И тут двигатель смолк – топливо закончилось. Винт перестал вращаться. Ричер первым спрыгнул на землю и отправил Диксон и О’Доннела навстречу Нигли, а сам вернулся в вертолет. Распахнув дверь кабины, он посмотрел на пилота. Тот, все еще не отстегнув ремни, постукивал пальцам по индикатору топлива.

– Мягкая посадка, – сказал Ричер. – Ты хороший пилот.

– Спасибо.

– И эта штука с вращением кабины, чтобы дверь оставалась открытой, – удачный ход.

– Основы аэродинамики.

– Впрочем, у тебя была возможность попрактиковаться.

Пилот ничего не ответил.

– Четыре раза, – продолжал Ричер. – О них я знаю точно.

Пилот молчал.

– Все эти люди были моими друзьями, – сказал Ричер.

– Ламейсон приказывал мне, что я должен делать.

– Или?

– Или я потеряю работу.

– И все? Ты позволял им выбрасывать из своего вертолета живых людей, чтобы сохранить работу?

– Мне платят за то, что я выполняю инструкции.

– А ты когда-нибудь слышал о Нюрнбергском процессе? С тех пор такие объяснения не принимаются.

– Я поступал неправильно, я знаю, – сказал пилот.

– Но ты продолжал это делать.

– Разве у меня был выбор?

– Множество, – сказал Ричер.

Потом он улыбнулся, и пилот немного расслабился. Ричер покачал головой, словно происходящее его позабавило, наклонился вперед и потрепал пилота по щеке – этакий дружеский жест. Однако он не стал убирать руку. Его большой палец скользнул к глазной впадине, указательный прижался к виску, а три остальных оказались за ухом пилота и погрузились в волосы. Затем Ричер одним быстрым движением правой руки сломал пилоту шею. И сделал еще пару резких движений, чтобы знать наверняка, что спинной мозг перебит. Ричер не хотел, чтобы у пилота был паралич нижних конечностей. И чтобы он вообще приходил в себя.

А потом Ричер спрыгнул на землю и пошел прочь, оставив пилота пристегнутым к креслу. Отойдя на пятьдесят футов, он оглянулся и посмотрел на «белл». Вертолет стоял на дне высохшего русла, слегка накренившись, с невыпущенными колесами и пустыми топливными баками. Катастрофа. Пилот остался на борту, получил травмы при посадке, несчастный случай. «Не очевидный, но вполне возможный», – подумал Ричер.

Нигли остановила машину в ста футах от русла. До дома Эдварда Дина оставалось пройти лишь вдвое больше. Она так и не выключила дальний свет. Подойдя к машине, Ричер вновь обернулся. «Белл» был спрятан очень неплохо.

С того места, где они стояли, виднелась лишь верхняя часть винта. Лопасти слегка прогибались под собственной тяжестью. Пыль уже почти осела. Нигли, Диксон и О’Доннел стояли тесной группой.

– Мы в порядке? – спросил Ричер.

Диксон и О’Доннел кивнули. Нигли – нет.

– Ты на меня обиделась? – спросил Ричер.

– Пожалуй, нет, – ответила она. – А вот если бы у тебя не получилось…

– Ты нужна была мне там, куда направлялись ракеты.

– Ты это и без меня знал.

– Я хотел, чтобы ты проверила мои догадки. И узнала адрес.

– Ну вот мы и здесь. Правда, ракет что-то не видно.

– Они еще в пути.

– Мы очень на это надеемся.

– Давайте навестим мистера Дина.

Они сели в «цивик», и Нигли довезла их до дома Дина. Он открыл после первого же стука. Очевидно, его разбудил шум пролетевшего мимо вертолета и вспышки фар машины Нигли. Дин не походил на ученого. Его можно было принять за тренера из самой обычной средней школы. Высокий, гибкий мужчина лет сорока с копной густых светлых волос. Дин вышел к ним босиком, в спортивных брюках и футболке. Неудивительно, ведь близилась полночь.

– Кто вы такие? – спросил он.

Ричер объяснил, кто они такие и почему пришли к нему.

Дин заявил, что не знает, о чем они говорят.

Ричер ожидал, что Дин будет все отрицать. Ламейсон предупреждал Беренсон, что она должна молчать, и не вызывало сомнений, что с Дином он поступил так же. Однако Дин казался искренним. Он не производил впечатления человека, который что-то скрывает, – скорее, он недоумевал.

– Давайте с самого начала, – предложил Ричер. – Мы знаем, что вы делали с электронными устройствами, и нам известно, почему вы так поступали.

Неожиданно на лице Дина появилось выражение, которое Ричер видел у Маргарет Беренсон.

– Нам известно, что Ламейсон угрожал вашей дочери, – сказал Ричер.

– О чем вы говорите? – спросил Дин.

– Где сейчас ваша дочь?

– Уехала. Ее мать тоже.

– Учебный год еще не закончился.

– Возникло срочное семейное дело.

Ричер кивнул.

– Вы ее отослали. Разумный поступок.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Ламейсон мертв, – сообщил Ричер.

В глазах Дина промелькнула надежда. И тут же исчезла.

– Я выбросил его из вертолета, – сказал Ричер.

Дин молчал.

– Вы любите наблюдать за птицами? Подождите денек, а потом отправляйтесь на пару миль на юг и заберитесь на крышу своей машины. Если увидите, как кружат два канюка, значит, койота укусила змея. Если больше двух – Ламейсон. Или Паркер, или Леннокс. Они там все трое.

– Я вам не верю.

– Покажи ему, Карла.

Диксон достала из сумочки бумажник, который она вытащила из кармана Ламейсона. Дин взял его и повернул к свету, горевшему в коридоре. Потом высыпал содержимое на ладонь, внимательно изучил водительское удостоверение Ламейсона, кредитные карточки, пропуск «Новой эры» с фотографией, карточку социального страхования.

– Ламейсон мертв, – повторил Ричер.

Дин положил документы в бумажник и вернул Диксон.

– У вас его бумажник. Но это не доказывает, что он мертв.

– Я могу показать вам его пилота, – предложил Ричер. – Он тоже мертв.

– Он только что приземлился.

– Я только что его убил.

– Вы сумасшедший.

– А вы больше не на крючке у Ламейсона.

Дин ничего не ответил.

– Не торопитесь, – сказал Ричер. – К этой мысли следует привыкнуть. Но мы должны знать, кто к вам приедет и когда.

– Никто не приедет.

– Кто-то должен появиться.

– Об этом речь ни разу не заходила.

– В самом деле?

– Скажите мне еще раз, – попросил Дин. – Ламейсон мертв?

– Он убил четверых моих друзей, – ответил Ричер. – И если бы он до сих пор был жив, можете не сомневаться, я не стал бы терять время на разговоры с вами.

Дин задумчиво кивнул. Он привыкал к этой мысли.

– Но я все равно не знаю, о чем вы говорите, – сказал он. – Да, я подписывал фальшивые бумаги, готов это признать, шестьсот пятьдесят раз, что уже само по себе ужасно, но я это сделал. Однако до сих пор ни разу не шла речь о том, что я должен производить сборку или показывать кому-то, как это делается.

– А кто еще знает, как это делается?

– Да ведь это совсем не трудно. Нужно вставить устройство на место и нажать на кнопку. Нет ничего проще. Иначе и быть не может. Собирать ракету будут солдаты. Не обижайтесь. Я хочу сказать, в боевых условиях, возможно ночью, в спешке.

– Это просто для вас.

– И сравнительно просто для любого другого человека.

– Солдаты ничего не делают до тех пор, пока им не покажут.

– Они, конечно, пройдут обучение.

– С кем?

– Мы подготовили курс в Форт-Ирвине. Наверное, первый класс буду учить я.

– Ламейсон об этом знал?

– Обычная процедура.

– И он заставил вас все ему показать?

Дин покачал головой.

– Вовсе нет. Он ничего мне не говорил о каком-то обучении. А мог бы заставить меня показать ему, как собираются ракеты. Я был не в том положении, чтобы ему отказывать.

– Девять часов, – сказала Нигли.

– Еще сто тридцать тысяч квадратных миль, – добавила Диксон.

«Сто тридцать три тысячи тридцать пять», – автоматически подсчитал Ричер. Сюда попадала почти вся Калифорния и большая часть Техаса. Площадь круга равна произведению числа «пи» на квадрат радиуса – именно поэтому площадь так быстро увеличивалась.