Тут ей повезло: от пережитой боли она просто потеряла сознание.

— Скисла ведьма от розог! — Сэр Шелли швырнул прутья в сторону. — Ничего, сейчас она очухается! Клянусь святым Георгием! У меня тут есть в штанах прекрасное средство! С радостной улыбкой мужчина задвинул огромный лоснящийся потом член.

— А призрак, похоже, не совсем соврал в своем проклятии! — Подумал сэр Стаффорд. — И почему у меня не стоит? Придется пропустить свою очередь. Факт, надо ее вешать, и чем быстрее, тем лучше!

— Нет! — Очнувшись, она заорала так громко, что слышно было, в другом конце леса.

Выглядела Джейн жалко, как загнанный в угол зверек. Чувство жалости палачи не испытывали…

«Зачем терзать себя, если мучить ведьм весьма богоугодное дело? — Подумал сэр Шелли. — А если она не настоящая ведьма? Впрочем, лично мне это абсолютно не мешает!»

И начал методично загонять «дьявола в Ад». Влагалище, хоть и разработанное двумя мужчинами, плотно обхватывало член, вспомнивший боевую молодость.

— Поехали! — с победоносным криком, сэр Шелли крепко ухватился руками за груди, и изо всех сил пошел на штурм, с силой входя в горячую глубину до самого корня.

Ребенок в теле Джейн суетился, и бил ножками. Сэру Шелли достались удивительные ощущения. Шейка матки стала постепенно раскрываться и головка члена при каждом качке упиралась в голову ребенка.

— Толи еще будет! — Веселились охотники, помогающие держать Джейн. — Ишь, какой член у нашего хозяина! Прямо как у быка!

Впрочем, измученная женщина не прислушивалась к шуткам насильников. Плод в чреве стал ворочаться и явно собирался выбраться на свет. От двойной боли, снаружи и изнутри, она вскрикнула и застонала.

Член с каждым качком двигался все легче, а ход становился шире и короче. Влагалище укорачивалось, расширялось, готовясь пропустить ребенка. Насильник не знал женской физиологии, он чувствовал, как тело ведьмы вырабатывало смазку, облегчающую толчки.

Охотники, ждущие своей очереди, любовались тем, как тело вздрагивает под бешеным напором, голова как маятник мотается из стороны в сторону, в такт ударам.

— Кто следующий? — Получив удовольствие, насильник встал и предложил Джейн всем.

Член сэра Стаффорда, не так давно укушенный, отказался служить своему господину и тот уступил свою очередь другому охотнику. Тот, подхватив ее одной рукой за длинные волосы, намотал их на руку, чтобы удобнее, и еще сильнее входить в горячую глубину. Тут ведьме повезло: насильник слишком перевозбудился, и все закончилось очень быстро.

— Когда жилистые руки третьего охотника сжали груди, и выдавили из них несколько былых капель, ведьма испустила вздох боли, на который он не обратил никакого внимания. — Все равно ее душа отправится в Ад! Его взгляд был прикован к ложбинке, где в глубине, укрывался сморщенный коричневый цветок.

— Ну, моя лошадка, покатаемся? — Он с силой потянул волосы на себя.

Короткое и широкое влагалище не понравилось охотнику. «Пойду другим путем, — решил он, — Это с приличной девушкой церковь осуждает, а с ведьмой все можно!»

— Ой, — от дикой боли в кишке она резко вздрогнула, а насильник заржал от удовольствия, продолжая с силой тянуть на себя волосы.

— Ооох! — выдохнула она, поняв, что насильник засадил в попу!

— И чего с ней церемониться? — Пахнущий чесноком мужчина крепко взялся за дело.

Он стал нещадно разрабатывать тугое колечко, под одобрительные возгласы зрителей.

Женщина, дернувшись на колышках, прикусила зубами нижнюю губу. Насильник брал ее грубо и беспощадно, а ребенок собирался вот-вот выйти наружу.

— Боже, какая же она тугая! — Ухмылялся насильник, всаживая набухший член по самую рукоятку. — Хороша чертовка! Уф!

Чуть отдышавшись, парень рывком вышел из нее.

Тут девушку ждало еще одно унижение: жидкость потекла из измученного влагалища. А насильникам показалось, что она описалась.

— Mort de ma vie![113] — Все ведьмы обсыкаются перед казнью! — веселились они, глядя, как насильник пытается вытереться. «Это же у меня отошли воды! — Джейн вспомнила рассказы опытных женщин на замковой кухне. — Неужели мне придется родить здесь и сейчас?»

Она понимала, что ждет ее петля, и что пощады не будет.

— А теперь моя очередь! — Третий слуга нетерпеливо развязывал штаны.

С ним несчастной жертве снова повезло: эффект всего вместе взятого тела, долгое ожидание своей очереди, предвкушение лютой казни — заставило излиться всего через пару минут.

— Нет! — Под четвертым толстяком она корчилась, ерзала, и плакала, со свистом втягивая воздух.

— Тьфу, гадость, какая! — насильник встал и брезгливо поморщился. Пока он получал удовольствие и давил на огромную матку, головка ребенка опустилась, и надавила на прямую кишку. Ведьма банальным образом обкакалась.

Оскорбленный таким поведением жертвы и хохотом приятелей, во главе с сэром Шелли, насильник хотел уже пнуть Джейн носком сапога, но тут всей компании стало не до смеха.

«Однако я не хочу, чтобы моя любимая Джейн отправлялась в Ад так быстро, — подумал Инкуб, враг рода человеческого, расправляя перепончатые крылья, — она должна родить мне наследника, а потом поможет мне совратить не одну невинную душу! А вот то, что мне надо!»

На цепи сидел и выл на Луну огромный лохматый и к тому же голодный замковый пес.

– Etiam, Domine, miserere mei![114] — Привратник решил, что перепил крепкого эля, полученного от кухарки в качестве платы за выход из замка в неурочный час, когда увидел, с какой легкостью пес порвал тяжелую цепь и бросился к воротам.

Глаза зверя горели адским пламенем, а из пасти капала на землю слюна. Из головы стражника выветрился весь выпитый накануне хмель.

— Domine, propitius esto mihi peccatori.[115] — Стражник безропотно открыл ворота и осенил себя крестным знамением. — Не трогай меня, собачка! Ну, съел я твое мясо! Но что поделать, надо же было заесть этот проклятый эль, а я не привык к постной пище!

Псу не захотелось сводить со стражником счеты: впереди было слишком много дел, а он итак слишком задержался, с мастером Джоном и мавританкой.

— Чует сердце мое, эта ночь не доведет до добра! — Стражник покинул пост, чтобы срочно облегчиться. — Экое чудо побежало в лес, наших охотников догонять! Впрочем, хозяин уехал, управляющий вместе с ним, а инициатива в нашем королевстве наказуема. Да спасут меня святые угодники! Никому сообщать не буду!

«А теперь главное успеть, — думал Инкуб, вселившись в тело собаки. — Не впервой мне вселяться в этих четвероногих! Сейчас мы сыграем еще один акт пьесы suadente Diabolo![116]

Надеюсь, что эти флегматичные англичане не столь скоры на расправу, как испанцы! Мне сегодня предстоит веселая ночка!»

Впрочем, молитва стражника сыграла с ним злую шутку. В лапу заколдованного пса впилась колючка, и Инкубу пришлось с ней долго возиться.

«Надо было кончать стражника! — Думал он, зализывая рану от занозы. — Ненавижу богомольцев! Ничего, успею! А вот и их лошадки. Как говорят театралы, автора на сцену!»

— Ну что, отродье Сатаны, помогли тебе темные силы? — веселились охотники, глядя, как вертится на четырех колах несчастная жертва. — А у нас все веселье впереди! Даром что ли сэр Стаффорд свил петельку?

И тут всей компании стало не до смеха. Лошади, привязанные на краю поляны, порвали ремни и словно взбесились: не глядя под копыта, они понеслись в лес, растоптав одного из охотников.