– Вот почему этот бизнес пришел в упадок, – заметил Ричер. – Не так-то просто получить удовольствие от этой штуки.

– Что будем делать? – спросила Диксон.

– А что говорилось в электронном послании?

– Ты знаешь, что там говорилось.

– А ты?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну так что там говорилось?

– «Найди шестую песню во втором альбоме Хендрикса».

– И?

– И ничего.

– Нет, там говорилось: «Пожалуйста, позвони как можно скорее».

– Это смешно, – вмешалась Нигли. – Если он ничего не написал в письме, что он может сказать по телефону?

– Но там не написано «позвони мне». Когда речь идет о зашифрованном письме, каждое слово имеет смысл.

– И кому мне следует позвонить?

– Должен быть кто-то. Он знает, что тебе знаком человек, который может помочь.

– Но кто может помочь с такими вещами, если даже ему это не под силу?

– Кого из твоих знакомых он знает? Может быть, из Вашингтона, раз уж он использовал это слово, а каждое слово важно?

Нигли открыла рот, чтобы ответить: «Никого». Ричер видел, как это отрицание зарождается у нее в горле. Но в последний момент она что-то вспомнила.

– Есть одна женщина, – сказала она. – Ее зовут Диана Бонд. Мы с ним оба ее знаем. Она работает в штабе у одного типа из комитета по обороне.

– Ну вот видишь. И что это за тип?

Нигли назвала известную, но не слишком популярную фамилию.

– У тебя есть подруга, которая работает у этого идиота?

– Ну, не совсем подруга.

– Очень надеюсь.

– Всем нужна работа, Ричер. Кроме тебя.

– Так или иначе, но ее босс подписывает чеки, а потому должен быть в курсе. Он наверняка знает, что такое «Маленькое крыло». В таком случае она тоже должна быть в курсе.

– Если только это не секретная информация.

– Этот парень свое имя не сумеет написать без подсказки. Уж поверь мне, если он что-то знает, то знает и она.

– Но она мне не скажет.

– Скажет. Потому что ты должна играть с ней жестко. Ты ей позвонишь и скажешь, что тебе стало известно о «Маленьком крыле» и ты намерена сообщить в газеты, что утечка произошла из офиса ее босса, и если она хочет, чтобы ты хранила молчание, она должна рассказать тебе все, что ей известно.

– Грязный трюк.

– Это политика. Она наверняка знакома с подобными вещами, если работает на этого типа.

– Нам действительно нужно так поступать? Это необходимо?

– Чем больше мы знаем, тем больше шансов добиться успеха.

– Я не хочу втягивать ее в наше дело.

– А твоей приятель из Пентагона хочет, – заметил О’Доннел.

– Но это лишь догадка Ричера.

– Нет, нечто большее. Подумай о письме. Он сказал, что шестая песня динамически безупречна. Странная фраза. Он мог бы сказать, что шестая песня великолепна. Или восхитительна. Или поражает воображение. Однако он написал слова «динамически безупречна», слова, которые начинаются на «д» и «б». Инициалы Дианы Бонд.

Нигли настояла на том, что будет звонить Диане Бонд одна. Когда они вернулись в отель, она устроилась в дальнем уголке вестибюля и начала нажимать на кнопки сотового телефона. Разговор продолжался довольно долго. Нигли вернулась только через двадцать минут. Судя по выражению ее лица, ей было немного противно и неловко. Но в ее движениях ощущалось также возбуждение.

– Пришлось потратить некоторое время, чтобы ее найти, – сказала Нигли. – Оказалось, что она здесь, недалеко. На военно-воздушной базе «Эдвардс». Там будет крупная презентация.

– Вот почему твой парень из Пентагона предложил позвонить ей поскорее. Он знал, что она в Калифорнии. Каждое слово имеет значение.

– И что она сказала? – спросил Ричер.

– Она приедет, – ответила Нигли. – Хочет встретиться лично.

– В самом деле? – протянул Ричер. – И когда ее ждать?

– Она уже выехала сюда.

– Это производит впечатление.

– Кто же спорит! Должно быть, «Маленькое крыло» – это нечто серьезное.

– Все еще мучаешься из-за того, что пришлось ей позвонить?

Нигли кивнула.

– Мне вообще вся эта история не нравится.

Они отправились в номер Нигли, изучили карту и примерно прикинули, когда Диана Бонд может появиться в отеле. «Эдвардс» находится по другую сторону гор Сан-Габриель, примерно в семидесяти милях на северо-восток; нужно проехать мимо Палмдейла и Ланкастера и свернуть на полпути к Форт-Ирвину. Им придется прождать не менее двух часов, если Бонд действительно сразу отправилась в Лос-Анджелес. Или больше, если ее что-то задержит.

– Я пойду немного прогуляюсь, – сказал Ричер.

– А я составлю тебе компанию, – вызвался О’Доннел.

Они зашагали на восток по Сансет, туда, где Западный Голливуд встречается с просто Голливудом. Было около полудня, и Ричер чувствовал, как солнце жжет голову сквозь коротко подстриженные волосы. Казалось, лучи солнца обретали особую силу, отражаясь от частиц смога.

– Мне нужно купить шляпу, – сказал Ричер.

– Тебе нужно купить рубашку получше, – сказал О’Доннел. – Сейчас ты можешь себе это позволить.

– Может быть, я так и поступлю.

Они увидели магазин, мимо которого проходили по дороге в «Тауэр рекордс». Он принадлежал популярной торговой сети, и его витрина была оформлена с некоторой претенциозностью, но цены оказались вполне приемлемыми. Здесь продавали одежду из хлопка, джинсы, летние брюки, рубашки и футболки. И бейсболки. Все они были новыми, но выглядели так, словно их стирали тысячу раз. Ричер выбрал себе синюю бейсболку без надписей. Он никогда не покупал одежду с надписями, потому что слишком долго носил форму. Целых тринадцать лет на его форме имелись нашивки с именем.

Ричер примерил бейсболку и спросил:

– Ну, что скажешь?

– Подойди к зеркалу, – ответил О’Доннел.

– Неважно, что я увижу в зеркале. Ты единственный, кто смеется над тем, как я выгляжу.

– По-моему, нормальный головной убор.

Ричер не стал снимать бейсболку. Он прошел между стойками и остановился возле низкого столика с разложенными на нем футболками. В центре стола стоял манекен, на который было надето сразу две футболки – светло-зеленая и темно-зеленая. Нижняя выглядывала снизу, в вороте и на рукавах. Вместе они казались обнадеживающе плотными.

– Что ты думаешь? – спросил Ричер.

– Хорошо смотрятся, – кивнул О’Доннел.

– А они должны быть разных размеров?

– Вероятно, нет.

Ричер выбрал светло-синюю и темно-синюю, размер XXL. Он снял бейсболку и отнес все три предмета к кассе. Отказался от предложенного пластикового пакета, перекусил все ярлычки и снял свою дурацкую рубашку прямо посреди магазина. Он немного постоял, чувствуя, как прохладный воздух приятно холодит разгоряченное тело.

– У вас есть мусорная корзина? – спросил он.

Девушка-кассир наклонилась и вытащила пластиковую корзинку. Ричер бросил в нее свою старую рубашку и надел новые футболки, одну на другую. Повел плечами и надел бейсболку. Они вышли на улицу и свернули на восток.

– От чего ты убегаешь? – спросил О’Доннел.

– Я не убегаю.

– Ты мог бы сохранить старую рубашку.

– Это скользкий путь, – ответил Ричер. – Как только я начну носить с собой запасную рубашку, мне очень скоро потребуются запасные штаны. Затем придется таскать с собой чемодан. Не успею оглянуться, как у меня появится дом, машина и пенсионный план, а я начну заполнять разные бланки и квитанции.

– Именно так люди и живут.

– Кроме меня.

– Так от чего же ты убегаешь?

– Наверное, не хочу быть таким, как все.

– Я такой, как все. У меня есть дом, машина и пенсионный план. И я заполняю разные бумаги.

– Ну, значит, тебе это подходит.

– Ты считаешь, что я самый обычный человек.

Ричер кивнул:

– В этом отношении.

– Не все могут быть такими, как ты.

– Все наоборот. На самом деле лишь немногие из нас могут быть такими, как ты.