Ольга внимательно посмотрела на неё и уверенно сказала:
— Это не совпадение, это магия. Всё очень просто. Ты создала мыслеформу. Это одно из самых простых магических действий. Написав всего несколько строк можно изменить историю. Главное знать что написать. И очень важно понимать как это надо написать. Если все требуемые условия выполнены, то ты получаешь отличный результат. Были ошибки, значит, и воплощение будет корявым. Я когда-нибудь расскажу тебе о магических историях и о том, как написать правильную историю, дающую жизнь своим персонажам.
— Да, было бы интересно. Но ты же знаешь, я не верю в магию. Её не существует. Однако, я с удовольствием послушаю про истории, мыслеформы и всё такое.
— Не важно, веришь ты в неё или нет, она есть. Магические законы, как законы физики. Ты можешь знать о них, а можешь и не знать, но всё равно они действуют.
Обрывок этого разговора почти слово в слово прокрутился в её ускорившемся мозге. Общаясь с Ольгой, Вероника старалась не демонстрировать свои знания о магии. Её брат, когда-то, очень давно, сам увлекался всем этим магическим дерьмом. Он же и давал ей разные книги. Кастанеда, что-то ещё, и, конечно же, Стивен Кинг. Как-то чтение Кастанеды её не сильно впечатлило, а вот Стивен Кинг — это совсем другое дело. Вероника обожала читать его книги, в них были ответы почти на все её вопросы, да и сам стиль её очень привлекал. Она не любила чрезмерную магичность и мистичность, а вот в книгах Стивена было всё так как нужно: реальность с лёгким оттенком мистики. Сталкиваясь с чем-либо странным и выходящим за границы нормальности или понимания, Вероника произносила: «Да уж, в стиле Стиви». Эта фраза давно стала привычной для неё. Мозг Вероники напоминал ядерный реактор в аварийном режиме. Заведенный звонком Макса, он начал сочетать несочетаемое и комбинировать нереальнее. Сейчас она готова была верить во всё что угодно. В магию, мистику, в Бога, в дьявола и его чертей, во что угодно, да хоть в серых и зеленых человечков. Опять возникло это нечеловеческое желание быть рядом с ним. Сейчас Вероника была готова отдать всё что угодно. «Всё! Только дайте мне его! Я так его хочу! А зачем? Зачем? Не знаю. Хочу быть рядом и всё. Мне он нужен. Без него я не я, я не знаю кто я без него. Не знаю? Или не хочу знать? Или это вообще не мои мысли? Не мои желания, как говорит Ольга? Что если, он и, правда, не человек? И я влюбилась? Да ещё и так сильно, что называю это Любовью?» — рассуждала Фадеева.
Она не знала ответов на все эти вопросы. Её тянуло к нему. Зов был силен, и сопротивляться почти не было силы. Сталкиваясь с Максом очень редко, в последнее время она испытывала два противоположных чувства: безумную, слепую любовь-обожание-поклонение и невыносимую тошноту, такую же, какую она испытывала на занятиях по анатомии в мединституте. «Ну, правильно. Он же нежить. Мертвое. Вампиры — это обратная сторона жизни. Они мертвы». Я такая же, — звучали в голове слова Ольги. Вероника так задумалась, что путь к дому она не заметила. Она не видела ни весенних красок неба, ни лёгких пушистых облаков причудливой формы, Вероника не замечала ярко-зелёной молодой листвы деревьев и не ощущала приятного тёплого весеннего ветра. Было только семь часов вечера. Ещё море времени впереди, но делать она ничего не могла. Совершенно. Это было практически невозможно, единственное, что она могла — ждать.
До звонка Упыря — так почему-то Фадеева стала называть Макса Александровского всё чаще и чаще — она листала «Четыре после полуночи» Стивена Кинга. Потом посидела чуток в Сети. Из многообразия социальных сервисов Вероника предпочитала «ВСекте» и «Электронный дневник». В «ВСекте» она зарегистрировалась под своим настоящим именем, а вот электронный дневник вела под псевдонимом GalANika. Посмотрела новости в «ВСекте», потрещала с парой человек. Но тревожность росла, и от подобных занятий не становилась меньше, а лишь росла. Казалось, что время летит, летит так быстро, время начала фильма приближается катастрофически. Странно, обычно, когда ждёшь, время тянется очень медленно. Но сейчас всё было не так. Ведь, если, он позвонит, когда сеанс уже начнется, то значит, сегодня они снова не встретятся. А если позвонит вовремя — встретятся. Вероника боялась, что он не позвонит, и она не сможет увидеть его. И боялась, что позвонит, и ей нужно будет с ним встретиться. Это было непереносимо. Она посмотрела афишку в «Кронверке»: единственное, что можно было посмотреть — «Форсаж 4». И осталось всего сорок минут.
Тревожилась не она одна. Алиса, её подружка, тоже не находила себе места. Оставалось тридцать пять минут. Вообще Алиса мгновенно и безоговорочно поверила в теорию Ольги, хотя иногда и сомневалась. Алиса, по жизни очень впечатлительная, без тормозов, одновременно и принимала идею Ольги, и признавала её полным безумием, достойным шизофрении. Иногда она напоминала Веронике огромный грузовик без тормозов на очень скользкой дороге. Фадеева снова смотрела на часы. Ещё целых тридцать минут. Не в силах сидеть спокойно на месте, Вероника вышла на кухню. Ход её мыслей прервал телефонный звонок. Звонила её подружка Алиса. Это как нельзя кстати. Общение с Алисой напоминало ей поход в парк развлечений. Алиса Гончарова всегда напоминала Веронике ядерный реактор не просто вышедший из-под контроля, а никогда такового не имевший.
— Ну что, идешь в кино? — спросила Алиса.
— Даже не знаю, Алиса, — ответила Вероника.
— Не называй меня Алиса, я не люблю, когда меня так называют, мне больше нравится когда меня называют Элис, — сказала Гончарова, раздражаясь. — Я же называю тебя Ника, как ты и просила.
— Хорошо, Элис, постараюсь. Я не знаю куда и когда я иду. Ты же знаешь, Алиса, Макс совсем не тот человек, с которым можно о чем-то договариваться. Ну, пока пятьдесят на пятьдесят. Хотя думаю, что может быть даже уже сто к одному, что я никуда не пойду. Можно ставки делать, тотализатор открыть и денег на этом заработать. Да, посмотрим, я думаю, что может быть, и иду.
— Будь осторожна, ты же понимаешь, что тут не всё просто, да и мне кажется, что тут что-то явно не так, — сказала Алиса и спросила. — С чего спрашивается такая срочность?
— Да, конечно. Я буду осторожна. Да такая срочность она для Макса нормальный вариант.
Вероника вспомнила, как Ольга тоже постоянно предупреждала её, обычно прибавляя к этому предложение обучить Веронику всем премудростям истинной ведьмы, утверждая при этом, что сама она самый что ни на есть настоящий вампир, то есть вампирша. Но идея учиться магии как-то пугала Веронику, равно как и утверждения Ольги, что она нежить.
Осталось двадцать пять минут. Телефон Фадеева поставила на бесшумный режим, и именно в тот момент, когда она бросила трубку на стол, телефон призывно замигал, оповещая о входящем звонке. Вероника взяла в руки телефон, номер бы ей не знаком.
— Да, — выдохнула Ника, уже понимая, кто звонит и подумала: «Вот к чему всё время менять адреса и телефоны? Это мания преследования какая-то. Впрочем, он никогда нормальным и не был».
— Что ты там делаешь? — спросил Макс.
Томный голос Макса всегда приводил Веронику в полубессознательное состояние, но сейчас эффект был ещё сильнее. Вероника почувствовала, что она не хочет и не может ему ответить, и, пересилив себя, она выдавила:
— Ничего, книжечку читаю, — ей очень хотелось звучать как можно спокойнее, но голос дрожал. — А что?
— Я купил билеты. Скоро заеду за тобой. Минут через 10. Так что, уважаемая Вероника Евгеньевна, собирайтесь.
Не дав ей опомниться, Макс повесил трубку. Веронике показалось, что она его не понимает. Казалось, что он говорит на чужом для неё языке. Сердце ударило. Бум! И тишина. Полная тишина. И после этого безумный галоп ударов. Вероника почувствовала, что краснеет. Кровь неслась по сосудам с превышением скорости. Адреналин, стимулируя и убивая, заполнял каждую клетку, взрывал всё на своем пути, рушил защитные механизмы, требовал действий, запускал в ход все имеющиеся ресурсы. Мозг лихорадочно трясся и не мог выбрать ни одной приемлемой версии происходящего. Впрочем, таковой версии всё равно не наблюдалось. Как бы Вероника не пыталась бы объяснять то, что происходило, всё равно это было как-то странно и ненормально. Через некоторое время на тихой улице послышался гул двигателя. Она метнулась к окну. Темно-зеленый «Фольксваген» остановился около её подъезда. «Всё, пора!» — сказала Вероника себе. Сейчас Фадеева мечтала только об одном — успокоиться. Меньше всего ей хотелось, чтобы Макс видел её панику, но даже если он не увидит, то почувствует точно. Накинула пальто, кинула в сумочку мобильник и кошелёк. Отражение в зеркале явило встревоженную молодую девушку, очень бледную и с безумным блеском в глазах. Она была во всем чёрном. Она сначала подумала надеть что-то красиво-соблазнительное, но не решилась. Ещё один взгляд в зеркало, и дверь выпустила её.
