упорхнет от меня. Эли решимости не занимать! А я хочу, чтобы она осталась со мной… навсегда… на всю жизнь… Эли… «Майкл уснул.

25

На следующее утро Майкл несколько раз подходил к двери Елены и напряженно прислушивался. Но там стояла тишина.

— Эли спит, — сообщил он бабушке и дедушке. — Она, наверное, устала от обилия впечатлений. Будем завтракать без нее.

За завтраком Майкл рассказал о том, как они с Эли провели время накануне вечером.

— Если бы вы видели лица тех, кто находился в зале! — смеясь, сказал Майкл. — Когда нам на стол водрузили целую пирамиду пирожных! Эли медленно делала выбор, окружающие, замерев, наблюдали эту картину, а она, ничего не замечая, в результате взяла самое верхнее.

— По-моему, Майкл, ваше поведение было несколько… — Марта подбирала нужное слово. — … экстравагантным.

— Зато нам было интересно и весело! — возразил Майкл.

— А это — самое главное, внук, — одобрил Поль. — Иначе какое удовольствие, если все время оглядываться или сверять часы. Майкл, какие у вас планы на сегодня?

— Видишь ли, — поделился своими сомнениями Майкл, — мы собирались погулять по Парижу. Но я чувствую, Эли устала. А вечером, как ты помнишь, мы все идем в Гранд-опера.

— Да-да, ты прав, — согласился Поль. — Пусть девочка отдохнет.

Для супругов де Мерсей выход в театр был, как всегда, событием волнующим. Когда они появились в холле, Майкл и Елена уже ждали их.

Елена подумала о том, какая они все-таки замечательная пара: утонченная красота Поля, одетого в элегантный вечерний костюм, оттенялась величественной импозантной внешностью Марты, строгое темно-фиолетовое платье которой было украшено старинной бриллиантовой брошью. Марта держалась очень прямо. Лицо выражало необыкновенное достоинство и спокойствие. Прямой нос, тонкие губы, высокий благородный лоб, седые волосы, уложенные в красивую прическу, делали ее неповторимой. Это была настоящая баронесса фон Армштайн графиня де Мерсей, аристократка, подобие которой Елена видела только на картинах старых мастеров или в исторических фильмах.

Майкл, как и Поль, тоже был одет в строгий темный костюм, белоснежную сорочку и темный галстук. Граф и Майкл странным образом в чем-то показались похожими Елене.

Сама она в этот раз надела бархатное черное облегающее платье, доходящее до щиколоток, с открытыми плечами. Поверх платья был накинут шифоновый черный блузон. Туфли на высоком тонком каблуке, тоже черные, завершали наряд. Волосы Елена гладко зачесала, внизу уложив их в пышный причудливый валик. Наряд Елены дополняли серебряные серьги и браслет с затейливой резьбой.

Великолепный спектакль произвел на всех огромное впечатление и, возвратившись, они не захотели сразу расходиться по своим комнатам, а предпочли обменяться мнениями, удобно расположившись в гостиной у камина.

— Сколько раз за свою жизнь слушал «Кармен», — сказал Поль, — и каждый раз не перестаю восхищаться музыкой и талантом Жоржа Бизе!

— А вы обратили внимание на чудесные ансамбли? — спросила Елена. — В нашем театре у меня на Родине квинтет контрабандистов певцы исполняют так же замечательно, как и в вашем Гранд-опера.

— Да что вы говорите? — изумилась Марта.

— Представьте, да! В нашем провинциальном театре есть некоторые певцы с уникальными голосами, которых с удовольствием пригласили бы лучшие театры мира на свою сцену! — с гордостью сообщила Елена. — Но у наших певцов, увы, нет такой возможности. А вот ваша Кармен — просто великолепна!

— Эли, а я с удовольствием слушал и сопереживал Хозе! — объявил Майкл.

— Жаль его очень, — согласилась Елена. — Жаль, что он не понял, что Кармен его разлюбила, что она свободна, а он все решил сам, отказав ей в праве выбора. А итог всему — смерть. Непонимание — это самое страшное, что только может быть!

— Элен, есть и другие, не менее страшные вещи, — мягко возразил Поль.

— Да, есть! — горячо заговорила Елена. — Но именно непонимание убило, например, Бизе. Создатель «Кармен», которой восхищаемся мы и весь мир, был буквально уничтожен неприятием своими соотечественниками его творения! После премьеры «Кармен» его предали такой анафеме, что сердце композитора не выдержало. А ведь ему было чуть больше тридцати! И единственным, кто оценил и поддержал его, был великий Чайковский. Если бы его письмо не опоздало всего на несколько недель, Бизе было бы легче выдержать непонимание и неприятие публики, получив одобрение такого гения, как Чайковский. И вот цена человеческой беспощадности — смерть!!!

31
{"b":"538350","o":1}