Наблюдая, как реагирует муж на прикосновение чуткого языка, Эллин и сама захотела попробовать девушку.

«А никуда не денется, — подумала госпожа, — будет плохо стараться, так высеку! Мой первый муж, сэр Стефан, обожал сечь хлыстом непослушных крестьянок, что медлили задирать подолы, да и мне самой доставалось не раз! Чтоб ему черти в Аду дров под котел подбросили! А сейчас мне надо это наследство взять с собой!»

О чем говорили супруги в ту ночь, усталая Алисин не слышала, и тихо спала на краю кровати. Утром солнце еще не взошло, когда они вышли на дорогу и двинулись по заповедной тропе. Путь к священному колодцу решили проделать пешком, так как это делали паломники.

— Похоже, это здесь! — Пара успешно миновала трясину и увидела поросший кустарником холм. — Вот камень с крестом! Кто не знает этой приметы — может запросто сгинуть! Эллин посмотрела в старый пергамент. Отсюда направление прямо на вершину холма!

— Кабы не эта топь, — Мартин нащупывал дорогу шестом, — паломники давно бы по камешку растащили этот колодец! Он свернул в сторону и, проверяя каждый шаг, пошел вперед. Она легко шла следом, иногда оборачиваясь: место гиблое, и паломники не случайно старались обходить его стороной.

— Ты вполне уверена, что от нашего путешествия будет прок? — Мартин тяжело дышал. — Пеший переход был утомителен. Солнце скатилось за горизонт, оставив путешественников в темноте. «Ну вот, опять я ночью на болоте! — Мартин вспомнил приключение. — Теперь я не один, а с женой! Впрочем, мы уже пришли!»

— Ну, муженек, теперь будем ждать восхода Луны! — Эллин стала раздеваться. — В пергаменте сказано, что надо быть такими же, как Адам и Ева! Только так колодец может дать свою силу!

«Вот это приключение! — подумал рыцарь, следуя примеру супруги. — А еще говорят, что семейная жизнь скучна и не интересна!»

— А вот и Луна! — Эллин посмотрела на бледный небесный лик, расплела свои косы и ловко стянула волосы лентой. — В руки Твои, Господи, Иисусе Христе. Боже мой, предаю дух мой.

Путь к священному колодцу начинался с узкого выложенного камнями входа.

— Господи, прости нас, грешных! — Мартин зажег факел и пошел впереди. — Огради меня, Господи, силою животворящего креста Твоего и сохрани меня в эту ночь от всякого зла.

— Аминь! — Эллин уложила вещи в дорожный мешок, и пошла следом за мужем.

Огонь осветил вход длинный тоннель.

— Похоже, здесь еще римляне добывали руду! — Рыцарь увидел, что камни, образующие стены и потолок, уложены плотно и надежно, по итальянскому образцу.

Ступени уходили вниз.

— Смотри! — Мартин вошел в маленькую пещерку и осветил ее. — Не больно похоже на житие святых!

Посереди подземного зала стояла странная пара, вытесанная из мрамора: перед мужчиной на коленях стояла женщина в ошейнике. Впрочем, паломники, побывавшие здесь, не оставили статуи в покое, и повесили им на шеи деревянные крестики.

— Вот это да! — Эллин подошла и встала рядом.

Неизвестный художник наполнил каменные изваяния движением. Казалось, что голые, поразительно красивые люди из камня недвижными губами и каменными глазами улыбались живым.

— Мне кажется, — голос у Мартина вдруг пропал, — что эти каменные изваяния изучают нас, грешников! Похоже, Максимилиан сыграл с нами злую шутку: а не ведет ли этот колодец прямиком в Ад?

— Нет, не похоже! — Эллин было холодно и очень страшно. — Посмотри: все стены исписаны фресками, и кто-то копотью вывел на них изображение креста! Впрочем, коптить статуи у паломников рука не поднялась.

— Действительно, — Мартин поднял факел немного выше, — здесь бывали и до нас! Пойдем дальше!

Статуи остались позади. Тоннель заканчивался глубоким колодцем.

— Ну вот, мы и пришли! — Мартин остановился, подозвал женщину к себе жестом руки. — Вот он, священный колодец, хотя честное слово, больше походит на языческое капище!

— Мне кажется, что он уходит в бездну! — Эллин поправила ленту, заправила выбившиеся пряди. — Неужели это и есть святой колодец?

Мартин невольно залюбовался ею: нагота была беззащитна и в то же время прекрасна.

— Помолимся? Если это святое христианское место, то молитва поможет! — Он, на мгновение, удержав ее в своих объятиях, отпустил и подтолкнул к колодцу. — Интересно, как мы достанем воду? Он бросил в колодец камешек. Очень нескоро раздался тихий всплеск.

— Колодец сам решит, как нас напоить! — В движениях Эллин появилась упругость и грация, которую он раньше не замечал.

— Laus Deo, pax vivis, salutem defunctis, — Эллин встала на колени и сложила руки в молитве. — Et beata viscera virginis Mariae quae portaverunt aeterni Patris Filium![19]

Мартин, повторяя следом слова хвалы Господа, смотрел на жену и любовался ею! Нагая в коленопреклоненной позе она была чудо как хороша.

Колодец был сделан из того же серого камня, которым строители выложили тоннель. Четыре угла были украшены кольцами, вокруг которых обвивались цепи, заканчивающиеся браслетами.

Мартин зажег новый факел и укрепил его в подставке над колодцем.

— Вот уж, местечко? — Мартин заглянул в черную бездну. — А не ведет ли он прямо в преисподнюю?

В мерцающем свете факела появились две фигуры, те самые, что были высечены из белого мрамора.

«Они ожили! — Эллин почувствовала, как коленки у нее стали дрожать. — Не может быть!»

Рука Мартина сама собой потянулась к мечу, но ни меча, ни одежды на нем не было.

— Вы пришли к священному колодцу! — Произнес мужской голос. — Когда-то и мы были здесь и познали друг друга. Потом нас предали смерти как христианских мучеников в Колизее. Ваша молитва ненадолго пробудила нас к жизни. Что откроет священный колодец сейчас, это его тайна. Сейчас еще не поздно вам уйти, но никогда не сможете вернуться сюда и не сможете обрести супружеского счастья. Принимаете ли вы условия колодца?

— Да! — Хором сказали супруги.

Призраки с барельефа растаяли. И там, где были их фигуры, появилось четкое изображение. Люди, беснующиеся на трибунах, высокий помост, сделанный из каменных плит. На помосте обнаженная женщина. Ее руки и ноги растянуты по краям алтаря и прикованы. Все тело покрыто красными, сочащимися кровью рубцами. Над ней стоит Мартин, занося руку с кнутом для удара. Толпа вокруг в старинной одежде беснуется от запаха крови и смерти. Кнут впивается в тело, раздирая нежную кожу. Жалобный крик, вздох толпы. Изображение качнулось, на его месте снова возникли каменные изваяния. Опять зазвучал мужской голос:

— Это цена за исполнение вашего заветного желания! За грехи надо платить дорогой ценой. Согласны?

— Да! — на подгибающихся ногах Эллин подошла к краю колодца.

— Ложись сюда! — Призрачная женщина, похлопала колодцу рукой. — Священный колодец не ждет!

Призрак мужчины протянул руку и положил на алтарь хлыст, припасенный Эллин. Мартин шагнул к женщине, помог улечься на холодный камень лицом вниз, защелкнул бронзовые кольца на запястьях и лодыжках.

— Испытание круче, чем в секте флагеллантов! — Он отошел от колодца, отвел руку назад и, сделав два шага назад, он раскрутил гибкий хвост над головой и опустил на нежное тело.

Раздался отчаянный визг, эхом отразившийся от стен колодца.

«Неужели запорет насмерть? — Эллин отчаянно мотала головой. — Только смерть может искупить наши грехи? А может, колодец пожалеет?»

Гибкий хвост зашипел в воздухе еще раз.

На теле вспухла еще одна полоса. Муж, поняв, что Эллин терпит страшные муки не торопился, и дал возможность проораться и выровнять дыхание.

«Как долго я смогу терпеть, — успела подумать Эллин, — или я превращусь как Алисин в кусок мяса, орущий от боли?»

Третий удар чуть было не заставил ее взвыть. Всем телом, вдавливая свою боль в бездушный камень, она рванулась.

Цепи натянулись, давая женщине возможность отключить сознание от собственного страдающего тела и перекинуться на борьбу с оковами. Теперь боль не позволяла расслабиться.