Послышался стук в дверь. Ника нехотя встала. Видимо, придется спуститься вниз и открыть дверь. Она легко преодолела два лестничных пролёта. Распахнула дверь.

Макс стоял на пороге, но входить не торопился. «Или не может войти? — подумала Ника. — Ведь я забрала у него право приходить». Вероника наслаждалась моментом. Она поняла, что упырь действительно не может войти без её приглашения. «Надо же как всё изменилось, жаль, что было принесено слишком много жертв», — думала Фадеева.

— Проходи, — обратилась она к Максу и посторонилась, пропуская его внутрь дома.

— Спасибо, родная, — сказал Макс и вошёл.

Ника усмехнулась и подумала: «Видимо, Макс очень этот обращение любит. Раз он ко всем женщинам так обращается. Интересно, какой смысл он в него вкладывает?»

Макс уверенно поднимался на второй этаж. Ника последовала за ним. Деревянные ступеньки недовольно ворчали. Ника чувствовала, что дом был против этого вторжения. Они поднялись на второй этаж. Ника подошла к двери, широко распахнула её и повторила свое приглашение.

— Проходи. Нам есть о чём поговорить.

Макс вошёл. За ним вошла и Ника. Первое, что она увидела — это то, что обстановка комнаты немного изменилась. Огонь в камине горел ярче, и ещё горели свечи. «Романтично, — подумала Ника, — но кому это теперь нужно?»

Макс сел в кресло. Молчал. Вероника почувствовала себя неловко. Прошло то время, когда они могли комфортно молчать. Она стояла и смотрела окно.

— Послушай, — начал Макс, — Я не могу понять, что происходит. Что ты от меня хочешь?

— Где происходит? Здесь или в реальности?

— Вообще…

— Странно. Мне казалось, что ты-то это отлично знаешь.

— Нет. Я ничего не знаю. И не хочу знать. Я не понимаю, что тебе нужно. Впрочем, и не хочу понимать.

Ника промолчала. Её удивляло направление разговора и грубость Макса. Она решила молчать и ждать. Вмешиваться активно в происходящее Нике не хотелось. Она отвернулась от окна. Подошла к креслу и села. Она смотрела на Макса. Он изменился. Очень сильно изменился. «Интересно, — думала Ника, — а сам он заметил это? Или он всё также думает, что он не изменяется внешне? А может, его внешность изменилась только здесь? И в реальности он выглядит по-прежнему?» Макс выглядел старым и очень больным. Кожа была сероватого цвета, глубокие морщины выдавали возраст. Глаза стали почти бесцветными и безжизненными. Мертвая душа отражалась в его глазах. Больше в них ничего не было. Тело было по-прежнему крепким, но в нём ощущалась тяжесть, которой не было раньше. Ника почувствовала, что Макс старел, терял магические способности и свою структуру. Перед ней был совершенно иной человек. Да, именно человек. Не было больше Макса Александровского, каким она знала его раньше.

— Всё изменилось, Ника, — сказал Макс.

Фадеева вздрогнула. Голос не изменился. Зов был силён. Она услышала его.

— Да, Макс, всё изменилось, но до сих пор не завершилось.

— О чём ты?

— О том же о чём и ты, о странных отношениях между нами, о…

— Нет никаких отношений, — перебил её Макс. — Никогда не было. Ты продолжаешь строить иллюзии, как и десять лет назад.

— Иллюзии? Да, я забыла, ты же называл это иллюзией нужности. Для тебя это было важно, но ты избрал неверный путь.

Макс молчал. Ника видела, как он напрягся. Она ощутила его желание разорвать цепи реальности сна. Но, он сдержался. «Посмотрю ещё на её выпендрёж. Смешная она, — думал Макс, — а ещё и глупая. Не соображает ничего. Даже жаль такую бросать. Над кем я буду глумится?»

— Может быть, мне напомнить тебе некоторые детали?

— Нет, — буркнул Макс, — хотя…

Ему стало ещё больше интересно, что может ему рассказать эта пустышка.

— Тогда слушай. Если ты помнишь, то ты написал книгу. Ты выбрал меня и себя в качестве прототипов главных героев, так? Думаю, что именно так, и отрицать ты это не будешь.

— Предположим, что так и есть, — Макс заулыбался. Ситуация забавляла его.

— Продолжаем. Я не знаю с какой целью ты её написал. Или почти не знаю. Но, это сейчас не важно. Ты создал историю Десять лет рукопись пролежала в столе. Почему-то так и не нашлось желающих её издать. Я знаю почему. Но, и это сейчас не так важно. Ты создал почти законченный артефакт. Ты смог словами связать мою и твою жизни. Но ты не смог поставить точку. Только связал…

Ника остановилась. Макс молчал. Он смотрел на неё и ждал, что она продолжит говорить. Веронике почему-то расхотелось продолжать этот бессмысленный разговор. В её сознании мелькнула мысль: «Он написал её по той же причине, что и я „Историю сумеречного города“. Он создавал магическую историю. Макс хотел изменить реальность. Он планировал изменить жизни реальных людей, которые были прототипами для главных героев. И он связал наши жизни. Макс позволил мне уйти, надежно привязав. И если я внесу в его книгу серьёзные изменения. Если я более чётко напишу об отношениях главных героев, а потом я дополню книгу эпилогом, то…»

— И что? — прервал её мысли Макс. — Что теперь? Ты снова будешь копаться в прошлом? Или опять будешь требовать от меня любви?

Вероника от души рассмеялась. Её позабавила уверенность Александровского в том, что она любит его до сих пор. Она не любила его никогда, её влекла к себе его сила. Она мечтала когда-то быть такой же как и он. Вероника была очень благодарна Максу за то, что он показал ей совершенно иной мир, за прекрасные сны. Только вот любви не было. Она не любила его, хотя, думала, что это на самом деле любовь. А ведь и Макс верил в это. Вот уж точно иллюзии или даже коллективные галлюцинации.

— Теперь? — спросила Ника. — Теперь я собираюсь изменить твою книгу. Ты согласен?

— Конечно, делай всё, что хочешь. Можешь вписывать в неё всё, что только придёт тебе в голову.

— Уверен?

— Точняк.

— Ладно. Будем считать, этот вопрос мы решили.

— А что, ещё и другие есть?

— Не знаю, Макс, пока не знаю.

Ника встала, подошла к креслу, на котором сидел Макс, и присела на подлокотник. Макс поморщился, но не отодвинулся. Ника осторожно прикоснулась к его плечу, склонилась к самому уху и прошептала:

— Ты мне ничего не хочешь рассказать?

Близость его всё ещё сильного и крепкого тела вызывала у Вероники вполне определённые желания. Её сердце забилось чаще, а кровь побежала быстрее.

— Макс, вот скажи мне, почему я до сих пор не могу забыть тебя?

Макс повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза. Ника не отвела взгляд и всматривалась в бесцветную пустоту его глаз. Макс молчал. Он лишь слегка прикоснулся к её руке. Ника испытала совершено новое ощущение. Ей показалось, что её нервы — это оголённые провода на поверхности тела.

— Ты так изменилась, — тихо произнёс Макс. — Что происходит?

Ника слушала его голос, и пелена тумана заволакивала сознание.

— Ты сама когда-то отдалилась от меня, а затем и вовсе исчезла. Теперь ты совершенно другая, ты так сильно изменилась, — сказал Макс и погладил её руку.

Ника терялась в мыслях. Ей хотелось… хотелось… она сама не могла сказать, что ей действительно хотелось.

— Что ты скрываешь, Ника? Что? Почему бы тебе не рассказать мне?

Ника была не в силах сопротивляться, но продолжала молчать.

— Расскажи, и всё будет, как прежде, — уговаривал её Макс.

Он притянул её к себе, и Ника легко соскользнула к нему на колени. Знакомое чувство покоя и отсутствия времени. Так было всегда, когда они были рядом. Терялись границы времени и пространства, тысячи реальностей превращались в одну, а целостный мир рассыпался на миллионы осколков. Макс коснулся губами её щеки, уголка её губ, но в губы не поцеловал. Ника закрыла глаза, прислушиваясь к себе. Она готова была рассказать ему всё, она желала этого. Он должен был всё это понять. И вдруг из глубины сознания возникли подробности встречи с Александром в странном сне. «Я могу тебе помочь, а ты должна его упокоить… Только ты можешь это сделать. Сделать для всех нас», — сказал ей Сухих. Это воспоминание разрушило морок. Ника открыла глаза. Макс смотрел на неё, словно читал мысли. «Пусть, — подумала Ника, — это к лучшему. Если он в состоянии прочесть мысли, то пусть читает. Мне о многом не придётся говорить». Но, увы, Макс потерял это чудесную способность, как и многие другие магические качества. Он смог войти в сновидение лишь благодаря Нике и узлам, которыми она скрепила заклинание.