Всех месяцев холоднее январь, а самая низкая температура почвы на глубине корней (до 40 сантиметров) — в феврале. Тогда же и прекращается дальнейшее охлаждение земли. А на глубине в полтора метра самая холодная почва бывает только в марте, на глубине 2 метров — еще позднее, в апреле.

Лесной снег ровнее и глубже полевого, сдуваемого ветрами. Лесная почва всегда теплее полевой: листоподстилка — защита от мороза. Отсюда и важное значение снегозадержания и лесозащитных полос на полях. Несколько истин об эффекте снегозадержания. Предел полевой влагоемкости (160—180 миллиметров) обеспечивает урожай озимых даже в засуху весны и лета. 30-сантиметровый слой полевого снега достаточен для нормальной перезимовки даже слабоморозостойких сортов пшеницы и дает высокий их урожай при всякой погоде. Каждые 5 сантиметров высоты снега повышают температуру почвы на глубине кущения озимых на 10—12 градусов по сравнению с температурой воздуха над снегом.

С каждым днем все ближе северная весна животворного света. Но снежно-морозная суровость февральского зимовея 1963 года долго удерживала Подмосковье в холодном плену сонного оцепенения. Студеный февраль. Часты ясно-погожие налеты восточносибирских антициклонов из Азии. Последний натиск лютой стужи: стойкая зима никак не сдает своих позиций холодного фронта. Не преминули похолодить приметные «тимофеевские морозы», за ними вслед «сретенские морозы» — 15 февраля. По поговорке, в этот день, дескать, «зима с летом встречается». Холодная получилась встреча. А 16—18 февраля метель по-зимнему обновила светлынь нетленных сугробов. Сугробы поднялись ближе к полуметровой высоте, что сантиметров на двадцать превышает среднюю норму. Смутная тревога в природе — «зима недаром злится, прошла ее пора…»

От разницы температур морозной полночи и капельного полдня смутьянит погода. Гуляй-ветер надувает белые паруса снежных вихревеев, наносит пасмурную хмурь туч. Ветреные снеговеи разъяряются накануне первого дыхания ранней весны.

Золотая ветка мимозы — эстафета южной весны.

У нас еще стоят сугробы, а в южной Армении фенологическая небылица за 30 лет — необыкновенно рано расцвели миндаль и персик. На Кавказе уже пылят пухлые сережки цветов орешника и ольхи. Так бывает и под Москвой, но только в апреле. С половины февраля, южного месяца-первоцвета, зацветают сизый кипарис, кавказская пальма — самшит, это замечательное вечнозеленое дерево с твердокаменной древесиной.

Авангард пернатых эскадрилий прилетает в феврале в Среднюю Азию. Февраль там — конец сева зерновых. Лебеди-кликуны подтягиваются в Закавказье. «Крылами бьют взволнованные стаи», поднимаются с птичьих зимовок Средней Азии, Каспия, Ирана, Египта — берут курс на родной север. В гостях хорошо, а дома лучше…

Светлее и дольше день, нежнее сияние голубизны неба, ярче сверкание порош, прозрачнее ширь и лазурная даль раздвинувшихся горизонтов. Все это и есть приметы явного перелома в природе. Зима зимой, а солнце ближе к лету.

Светел и чист февральский пейзаж Подмосковья. Лебяжий пух пороши кисеей занавешивает снежные дали горизонта, небо от земли не отличишь. За околицей неоглядно широко застыли белые волны гребнистого моря сугробов в сияющих полях.

Глубоки снега на полях и в лесах Подмосковья. Впереди еще много снегопадов. Сугробы обещают дружный разлив рек весной. Щебечущими стайками атакуют дороги воробьи. Обгоняя друг друга, скачут вприпрыжку, точно резиновые мячики. Кучно копошатся на кормном месте. И тут же затевают забавные драки.

Великолепен зимний пейзаж. Иней и снег кругом — настоящая русская зима! В меру подбадривает морозец, без пылкого ожога и знойной колкости.

Сугробы нежат птиц — домоседов Подмосковья. Земля теперь холоднее снега. Мыши из норок переселились в сугробы.

Заботливые садоводы отаптывают рыхлый снег под яблонями.

А снег все идет. Мелькает, кружится и вьется светло-пушистый снежок. Будто там, на заоблачных лугах, отцвели и осыпаются белые одуванчики.

Что может быть лучше утренней прогулки на лыжах по аллеям зимнего леса! Хорошо и на санях проехать по лесной дороге.

Заметно светлеет на дворе. Прибавляется день. Оживленнее становятся звери и птицы, парами бегают. У них февральские «свадьбы». Разбредаются и стаи волков. От прибылых летошних щенят и переярков отделяются матерые волки. Попарно хороводятся звери. В биологии это называется «гон».

…Холодное пламя тихой зари рдеет на пышной целине сугробов. Румянится снег на пнях и вершинах. А небо! Только поднебесью севера свойственны такие разливы красок цветных облаков, радуги без гроз.

Глаз ласкает зеленый бархат игольчатой хвои. Веселит береста белоствольных берез.

Лодкой плывут по лесной дороге розвальни, бесшумно приминают свежий снег полозья. И вдруг прямо из снежных лунок поднялись с ночевки тетерева и черными шарами повисли на деревьях. Лесные куры оживленно теребят, клюют березовые сережки и мерзлую почку.

Только один старый черныш, вожак стаи, постится, сидит на отлете. Дозорному не до еды. Зорок глаз под красными бровями, далеко видит вокруг. Не ровен час, ястреб налетит. Надо вовремя подать сигнал воздушной тревоги.

А на ясной поляне развлекается хитрая кумушка лиса. Сыта уж, а мышкует, охотница. Нет-нет да и поднимет лисичка мордочку, взглянет на птиц. Сверкают ее быстрые глазенки…

А черныш настороженно следит за лисой и по-петушиному предостерегает стаю: «ко-ко-ко!» Вот она, притворная хищница. До чего же красив этот иссиня-черный лесной петух! Лирой приспущен хвост, выгнута спина, вытянута шея.

Таинственную тишь леса нарушают лишь трогательно-нежные реплики отрывистых свистов. Вот на лапнике елки оливково-желтый королек. Он прыгает с ветки на ветку. Но вдруг причудливо повиснет вниз головой да еще тонко пискнет. И клевать, стало быть, и петь ему охота.

Чудесны лесные картинки!

В долгом строю русских зим примечательна классическая зима 1963 года. О сенсационных гастролях Деда Мороза по всей Европе, вплоть до лазурных берегов Средиземного моря, пишут газеты, вещают радио и телевидение, говорят речи в парламентах. Когда в Москве после 53 морозных дней с крыш задробила первая капель, в Швейцарии впервые с 1880 года замерз лед на Баденском озере.

Народные приметы говорят: «Январю-батюшке морозы, февралю-батюшке метели». И москвичи убедились — зима строго соблюдает свои обычаи. Три недели без метелей стояли морозы в январе. А пришел февраль и разом вошел в свою роль вьюговея — восемь снежных дней за две декады, четыре метели да еще три пороши. Дед Мороз вежливо уступил дорогу Снегурочке.

Снегу стаж три месяца, а он так свеж и ярок, будто только что выпал. Дивно хороша на исходе зимы девственно чистая, незапятнанная белизна пышного сугроба без корки наста.

Изумительно сверкают на редкость крупные шестигранки-звездочки кристаллов холода. Цветы мороза!

А в заколдованных покоях дремучего леса — сонное безмолвие, настороженная тишина, которая бывает только раз в году — зимой. Задремал до весны под снегом бело-яркий лес. Елки словно раскинули руки, чтобы побольше захватить снежной нависи, укрыться от стужи. Как всегда, одетые «по моде и к лицу», они щеголяют перед охотниками и лыжниками серебряной парчой накидок.