В командование вступил старший в чине командир Эриванского конно-иррегулярного полка полковник Измаил-хан-Нахичеванский, его заместителем стал казачий войсковой старшина Каванин. Но так как оба эти офицера были кавалеристами и с крепостной обороной знакомы не были, то все принципиальные вопросы решались «военным советом». Душой же обороны был артиллерийский поручик Томашевский.

Для обороны были распределены и закреплены за подразделениями все здания и посты цитадели; ворота были завалены камнями, окна заделаны и в них оставлены лишь бойницы для стрелков. Последние были вооружены дальнобойными турецкими ружьями, запас которых в цитадели, вместе с патронами к ним, оказался довольно значительным.

Весьма важным оказался вопрос снабжения гарнизона водой. Заполнить с началом осады бассейн не удалось, так как турки отвели воду. Запасов воды, сделанных перед осадой в госпитале, хватило лишь на пять дней; после этого воду приходилось с опасностью для жизни добывать из ручья, протекавшего в 300 шагах от цитадели. Вскоре курды заложили ручей трупами людей и животных, которые там разлагались и отравляли воду. От зараженной воды начались кишечные расстройства. Суп по недостатку воды готовили только для раненых, но с 5 июля вынуждены были прекратить и эту варку. К 5 июля суточные порции воды были сокращены до 1/4 «крышки», а с 6 июля - до одной деревянной ложки. Несколько выручил обильный дождь, выпавший 7 июля.

Под конец осады весьма серьезное значение приобрел вопрос питания. Сухари выдавались по 400 граммов в сутки на человека только до 22 июня, затем с 22 по 27 июня стали выдавать по 200 граммов, с 27 июня по 3 июля - по 100 граммов, а с 3 июля до конца осады - по 50 граммов. Взамен сухарей стали дополнительно выдавать дробленый ячмень. Лошадей резали и жарили. В результате такого слабого питания с конца июня начались смертные случаи от истощения. Гарнизон был так истощен, что отдача ружья при выстреле валила стрелка с ног.

Осадившие цитадель войска Фаика-паши не повторяли больше попыток штурма. Они ограничились тем, что перебили армянское население, проявив при этом невероятные зверства над девушками и детьми, выжгли город и, блокировав цитадель, стали ожидать ее падения от голода, болезней и смерти защитников. Впрочем, наряду с этим Фаик-паша и другие турецкие, курдские и черкесские начальники не раз пытались ускорить падение цитадели, засылая в нее парламентеров с предложением капитуляции на самых выгодных условиях. Защитники цитадели с презрением отвергли все предложения неприятеля, а затем положили предел засылке «парламентеров» тем, что повесили одного из них (он оказался шпионом - «двойником») и сбросили второго со стены цитадели.

Наконец, 9 июля с вышки минарета раздался голос часового: «Наши идут!» - и вдали показались колонны Эриванского отряда. Тергукасов привел Эриванский отряд в Игдырь 6 июля, не потеряв в пути ни одной повозки из огромного обоза. Сдав в Игдырь беженцев, раненых, излишний обоз и пополнив боеприпасы, Эриванский отряд уже на рассвете 8 июля выступил в Баязет в составе 7500 штыков и сабель при 24 орудиях и 7 ракетных станках. К 19:00 8 июля отряд уже расположился биваком в 8 км севернее Баязета.

Турецкие войска к этому времени располагались тремя группами. Алашкертский отряд Измаила-паши, численностью в 12 000 человек с 18 орудиями, находился в 25 км западнее Баязета. Блокадный отряд Муниба-паши, численностью в 2 000 человек с четырьмя орудиями, располагался вокруг Баязета. Главные силы Фаика-паши, численностью в 6000 человек с пятью орудиями, стояли у Тепериза. Обнаружив приближение к Баязету войск Эриванского отряда, Фаик-паша обратился к Измаилу-паше с просьбой подкрепить его бригадой. Но Измаил-паша был введен в заблуждение отрядом полковника Шипшева, который перед выступлением из Игдыря был с весьма умным расчетом выслан Тергукасовым на Каравансарайский перевал и успел его занять. Видя этот перевал занятым, Измаил-паша счел возможным движение через этот перевал и всего Эриванского отряда; в таком случае главный удар Тергукасова пришелся бы по Алашкертскому отряду и его, следовательно, нельзя было ослаблять; поэтому-то Измаил-паша отверг просьбу Фаика-паши. Из этого следовало, что на первое время Эриванскому отряду приходилось иметь дело с одними лишь главными силами Фаика-паши и блокадным отрядом Муниба-паши, которые соединились и заняли позиции севернее Баязета.

Прикрыв себя со стороны Алашкертского отряда конницей Амилохвари, Тергукасов с утра 10 июля двинулся на войска Фаика-паши. Вскоре после начала наступления Эриванский отряд занял командовавший над турецкими позициями гребень, направил оттуда свой огонь во фланг войскам Фаика-паши, а затем проник в город и при энергичном огневом содействии гарнизона цитадели овладел им. Войска Фаика-паши были выбиты с занимаемых ими позиций и поспешно отошли к Вану, оставив пленных и 3 орудия. Запоздалое наступление Алашкертского отряда было отбито конницей Амилохвари, которую подкрепила пехота из-под Баязета.

Мужественный гарнизон цитадели был освобожден. Раненых и больных, которые больше походили на скелеты, чем на живых людей, уложили на фургоны и подводы, а затем Эриванский отряд выступил из Баязета в Игдырь.

Действия Эриванского отряда, с честью поддержавшие славные традиции русской армии - «Сам погибай, а товарища выручай», - несколько смягчили для войск русской Кавказской армии горечь ряда неудач.

Так закончился для войск русского Действующего корпуса первый наступательный этап войны на Кавказском театре.

Кобулетский отряд на этом этапе войны продвинулся в приморской части Кавказского театра за два первых месяца всего на 15-20 км. Медленность продвижения объяснялась как исключительно труднодоступной местностью и партизанскими действиями местных жителей-аджарцев, обманутых своими князьями и турецкой агентурой, против русских, так и военной бездарностью начальника отряда.

Турецкие войска, которыми в приморской части театра командовал Дервиш-паша, использовали медленность продвижения Кобулетского отряда и за два первых месяца войны чрезвычайно сильно укрепили свои позиции на хребте Цихис-Дзири. Ввиду этого последовавшая затем атака войск Кобулетского отряда на эти позиции была отбита, причем русские войска потеряли 750 человек убитыми и ранеными. Однако и турецкая контратака, имевшая место 24 июня, была также отбита, причем турки потеряли 1000 человек. После этого войска Кобулетского отряда отошли на муха-эстатские позиции, расположенные в 5-10 км южнее русско-турецкой границы, и перешли там к обороне.

Одновременно с этими событиями на фронте войска Кавказской армии вели напряженную борьбу в тылу с высаживавшимися турецкими десантами, общая численность которых достигала до 7 тыс. человек.

Продовольственное и фуражное довольствие русских войск на первом этапе войны было неудовлетворительным.

На Балканах войска перешли Дунай с трехдневным запасом сухарей в ранцах и с пятидневным - в полковом обозе; последний вез также 5 суточных дач сена, 2-4 дачи овса, месячный запас чая с сахаром и некоторые другие продукты. Предусматривалось пополнение ранцевых запасов из полковых повозок, а последних - из интендантского обоза. Интендантский обоз должен был пополняться из складов интендантства или товарищества; но если бы эти склады не были открыты, дивизионным интендантам разрешалось заготавливать недостающие продукты своим попечением, для чего были ассигнованы определенные суммы. Сено, зернофураж, порционный скот и приварок войскам разрешалось заготавливать самим, на что полковым хозяйственникам были отпущены кредиты, но с учреждением за Дунаем складов войска были обязаны получать в них фураж и продовольствие (кроме мяса).

Весь этот довольно стройный на бумаге порядок был сразу же по переходе Дуная нарушен, и снабжение войск продовольствием и фуражом протекало с большими перебоями.