Нигли разложила четыре флешки на столе в строгом хронологическом порядке.

– А вдруг он менял пароль каждый день?

– Франц? – удивился Ричер. – Ты шутишь? Такие, как он, выбирают слово, которое для них что-то значит, и уже никогда его не меняют.

Нигли вставила самую первую флешку в порт и стала ждать, когда на экране появится иконка. Потом кликнула по ней и перевела курсор в рамку для пароля.

– Итак, – сказала она, – выбирай, в каком порядке мы будем их вводить.

– Первым делом имена людей, – решил Ричер. – Потом названия мест. Думаю, так будет правильно.

– А «Доджерс» – это люди?

– Конечно. В бейсбол играют люди.

– Ладно. Но мы начнем с музыки.

Она напечатала: «Майлз Дэвис» – и нажала на «Enter». Возникла короткая пауза, и на экране снова появилось диалоговое окно и надпись: «Ваша первая попытка была неправильной».

– Минус один, – сказала Нигли. – Теперь спорт.

Она напечатала: «Доджерс».

«Неправильно».

– Минус два.

Она набрала: «Куфакс».

Компьютер заворчал, и экран потемнел.

– Что происходит? – спросил Ричер.

– Он стирает данные, – ответила Нигли. – Куфакс тоже не подошел. Минус три.

Она вынула флешку из компьютера, и, та, вспыхнув серебристым светом, полетела в мусорную корзину. Нигли вставила вторую флешку и набрала: «Дженнифер».

«Неправильно».

– Минус четыре, – сказала она. – Не собака.

Затем она ввела слово «Панама».

«Неправильно».

– Минус пять, – прокомментировала Нигли и напечатала: «Бруклин».

Экран потемнел, а жесткий диск принялся ворчать.

– Минус шесть, – сообщила Нигли. – И не место, где он родился. Осталось всего шесть, Ричер.

Вторая флешка полетела в корзину вслед за первой.

– Есть идеи?

– Твоя очередь. Что-то у меня не получается.

– Как насчет его личного номера?

– Сомневаюсь. Он предпочитал слова цифрам. Кроме того, что касается меня, мой личный номер совпадает с номером социального страхования. Возможно, у него то же самое. Значит, это не годится для пароля. Слишком очевидно.

– А ты что взял бы для пароля?

– Я? Я предпочитаю цифры буквам. Верхний ряд клавиатуры, все в одну строчку, легко пользоваться. Не требуется умения печатать.

– Какое число ты бы выбрал?

– Шесть знаков? Наверное, я написал бы день, месяц и год своего рождения и нашел бы ближайшее простое число к тому, что получилось. – Он на секунду задумался и добавил: – Вообще-то тогда возникла бы проблема, потому что оказалось бы два равноудаленных числа, одно ровно на семь меньше, а другое ровно на семь больше. Поэтому я, скорее всего, извлек бы из полученного числа квадратный корень и округлил его до трех десятичных знаков. Потом отбросил бы запятую и получил новое шестизначное число.

– Странно, – проговорила Нигли. – Думаю, можно не сомневаться, что Франц никогда не сделал бы ничего подобного. Наверняка никто во всем мире не придумал бы такого пароля.

– Превосходный получился бы пароль.

– А его первая машина?

– Скорее всего, какой-нибудь дерьмовый кусок железа.

– Но мужчины любят машины, верно? Какая у него была любимая марка?

– Я не люблю машины.

– Думай как он, Ричер. Он любил машины?

– Он всегда хотел иметь красный «ягуар ХКЕ».

– Может, стоит попробовать?

«Человек, имеющий множество интересов и увлечений. Любящий и верный».

– Возможно, – сказал Ричер. – Для него этот «ягуар» был чем-то особенным. Что-то вроде талисмана. То, к чему следует стремиться, постоянный предмет желания и привязанности. Так что это может сработать.

– Ну что, попробуем? У нас осталось всего шесть попыток.

– Я бы непременно попробовал, если бы у нас оставалось шестьсот.

– Подожди минутку, – встрепенулась Нигли. – Помнишь, что сказала Анджела? Он постоянно повторял наш лозунг: «Не связывайтесь с отрядом спецрасследований!»

– Слишком длинно для пароля.

– Так давай его сократим. Либо «спецрасследования», либо «не связывайтесь».

«Великолепная память». Ричер кивнул.

– Хорошие тогда были времена по большей части, верно? Воспоминания о них могли вызывать у него теплые чувства. Особенно учитывая, что он сидел в Калвер-Сити и не делал ничего серьезного. Люди ведь любят погрустить о своем прошлом. Как в песне «Какими мы были».

– Еще и фильм такой есть.

– Вот видишь. Универсальное чувство.

– Что попробуем сначала?

Ричер вспомнил маленького Чарли и его детский голос, пропевший начало их любимого лозунга.

– «Не связывайтесь», – сказал он. – Четырнадцать букв.

Нигли напечатала: «Несвязывайтесь».

Нажала на «Enter».

«Неправильно».

– Вот дерьмо! – выругалась она, напечатала «Спецрасследования» и задержала палец над клавишей «Enter».

– Слишком длинное сочетание для пароля, – сказал Ричер.

– Да или нет?

– Попробуй.

«Неправильно».

– Проклятье, – выдохнула Нигли и замолчала.

Ричер не мог отделаться от мысли о Чарли и о маленьком кресле, на спинке которого аккуратно выжжено его имя. Он почти видел, как Франц твердой рукой выписывает буквы. Чувствовал запах горящего дерева. Подарок отца сыну. Наверное, Франц думал, что этот подарок будет первым из многих. Любовь, гордость, обязательства.

– Мне нравится Чарли, – сказал он.

– Мне тоже, – ответила Нигли. – Славный малыш.

– Нет, в качестве пароля.

– Чересчур очевидно.

– Франц относился к подобным вещам не слишком серьезно. Выполнял, конечно, все необходимое, но только потому, что проще следовать принятым правилам, чем заново все программировать, чтобы их обойти.

– Все равно слишком очевидно. И по-моему, ты ошибаешься. Он не мог относиться к таким вещам несерьезно, по крайней мере на этот раз. Он попал в большие неприятности, если вынужден был посылать письма самому себе.

– А если предположить двойной блеф? Это слово настолько очевидно, что никто даже проверять не станет. Получается очень надежный пароль.

– Возможно, но маловероятно.

– Что мы рассчитываем обнаружить в этом файле?

– То, что мы очень хотим увидеть.

– Попробуй для меня «Чарли».

Нигли пожала плечами и напечатала: «Чарли»[2].

«Неправильно».

Жесткий диск заворчал и стер информацию.

– Минус девять, – констатировала Нигли, бросила третий диск в корзину и вставила четвертый, и последний.

– Кого он любил до Чарли? – спросил Ричер.

– Анджелу, – ответила Нигли. – Это еще более очевидно.

– Попробуй.

– Ты уверен?

– Я игрок.

– У нас осталось три попытки.

– Попробуй, – повторил Ричер.

Она набрала: «Анджела».

Нажала на «Enter».

«Неправильно».

– Минус десять, – сказала она. – Осталось две попытки.

– Анджела Франц?

– Еще хуже.

– А какая у нее девичья фамилия?

– Я не знаю.

– Позвони и спроси.

– Ты серьезно?

– Давай хотя бы узнаем.

Нигли перелистала записную книжку, нашла номер и взяла телефон. Она снова представилась, немного поболтала о пустяках, затем задала вопрос. Ричер не слышал ответа Анджелы, но увидел, как глаза Нигли слегка расширились, что для нее было равносильно падению в обморок.

Она отключила телефон и произнесла:

– Пфайфер.

– Любопытно.

– Очень.

– Они родственницы?

– Она не сказала.

– Попробуй. Отличное имя с двойным значением. Франц использует его, получает удовольствие, но при этом не чувствует себя предателем.

Нигли напечатала: «Пфайфер».

Нажала на «Enter».

«Неправильно».

В комнате было жарко и душно, словно из нее выкачали весь воздух. А еще она вдруг стала как-то меньше.

– Минус одиннадцать, – сказала Нигли. – Осталась одна попытка. Последний шанс.

– А что случится, если мы ничего не сделаем? – спросил Ричер.