Подготовка штабов в мирное время стояла в русской армии перед войной 1877-1878 гг. на низком уровне. В основном это зависело от недостатков академического образования, так как штабы дивизий и корпусов комплектовались офицерами, окончившими академии. Эти офицеры сыграли в войсках большую роль в борьбе с плацпарадным увлечением в деле распространения тактических знаний. Они являлись наиболее образованной в тактическом и стратегическом отношении частью русских офицеров. Но в области непосредственно штабной службы военная академия давала им мало. Дополнительный курс, рассчитанный на подготовку офицеров к штабной службе, был введен лишь в 1869 году, полевые поездки офицеров генерального штаба начались лишь с 1871 года, но и обе эти меры непосредственно для штабной службы давали мало.

Плохая подготовка штабов объяснялась, кроме того, перегрузкой офицеров генерального штаба канцелярской работой, плохим знанием потребности войск, неустановившимися взглядами на роль, значение и функции штабов в условиях того времени, во многом отличных от прежних, отсутствием общеобязательных руководств по штабной службе, неустановившейся и несовершенной организацией постоянных войсковых штабов и совершенно случайной, импровизированной организацией отрядных штабов, недостаточным количеством офицеров с академическим образованием - Военная академия, например, ежегодно выпускала всего 50 человек - и т.д.

В силу этих причин подготовка штабов страдала плохой организацией штабной службы, слабой организацией работы штабного коллектива; зачастую офицеры штаба выполняли лишь эпизодические задания по указаниям своих командиров; особенно слабы были организация разведки, производство рекогносцировок, служба информации, предвидение; язык документации не отличался ни краткостью, ни точностью.

Подводя окончательные итоги состоянию боевой подготовки русской армии в 1860-1870 годы, необходимо отметить, что она, намного уйдя вперед по сравнению с периодом Крымской войны, все еще недостаточно отвечала требованиям уровня военного дела того времени и имела много существенных недостатков. Основным из них являлась недостаточная подготовка пехоты к наступлению на средних и дальних дистанциях от противника.

* * *

К 1876 году Россия на Черном море располагала чрезвычайно слабым военно-морским флотом. Всего в составе русского Черноморского военно-морского флота насчитывалось 39 кораблей. Лучше других были вооружены «поповки»: 1) «Новгород» представлял собой судно водоизмещением в 2491 т. со скоростью хода в 7 узлов; нес на себе 2 орудия калибра 11 дм,  2 - 4-фунтовых пушки, 8 - 47-мм и 2 - 37-мм орудия; имел броню: бортовую - 9 дм и палубную - 3 дм; 2) «Вице-адмирал Попов» - водоизмещением 3500 т со скоростью хода в 8 узлов; нес на себе 2 12 дм. орудия, 6 - 4-фунтовых пушек, 8 - 47-мм, 2 - 37-мм орудия; имел броню: бортовую - 15 дм, палубную - 3 дм(44) Однако оба эти судна были предназначены для береговой обороны и из-за свойственной им тихоходности и особенностей конструкции не могли вести борьбу с неприятельским флотом в открытом море. Все остальные суда не имели брони, вооружены были слабо, да и то не все, являлись устаревшими, мелкими или имевшими лишь вспомогательное значение.

Причины слабости русского Черноморского флота, не так еще давно представлявшего собой грозную военно-морскую силу и прославившегося блестящими победами, лишь отчасти коренились в условиях Парижского мирного трактата 1856 года, согласно которому Россия не имела права содержать на Черном море военно-морской флот. В 1870 году эти невыгодные для России условия Парижского трактата были отменены, и за последующие шесть лет Черноморский военно-морской флот мог бы быть в значительной мере воссоздан. В основном причины его слабости крылись в бездарности главного русского военно-морского командования. Главное военно-морское командование считало, что поскольку Россия не является морской державой, то Черноморский флот для нее - большая роскошь, которую можно себе позволить лишь при явном избытке средств. Поэтому оборону Черноморского побережья было решено строить на основе сухопутных средств, а военно-морской флот собирались использовать в береговой обороне и то весьма ограниченно. Однако боевая подготовка личного состава русского Черноморского военно-морского флота, так же как и других русских флотов, по тому времени стояла на высоком уровне.

В значительной мере это надо отнести к заслугам адмирала Г.И. Бутакова. Он являлся не только основоположником новой русской тактики парового флота, но и воспитателем русских моряков в духе прежних славных русских военно-морских традиций, примененных к новым условиям парового флота. Сподвижник В.А. Корнилова, П.С. Нахимова и В.И. Истомина, Бутаков отличался умом, мужеством и крупными организаторскими способностями. Бутаков уделял огромное внимание вопросам маневрирования в бою, артиллерийской и минной подготовке личного состава; он поощрял расчетливый риск и инициативу у подчиненных. Бутаков широко практиковал учения в условиях, близких к боевым.

Тактические и военно-воспитательные идеи Бутакова сложились в целую школу, получившую широкое признание в русских военно-морских кругах; учеником и воспитанником Бутакова был и известный впоследствии флотоводец Макаров.

Таким образом, если по количеству и качеству судов русский Черноморский военно-морской флот был очень слаб, то зато в смысле боевой подготовки и сплоченности личного состава имел крупные достижения.

В течение 30 лет, с 1839 по 1869 год, проходила реорганизация турецкой армии.

В основу ее новой организации были положены принципы прусской ландверной системы. Реорганизация производилась прусскими инструкторами. Реорганизованная турецкая армия состояла из низама, редифа, мустахфиза, иррегулярных и египетских войск.

Низам представлял собой войска действительной службы. По штатному расписанию в нем числилось 210 000 человек, из них 60 000 человек по прошествии 4-5 лет, за 1-2 года до истечения полного срока действительной службы, увольнялись в отпуск; эти контингенты отпускных (ихтиат) в случае войны предназначались для пополнения низама. Общий срок службы в низаме был шестилетним. Низам выставлял определенное число таборов (батальонов) пехоты, эскадронов кавалерии и артиллерийских батарей.

Редиф по замыслу должен был представлять собой обученные резервные войска. По штатам в нем числилось к началу войны 190 000 человек. Редиф делился на два (впоследствии на три) класса; в первом в течение трех лет состояли лица, отбывшие 6 лет службы в низаме и ихтиате, а также лица в возрасте от 20 до 29 лет, по каким-либо причинам не служившие в низаме; во второй класс перечислялись на 3 года лица, отслужившие 3 года в первом классе. В мирное время в редифе содержались лишь слабые кадры, но запасы стрелкового вооружения и обмундирования по закону должны были иметься на полную штатную численность в период развертывания. В военное время предусматривалось формирование из редифа, отдельно от низама, определенного числа таборов, эскадронов и батарей.

Мустахфиз представлял собой ополчение. По штатам в нем числилось 300 000 человек; мустахфиз образовывался из числа лиц, перечисляемых туда на восемь лет по окончании пребывания в редифе. Кадров, вещевых и боевых мобилизационных запасов мустахфиз в мирное время не имел, в военное же время из мустахфиза создавали, отдельно от низама и редифа, определенное число таборов, эскадронов и батарей.

Общий срок пребывания в низаме, редифе и мустахфизе составлял 20 лет. В 1878 году все три категории должны были дать Турции 700 000 человек войск.

Иррегулярные войска набирались в случае войны из черкесов, переселившихся в Турцию из России, горных малоазиатских племен (курды и др.), албанцев и т.п. Часть этих войск придавалась полевой армии под названием башибузуков(1) (ассакири-муавине), из остальных формировались местные гарнизонные войска (ассакири-римуллье). Численность их не была учтена даже в самой Турции.