«Слева от меня зеленый». Это было верно для двух из трех флаконов. Теперь можно было мысленно вычеркнуть красный, стоящий четвертым. Он не подходил под описание.

«А смерть по другую сторону». Слева от красного, тоже был красный, который я отмел. Справа – желтый. Это была последняя подсказка и я крепко задумался.

На первый взгляд, она не давала мне ничего. Смертью мог быть и красный и желтый. Но если я выберу один из двух, что я получу? Что, кроме силы содержащейся во флаконах. Я не знал.

«Смерть по другую сторону». Желтый, красный… желтый… но ведь желтый уже упоминался! Как я мог забыть? «Я близок к желтому». Два раза намекнули на один и тот же сосуд? Я сомневаюсь. А, была не была!

Дальше думать мне уже наскучило, и я потянулся за красным флаконом. Третьим слева. Взял его, отвернул крышку и в два глотка осушил. А затем посмотрел на Зотиса, ожидая реакции дайна, и организма одновременно.

– Ты сделал правильный выбор, – толпа вместе со мной выдохнула. – Богиня Рубитош будет следить за твоим испытанием. Но помочь тебе, она не может. Дайн Дарилы знает больше меня, иди к нему. А пока возьми вот это.

Он протянул мне простой, но изящный браслет. Чтобы не нести его в руках я защелкнул его на своем поясе.

– Спасибо, – я махнул рукой старику и пошел дальше.

Дарила – покровительница всех животных. Самая любимая Богиня всех крестьян – при всевозможных болезнях скота или массовом падеже, люди шли на поклон к ней.

Ее дайн была девушкой, чуть старше двадцати лет. Весьма симпатичной.

– Здравствуй, Кинсорис! Я дайн Богини Дарилы. И я прошу тебя помочь мне.

– Что сделать для тебя, прекрасная дайн?

Воины одобрительно загудели, девушка зарделась.

– Дай ответ на один вопрос. Но только помни, отвечать тебе предстоит под бдительным оком самой Богини, которая знает все твои помыслы и чувства. Ты готов?

Я уже достаточно прошел испытаний, и в любом случае, Боги обратили на меня внимание. Поэтому я не слишком серьезно отнесся к ее словам. Да и общий градус веселья, тоже приободрил меня. Какие, жмырк их дери, серьезные вопросы?

– Да.

– Богиня покровительствует всем животным на земле, даже тем, что враждебны к человеку. Она знает, что ты убивал ее детей во многом количестве, но что ты сделал в своей жизни такого, что сейчас поможет тебе заслужить ее милость?

Повисла гнетущая тишина. Каждый из стоящих здесь, был повинен хотя бы в одном преступлении против Дарилы. Враждебный мир окружал наши города и села. И каждый день был вызовом трантам, трошшам, кара, морстам, сурхакам. Сурхаки? Кажется, я знал ответ на ее вопрос.

Я протяжно свистнул. В общей тишине этот звук оказался достаточно громким, чтобы пара десятков ребят подпрыгнули от неожиданности.

Еще один свист. Я не знал, получится у меня или нет, но очень старался.

Через минуту, с задних рядов послышались возгласы удивления. А затем белоснежный волк просто вспрыгнул на спину одного из солдат и оттолкнулся. Дальше он уже скакал по плечам, раскидывая людей, как кукол. Последним длинным прыжком он пролетел почти две сажени и приземлился рядом со мной.

Я присел и потрепал его за ушами. А затем, посмотрел на девушку.

– Вот мой ответ на твой вопрос. Этот сурхак был изгнан из своей стаи за то, что отличался от других. Когда я нашел его возле храма Десяти, он умирал. А теперь, – я взглянул на волка, ткнувшегося мордой в мою ногу. – Мы лучшие друзья.

Девушка улыбнулась и кивнула:

– Твой ответ угоден Богине. Но помочь тебе она не может. Спроси совета у Трудаса. А пока, возьми вот это.

Я принял от нее красивый шелковый платок и затолкал его в карман.

Меня ждал Трудас – Бог ремесла. А так, как руками я никогда не работал, то считал его испытание самым трудным.

Дайн встретил меня, как и все до этого, в окружении толпы. Перед ним был столик, на котором лежал всякий мусор.

– Здравствуй, сын мой. Я дайн Бога Трудаса. И ты уже знаешь, что я смогу помочь тебе, только если ты окажешь милость моему покровителю.

– А ты точно сможешь помочь? Остальные только задания давали, да к следующему посылали.

Дайн хитро улыбнулся, но отвечать не стал.

– Я прошу тебя поработать руками, – я застонал. – И сделать подношение Богу. Для этого ты можешь взять все, что видишь перед собой.

Я еще раз оглядел стол. Камешки, солома, кусок какой-то грязи и моточек тонкой веревки. И что со всем этим делать? Я почесал в затылке.

– Я никогда прежде ничего не создавал сам.

– Ты даже не хочешь попытаться?

«Давай!», «Ты сможешь!», «Пираты все умеют!».

Кто-то из тех, с кем я подружился за это время, а может и сам Ботис, но я не различил его по голосу. Тем не менее, мне было очень приятно, что разбойники пришли поддержать меня. С ними я чувствовал себя гораздо увереннее.

Я совсем не знал, что мне предпринять со всем этим мусором. Разве что… Терять было нечего, и я решил поразвлечь толпу и посмеяться сам.

– Ребята! Кто хочет мне помочь? Этот мусор явно не годится в дар Богу. Как вы считаете?

«Да!», «Верно!», «Долой грязь!».

– Кто со мной? – я закрутился вокруг своей оси.

Воины и разбойники один за другим выходили вперед, готовые помогать. Дайн стоял молча и не возражал.

– Что делать? – вызвалось в общей сложности около трех десятков человек.

– Мы будем лепить статую Трудаса, в полный рост!

– Из чего? – молодой воин развел руками.

– Из снега! А ну, разойдись!

Толпа расступилась, а я со своими помощниками принялся собирать утоптанный снег. Лепился он плохо, но кто-то догадался принести воды. На таком морозе она застывала мгновенно, цементируя снег. Получалось нечто среднее между льдом и густой кашей. И оно становилось все тверже. Нам потребовалось с полчаса, чтобы вылепить некое подобие человека. Осталось добавить деталей.

– Мне нужен нож. Дайте мне нож.

– Лови! – один из воинов, что помогал мне, кинул свой запасной.

Я взвесил его в руке и принялся обтесывать лишнее. Под одобрительный гул ребят, я добавил нашей статуи окладистую бороду, лицо, вполне годное, если особо не приглядываться, и большие руки ремесленника. Таким я запомнил Трудаса в зале статуй в храме.

– Такое подношение я считаю достойным Бога.

– Ты славно потрудился, сын мой. Трудас оценит твои старания. Он сообщил мне, что конец твоего пути близок. Следуй далее. А пока возьми вот это.

Он протянул мне нож. Я принял его и отдал другой воину.

– Спасибо.

Я пошел дальше, к поджидавшему меня молодому дайну с щегольской бородкой и хитрым прищуром глаз. Служитель Кипешуса. Как будто специально такого искали.

– А-а-а! Кинсорис! Я ждал тебя, – он шагнул мне навстречу и приобнял за плечи. – Знаешь, Бог Кипешус единственный, кто может тебе помочь.

– Да? – я не разделял его энтузиазма.

– Совершенно верно. Твоя невеста не была похищена. Дайны скрыли от тебя правду. Она просто передумала.

– Передумала?

– Да. Она всегда сомневалась, стоит ли связывать свою жизнь с тобой, когда на ее горизонте всегда был мужчина, гораздо лучше тебя. Сильнее, мужественнее…

Я не хотел верить ему, но мозг сам услужливо вывел перед глазами лицо ухмыляющегося Ботиса. Я вдруг почувствовал укол жгучей боли в области сердца. Что-то такое наверняка отразилось и на моем лице, отчего дайн прямо просиял:

– Ты знаешь его. Уже легче. Я подскажу, как вернуть себе любовь Оленсис. Ты должен убить конкурента. У тебя есть нож – примени его.

Я нащупал рукой рукоять. Она была холодной и непривычной.

Ботис? Он не всегда был с нею, но дольше, чем я. Он сильнее, выше и… Жмырк его раздери! Да он во всем лучше меня! Закаленный в боях, подкопченный на солнце, с развитой мускулатурой и копной светлых волос – это ли не мечта каждой девушки?

– Не медли. Избавься от него! Ничто не должно мешать тебе!

Но она согласилась… Согласилась выйти за меня. Только ли потому, что Ботис не звал? Нет. Я же видел, как она на меня смотрела. И как старпом смотрел ей вслед. Без сожаления, без надежды. Просто симпатия. Они не любят друг друга. Она не любит его. Оленсис любит меня.