Но этого Ричер не мог себе позволить.

Часы в его голове сообщили, что два часа уже почти прошло. Он приподнялся на локтях, вытащил телефон и набрал номер Диксон.

Находившийся всего в ста ярдах от него Ламейсон ответил на звонок. Ричер прикрыл большим пальцем яркий дисплей телефона. Он хотел сохранить ночное зрение и совсем не желал, чтобы маленькое пятнышко света заметили охранники. Ричер заговорил так громко, как только мог, не привлекая их внимания.

– Мы застряли на двести десятой, – сказал Ричер. – Там какая-то авария.

– Чепуха! – рявкнул Ламейсон. – Ты где-то рядом. Ты швырял бензиновые бомбы через мою ограду!

Ламейсон говорил громко и рассерженно. Звук слегка искажался, но казался очень громким. Ричер прикрыл динамик указательным пальцем и посмотрел в сторону охранников. До них оставалось сто двадцать ярдов. Они никак не отреагировали на шум.

– Какие бомбы? – спросил Ричер.

– Ты меня прекрасно понимаешь.

– Мы на автостраде. Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Чепуха, Ричер! Ты здесь. Ты устроил пожар. Но он был жалким. Понадобилось всего пять минут, чтобы его потушить. Я уверен, что ты видел, как это произошло.

«На самом деле они тушили его восемь минут, – подумал Ричер. – Мог бы отдать мне должное». Однако он ничего не ответил, продолжая наблюдать за охранниками, до которых оставалось сто десять ярдов.

– Наш договор теряет силу, – отрезал Ламейсон.

– Подожди, – остановил его Ричер. – Я все еще размышляю о возможности договориться. Но я не идиот. Мне нужно получить доказательство, что они живы. Ты вполне мог их пристрелить.

– Они живы.

– Докажи.

– Как?

– Я позвоню тебе, когда мы выберемся из пробки. И ты сможешь подвести их к воротам.

– Не выйдет. Они останутся в прежнем месте.

– Тогда мы не договоримся.

– Я задам им вопрос от твоего имени.

Охранники находились в девяноста ярдах.

– Какой вопрос? – спросил Ричер.

– Придумай вопрос, на который только они могут ответить. Мы его зададим, а потом я тебе перезвоню.

– Я сам тебе перезвоню, – сказал Ричер. – Я не отвечаю на звонки, когда веду машину.

– Ты не ведешь машину. Так какой вопрос им задать?

– Спроси у них, где они служили, перед тем как перешли в сто десятое подразделение военной полиции.

Он выключил телефон и убрал в карман.

Охранники приблизились уже на семьдесят ярдов. Ричер медленно и осторожно прополз двадцать ярдов параллельно ограде. За это время охранники продвинулись еще на десять ярдов. Теперь их отделяло от Ричера сорок ярдов, и они медленно приближались, двигаясь на расстоянии пяти футов друг от друга, проверяя траву и внимательно изучая ограду, нет ли в ней брешей.

Ричер увидел свет в передней части главного здания. Открылась дверь, и наружу вышла высокая фигура. Наверное, Паркер. Он закрыл за собой дверь, свернул за угол и поспешно зашагал к дальнему строению, которое находилось на расстоянии в тридцать ярдов. Отпер дверь, вошел и через минуту вышел. Аккуратно заперев за собой дверь, он отправился обратно.

«Тюрьма, – подумал Ричер. – Спасибо».

Охранники находились в двадцати ярдах. Это восемнадцать с четвертью метров, шестьдесят футов, 720 дюймов, 1,13 процента от мили. Ричер слегка переместился вперед, сократив расстояние. Охранники продолжили движение и теперь оказались в десяти ярдах впереди, по диагонали, примерно на восемь ярдов левее Ричера.

У него в кармане завибрировал телефон.

Ричер вытащил его и посмотрел на дисплей. Диксон. Значит, звонит Ламейсон. Он готов дать ответ на вопрос, который задал Паркер.

«Я же сказал, что сам позвоню, – подумал Ричер. – Сейчас я не могу говорить».

Он засунул телефон в карман и стал ждать. Охранники почти поравнялись с ним, оставаясь левее на восемь ярдов. Не поднимаясь с земли, Ричер бесшумно сделал пол-оборота. Охранники продолжали двигаться дальше. Ричер завершил поворот. Теперь он оказался позади них. Он бесшумно поднялся и сделал несколько быстрых коротких шагов, высоко поднимая ноги, чтобы подошвы не задевали траву. Он постепенно нагонял охранников. Десять футов, восемь, шесть… Наконец Ричер оказался точно между ними. Они были довольно крупными мужчинами. Рост – шесть футов и два дюйма, вес – двести десять фунтов, оба белокожие и массивные. Синие костюмы, белые рубашки, короткие стрижки. Широкие плечи, мощные шеи.

Ричер нанес прямой удар правой в затылок первого – за этим ударом стояли все его двести пятьдесят фунтов и долгие дни сдерживаемой ярости. Шея выгнулась вперед, голова качнулась назад, ударилась о кулак Ричера и отлетела обратно, так что подбородок врезался в грудь. Перелом шейных позвонков. Так ведет себя на испытаниях кукла, сидящая за рулем, когда сзади в машину врезается грузовик. Охранник мешком повалился на землю, его товарищ с изумлением уставился на него, а Ричер сделал несколько быстрых приставных шагов и ударил его лбом в лицо. По звуку он определил, что удар получился удачным. Кость, хрящи, мышцы, плоть, безошибочно узнаваемый хруст – да, охранник пострадал очень серьезно. Он сразу потерял сознание, но еще секунду стоял на ногах, а потом рухнул на землю.

Ричер перевернул первого охранника на спину, зажал ему нос одной рукой, а рот закрыл ладонью другой. И подождал, пока он задохнется. Меньше минуты. Затем проделал то же самое со вторым охранником. Еще минута.

Теперь проверка карманов. У первого он обнаружил сотовый телефон, пистолет и бумажник с деньгами и кредитными карточками. Ричер взял пистолет и наличные, оставив телефон и кредитки. Пистолет оказался марки «ЗИГ-П226», девятимиллиметровый. Наличных было около двухсот долларов. У второго охранника в карманах оказался такой же набор.

И еще керамический кастет О’Доннела.

Он лежал в кармане пиджака. Награда за хорошую работу по захвату в больнице или украденный сувенир. Добыча, взятая на поле боя. Ричер положил кастет в свой карман, пистолеты засунул за пояс брюк, а наличные – в задний карман. Потом он вытер руки о пиджак второго охранника и быстро отполз в сторону, вглядываясь в темноту туда, где должна была находиться Нигли. Ничего. Однако Ричер не слишком тревожился. Нигли против двух парней в темноте столь же надежна, как солнце, садящееся на западе.

Ричер нашел небольшую впадину, лег в нее и, приподнявшись на локтях, вытащил сотовый телефон. Набрал номер Диксон.

– Черт возьми, где ты был? – спросил Ламейсон.

– Я же говорил тебе, что не беру трубку, когда веду машину, – ответил Ричер.

– Ты не вел машину.

– Так почему же я не взял трубку?

– Не имеет значения, – проворчал Ламейсон. – Где ты сейчас?

– Недалеко.

– Перед тем как перейти в сто десятый отдел, Диксон служила в пятьдесят третьем подразделении военной полиции, а О’Доннел утверждает, что работал в сто тридцать первом.

– Хорошо, – сказал Ричер. – Я перезвоню тебе через десять минут, когда мы приедем.

Он отключился и сел на траве, скрестив ноги. Он получил ответы, доказывающие, что его друзья живы. Вот только оба ответа не соответствовали действительности.

Ричер пополз по траве на юг, стараясь найти Нигли в темноте. Он быстро преодолел пятьдесят ярдов, но обнаружил лишь труп. Он наткнулся на него сначала руками, а потом коленями. Тело быстро остывало. Синий костюм, белая рубашка. Сломанная шея.

– Нигли? – шепотом позвал он.

– Здесь, – прошептала она в ответ.

Она находилась в двадцати футах от него, лежала на боку, опираясь на локоть.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Чувствую себя отлично.

– А где второй?

– У тебя за спиной, – ответила она. – Справа.

Ричер обернулся. Такой же мужчина в синем костюме и белой рубашке.

Тот же характер повреждений.

– Проблемы?

– Все получилось легко, – сказала она. – И гораздо тише, чем у тебя. Я даже отсюда слышала твой удар головой.