— Изыди! — Он швырнул в нее подушкой. Обиженно пискнув, крыса убежала в нору. Монах, повернувшись к девушке, продолжил свою работу. «Пожалуй, стоит получить еще немного удовольствия!»

Он сел Селине на грудь и потребовал от юной монашки «Seminen in ore[242]». Ибо после греха с Инкубом грехом больше — грехом меньше не так уж и важно! А завтра за все грехи она ответит на монастырском аналое.

— Тут, наконец, отец Ревизор понял, что его насторожило. Запах! В келье пахло смертью. Это был тот самый, сладковатый запах крови, который ощутила Матушка Изольда при виде Инкуба, запах был ядрёным, приторным. Сейчас повисший аромат крови был слабее, но от этого ощущался не менее отчётливо. — Открой рот, грешница, — хрипел он, думая, что сейчас никакой запах его не остановит!

«Гадость! — Селина зажмурилась, задержала дыхание и открыла рот… — Ну почему он не может кончить?»

Над старым монастырём, проплывало однотонное серое небо.

«Похотливый монах! — думал Инкуб, для удобства превратившийся в крысу. — У тебя такие черные помыслы, что завладеть твоей душой не составит никакого труда!»

А монах, получив требуемое, урчал от удовольствия:

— Давай, грешница!

Селина давясь от омерзения, старалась не дышать, во рту сразу появился противный вкус и только Сатана знал, как её не стошнило.

«Потерпи, моя девушка, — думал Инкуб, добравшись до окорока и наблюдая из-за него всю картину! — Мне нужна душа этого грешника!» А отец ревизор наконец-то стал разряжаться:

— Глотай! — требовал он. — Глотай, моя сладкая грешница!

Но Селина закашлялась…

— Это дорого тебе обойдется! — Обиженный монах отодвинул член он Селининых губ и дай ей несколько сочных оплеух. Шлеп! Шлеп!

Селина застонала и зажмурившись. Голову удержала кровать.

— Ничего толком не умеет! — Монах встал с кровати, и пошел запивать пивом свой подвиг. Крыса успела спрятаться. — Гадкая монашка! — Монах стал ласкать сам себя, поднимая уд в бой. — Ты сейчас будешь содомирована! На четвереньки!

— Сними крест! Грех-то такой… — Селина сняла крест с себя и послушно перевернулась… Уткнувшись лбом в кровать.

— Ладно! — Монах снял с себя крест. «Молодец, Селина! Догадалась!» — Этим тут же воспользовался Инкуб, тенью войдя в тело монаха.

Только Селина, глядя в стену, могла видеть, как у тени грешного ревизора выросли черные перепончатые крылья. Уд ревизора стал огромным и толстым.

Инкуб, как всегда воспользовался человеческой слабостью!

«Он пришел! Он не оставил меня! — Селина улыбнулась. — Теперь я и матушку ублажу, и ревизора, и Инкуба и Себя!»

Монах не понял, откуда у него взялись силы. Он пристроился к девушке сзади, плюнул в коричневую дырочку, потер плевок и надавил. — Дрова в камине давали немного света и монах мог увидеть тень от крыльев Инкуба на стене, но он не замечал ничего.

— Он тискал нежную попку юной монашки и пытался пропихнуть головку внутрь.

«Теперь я все снесу! — Селина широко открыла глаза, улыбнулась и подставила попку поудобнее. — Теперь я даже рада, что мой адский друг воспользовался телом этого потного грешника!»

Она стала сжимать и разжимать ягодицы так, как учил ее Инкуб.

— Молодец! — Ревизор усмехнулся, протискиваясь вглубь. — Давно бы так! Его потные пальцы схватили монашку за попку. Толстяк тяжело дышал! «Такого вкусного содомского греха я не имел даже с опытными послушниками! — Думал он. — Пожалуй, я напишу бумагу о том, что в монастыре все хорошо!»

— Давай! — Хрипел он.

Темные крылья за его спиной шевелились в такт его движениям.

«Вот теперь и мне немного удовольствия достанется!» — Селина, уткнувшись лицом в постель, старательно вертела попой, и сама постанывала.

— Сзади ты вкуснее, чем спереди! — Монах вошел на всю глубину и стал наращивать темп. — У тебя есть шанс заслужить прощение!

«А у тебя есть шанс завтра оказаться в Аду!» — подумал Инкуб, и Селина поняла его мысль.

«Инкуб и не на таких управу находил!» — С улыбкой девушка прогнулась и застонала, продолжая двигать тазом.

— Ты настоящая дьяволица! — монаху очень понравилось поведение девушки!

Дьявол! Кончаю!

«Да тут я! и незачем так орать! Подумал Инкуб! Побереги себя! ты мне нужен живой… До завтра!». Монах, не выходя из Селины провалил ее животом вниз на кровать и навалился сверху. Теперь его вонючее дыхание было у девушки над ухом.

— Она слышала шелест перепончатых крыльев.

— Сила, бесовская поигрывает… — думала Селина, глядя на ревизора.

Она даже не представляла, насколько была права. Сделай милость, забери этого козла в сутане в АД! — Молила любовника Селина.

«Отправлю!» — поняла она ответ Инкуба. Раз ревизор тебе, как мужчина, не понравился!

— Настоятельница хочет, и монастырь спасти от ревизии и очистить Селинину душу. — Монах тискал девушку за попку. — Он искренне считает, что молитва и розги помогут искупить все грехи, и что были и что будут! А раз уж все равно Селину пороть, так хоть чтоб она спасла монастырь от дотошной ревизии…

— Наверное, и сейчас матушка молилась в своей келье.

Селина знала запах Инкуба Она уже поняла, что в келье произошло — А монах тем временем разрабатывал грешное место у Селины. «Завтра я ее высеку и под розгами она отмолит и свой грех и мой» — отец ревизор не торопился слезать с монашки.

— Сладкая моя, — хрипел он.

— Селина просто молча лежала: она умудрялась, и наслаждаться ласками Инкуба, и с отвращением к отвернула голову от монаха.

— Qui tacet — consentire videtur![243] — Отец ревизор посчитал, что монашке с ним понравилось.

«Я знаю, что будет очень скоро. На обратном пути он встретится с феей Меллюзиной. Эта милая бестия отправит его грешное тело в АД! Но тебе придется потерпеть! От покаянного ритуала я не могу тебя спасти!»

— Наконец, монах отвалился от девушки, и пошел пить пиво… Стараниями Инкуба ночь пролетела быстро. Колокол зазвонил к заутрене. Инкуб при первом же ударе исчез.

«Теперь можно и позаботиться о себе! — думала монашка, понимая, что ночь прошла и Инкуб исчез. — Или моя грешная душа расстанется с телом!»

— Пощадите меня! — Она бросилась к ногам монаха и, устремив на него умоляющие, полные слез глаза, стала просить сжалиться.

— Ты получишь то, что заслужила, ибо мой долг позаботиться о твоей грешной душе!

Ее молодость, ее греховное тело под сутаной монахини, безыскусная пылкость ее поведения проникли ему в самое сердце, но когда низменный интерес овладевал сердцем монаха, он замораживал любое пылкое и благородное чувство;

— Умывайся и одевайся! — Ревизор был очень доволен проведенной ночью.

Мужчина не понял, что, сняв крест с шеи, он потерял надежду на спасение. Он сам не мог понять, откуда у него столько сил. После утренней молитвы тебя ждет ритуал изгнания беса. Молиться можешь начать уже сейчас!

— Селина вздохнула и, шепча молитву Деве, принялась за туалет…

Над монастырем взошло солнце. Матушка Изольда смотрела, как поют монашки.

Сегодня монахини плохо старались: они знали — Селину ждет страшный ритуал. А отец ревизор сидел и сочинял реляцию вышестоящим властям о том, что в монастыре все в полном порядке. После ритуала он собирался неплохо провести время, но уже с другой монашкой…

Селина молилась вместе со всеми. Ритуал экзорцизма совершался в монастыре согласно канона Римского ритуала. Для обряда было выбрано изолированное место: монастырская часовня, в котором, доминирует изображение Распятого Христа. Кроме священника и Матушки Изольды в экзорцизме принимали участи монахини, задача которых заключалась в подготовке Селины к ритуалу, в молитвах за терзаемую жертву и, если необходимо, в помощи священнику-экзорцисту.

Им было категорически запрещено произносить какую-либо формулу экзорцизма.