К концу июля только один Ардаганский отряд русской Кавказской армии продолжал еще занимать положение, достигнутое во время летнего русского наступления. Главные силы Действующего корпуса, насчитывавшие 32 000 штыков и сабель при 120 орудиях, отошли к русской границе и расположились у Курюк-Дере, имея передовые части у Башкадыкляра; Эриванский отряд, численностью 13 400 человек при 48 орудиях, отошел за русскую границу, в Эри-ванскую губернию, и расположился у Игдыря и Кульпа.

Главнокомандующий Кавказской армией до подхода вытребованных из глубины России подкреплений решил держаться оборонительно-выжидательного образа действий и 2 августа уехал со своей супругой в Боржом. Подкрепление первой очереди состояло из 40-й пехотной дивизии, которая перевозилась по железной дороге из Чугуева и могла прибыть в начале августа, и четырех батальонов с восемью орудиями из состава войск Рионского края.

Турецкая армия Мухтара-паши к концу июля состояла: а) из главных сил под начальством самого Мухтара-паши, насчитывавших 25 000 человек при 36 орудиях и к 18 июля занимавших позиции восточнее Карса, у Авлиара и Аладжи; б) из гарнизона Карса под начальством коменданта крепости Февзи-паши, насчитывавшего в своих рядах 10 000-12 000 человек при 18 полевых орудиях (не считая крепостных); в) из отряда Измаила-паши в составе 10 000 человек при 12 орудиях и из Ванского отряда Фаика-паши численностью в 10 000-12 000 человек с 16 орудиями; оба последние отряда располагались у Диадина и Баязета. Кроме того, в конце августа ожидалось прибытие подкреплений из Сирии, Анатолии и Европы общей численностью около 13 000 человек с 12 орудиями.

Мухтар-паша рассчитывал перейти в контрнаступление и вторгнуться в пределы Эриванской губернии. Первыми должны были наступать войска Измаила-паши; ему был подчинен Ванский отряд, и он вследствие, этого имел значительный численный перевес над Эриванским отрядом русских. Однако Измаил-паша медлил с переходом в наступление, так как Ванский отряд был совершенно дезорганизован баязетским поражением, а организация тыла и восполнение потерь заняли почти месяц; не малую роль в задержке наступления Измаила-паши сыграла, очевидно, и глухая, но свирепая вражда, возникшая между ним и Мухтаром-пашей еще в начале войны.

План начала наступления у Измаила-паши сводился к тому, чтобы привлечь внимание Тергукасова разного рода демонстрациями к Чингильскому перевалу и, введя его таким образом в заблуждение, главными силами прорваться через Зорский перевал и вторгнуться в Эриванскую губернию. С этой целью Измаил-паша в ночь с 4 на 5 июля сосредоточил к Мысуну 6 000 человек регулярных войск с шестью орудиями и 5-6-тысячную иррегулярную конницу, поставив им задачей 5 июля прорваться через Зорский перевал.

Так как наступление войск Измаила-паши не получило особого развития, то Мухтар-паша и вовсе не переходил в контрнаступление в течение июля и большей части августа. Однако в конце августа Мухтар-паша под давлением настойчивых требований Константинополя о переходе к решительным действиям, решил воспользоваться ослаблением главных сил Действующего корпуса после высылки подкреплений в Эриванский отряд. Внезапно нанеся короткий удар. Мухтар-паша в ночь на 25 августа овладел передовой позицией русских главных сил у Башкадыкляра и занял важную в тактическом отношении высоту Кизил-тапу.

Оправившись от этого удара, русские войска перешли в контратаку и были уже близки к тому, чтобы отобрать Кизил-тапу обратно, когда вмешался Лорис-Меликов и приказал отступить. Кизил-тапа осталась в руках турок. Причиной столь странного решения Лорис-Меликова было паническое настроение, охватившее его при известии о внезапном переходе турок в наступление, и полное неверие его в силы русских войск. Войска главных сил потеряли в бою 25 августа до 900 человек, турки - до 1 500 человек.

После боя 25 августа обе стороны снова в течение конца августа и всего сентября держались оборонительной тактики; полное затишье лишь изредка прерывалось незначительными столкновениями.

В Абзахии турецкие десанты были вытеснены из Очемчир в августе, а в начале сентября они были вынуждены погрузиться на суда и покинуть последний оставшийся в их руках пункт русского Кавказского побережья Черного моря - Сухум. Перед уходом турки насильно выселили в Турцию до 50 000 абхазцев, разорив при этом их хозяйства.

Наряду с успешным завершением вооруженной борьбы в Чечне и Абхазии на втором этапе войны вспыхнул новый очаг ее - в Дагестане.

Движение здесь возникло в начале сентября и быстро развивалось. Этому благоприятствовали летние неудачи Кавказской армии. Сыграла свою роль и турецкая пропаганда, под влиянием которой к движению примкнуло мусульманское духовенство и многие представители местной знати.

В октябре борьба с этим движением была в Дагестане в полном разгаре.

Русские войска на Кавказском театре перешли к обороне раньше, чем Дунайская армия. Это дало туркам возможность не посылать сюда подкреплений, и большинство вновь формируемых частей в начале второго этапа войны турки направляли на Балканский театр.

Вместе с тем окончание обороны русских войск на Кавказском театре уничтожило в конце второго этапа войны возможность переброски турецких войск с Кавказского театра против Дунайской армии в тяжелый для нее момент, когда подкрепления из глубины страны (гвардия, гренадеры) еще лишь прибывали на Балканы.

Подкрепления, прибывшие в Кавказскую армию в течение июля и августа, не могли создать резкого перелома и дать возможность Кавказской армии вновь перейти в наступление. Поэтому Михаил Николаевич вновь поставил перед Александром II вопрос о высылке свежих подкреплений. Его просьба была удовлетворена, и в конце августа ему было сообщено о высылке в Кавказскую армию 1-й гренадерской (московской) дивизии, сводной казачьей дивизии и четырех крепостных Динабургских батальонов для охраны сообщений. К концу сентября эти подкрепления прибыли, Кавказская армия вновь была готова перейти в наступление.

На втором этапе войны, несмотря на известную стабильность войск, связанную с переходом к обороне, для службы тыла сложились еще более тяжелые условия, чем на первом этапе. Особенно сказалось это к концу второго этапа войны, когда обе русские армии численно увеличились и настала осень и зима с распутицей и холодами.

В отношении продовольственного и фуражного снабжения войск интендантство Дунайской армии оказалось полностью неспособным обеспечить войска и пыталось почти целиком передоверить это дело товариществу. Но это ему не удалось. Полевой контролер армии Черкасов еще 24 августа указывал в своем отчете, что: 1) товарищество во многих случаях несвоевременно или неполно удовлетворяло требования войск; 2) хлеб часто поставлялся войскам плохо выпеченным или испорченным; 3) фураж часто имел посторонние примеси, был низкосортным или порченым; 4) из 44 обследованных пунктов лишь в 14 состояние довольствия войск через товарищество можно было признать удовлетворительным. Далее контролер приводил ряд разительных фактов невыполнения товариществом своих обязательств о поставке продовольствия к фуража в интендантские склады. Из всего этого контролер делал вывод о необходимости расторжения договора с товариществом Грегера, Горвица и Когана и реорганизации дела снабжения продовольствием и фуражом на подрядных началах, с торгов(1). Отчет полевого контролера более верно отражал картину, чем официальные отчеты интендантства, но и в нем рисовалась далеко не полная и смягченная картина безобразного положения, в котором находилось снабжение войск продовольствием и фуражом. К тому же отчет писался в конце августа, а в дальнейшем положение из месяца в месяц ухудшалось.