Горячий июль — последний зеленый месяц, пора роз, ягод, грибов. Меньше песен, больше писка птенцов, лесных цыплят. Вторая декада июля — самая жаркая в году: средняя суточная температура воздуха 18,3 градуса.

С возмущенного неба быстротечно сползают синие тучки, и снова ясно улыбается блистательное солнце. Бриллиантами сверкают дождевые капли, будто слезы радости освеженной листвы и травы. Зяблик молчал, а тут вдруг запел о весне.

Влага ускоряет налив ярового зерна, садовых плодов и ягод, обогащает медовый нектар цветов, ботвит кукурузу и подсолнечник, огородные овощи, выше поднимает зеленый горизонт лугов и лесных полян.

Длиннеют и росеют душистые теплые ночи. Короче, но знойнее дни.

По-народному приметный «день-солнцеворот» — 12 июля (в старину Петров день). Самая знойная пора лета, красное лето, зеленый покос.

…Раскаленное, жгучее солнце с утра до горяча нагревает пыль дорог, пески пляжа, сушит скошенную траву. Печным теплом пышет душистая охапка сена, поддетая вилами на стог. Приятно ворошить пахучее сено!

Июльское солнце подогрело реку, зажгло белые звезды на воде — кувшинки. И зацвела сама вода. Зеленые поросты извиваются в струях на дне, а поглядишь, словно распустили по течению зеленые косы сказочные «берегини» славянской поэзии — русалки. Солнце село, а лучи-невидимки все еще красят тихие воды…

В далекие времена девушки по-русалочьи с венками цветов на головах плавали на обрядном купанье. Такой был древнеславянский обычай «купального дня» — 6 июля.

По народному русскому календарю, с 6 на 7 июля бывала приметная сказочная «ночь под Ивана Купала». По поэтическим легендам славян будто в полночь распускается «Перунов огнецвет» папоротника — открыватель кладов, мнимый цвет «ключей счастья», вечной молодости, красоты, любви. В глубокой древности в честь Ярилы — бога солнца и плодородия — славяне в «ночь под Ивана Купала» разжигали огонь для костров дружбы. Юноши и девушки с венками на головах прыгали через костры, не разнимая рук, чтобы, не разлучаясь, верно любить и вовек жить в ладу.

Романтика народных легенд опоэтизирована в сказочной «были» Н. В. Гоголя «Ночь накануне Ивана Купала». Действительно, волшебно мигают таинственные зеленые зрачки леса — изумрудные россыпи светлячков. Благоухают сильнее хвои в полумраке лесных потемок ночные белые фиалки.

Отошли в область преданий купальские огни костров. Зато зажигаются ночные костры на лесном привале туристов. Жарко теперь пылают и пионерские костры счастливой детворы в лагерях. Береговые костры сельских механизаторов на колхозном сенокосе. Костры на полевых станах. Только новые времена — новые песни, новые разговоры у костра на лугу.

…Узорным бурьяном пышно раскудрявился ярко-зеленый папоротник. Самое древнее растение земли, прежде великое дерево, стало только травой. Оно цветет без цвета, самосей роняет споры на ветер.

Необычайно красивы широкие пальчато-перистые листья папоротника. Эта великолепная миниатюра и сейчас напоминает нам гигантов первобытного папоротникового леса доледниковой эпохи. Только на австралийских островах Тасмании уцелели такие же древовидные папоротники. «Живые ископаемые», — называл их Дарвин. У нас можно их видеть только в ботанических садах.

А шахтеры Подмосковного угольного бассейна, Донбасса, Кузбасса и Караганды видят отпечатки папоротников на породных отложениях каменного угля.

Не цветут папоротники, как думали в старину славяне. В благодатную пору июля дремучие папоротники-самосейки таинственно роняют, купают в каплях росы и дождя споры.

Натуралисты и школьники теперь знают: открылись науке тайны волшебного «Перунова цвета». В сказочном лесу живые споры появляются именно в приметную ночь с 6 на 7 июля. По обычаям и приметам народа — это рубеж лета: травы в цвету, начало сенокоса, сбор лекарственных трав и кореньев, загораются блуждающие зеленые огоньки светлячков. Светятся аметистом даже гнилушки трухлявых пней. Купальная пора, теплая вода цветет зеленью.

Хороши эти ночи!

Хрустальное небо сияет синевой. На опушке припекает солнце, а в тени леса и парка дольше сверкает роса — влажный след туманной ночи, душистой теплицы ягод, грибов и цветов.

Отрадно налегке и даже босиком по мягкой росистой траве ходить по грибы и ягоды.

С полей долетает настойчивый присвист — «бой» перепелов. Полевые петушки не унимаются, кричат о прошлой весне до половины августа. Журчат, заливаются и жаворонки. У перепелов и жаворонков — второе гнездо и вывод птенцов еще и в августе, как и у лесных голубей, этих охотничьих птиц клинтухов, вяхирей, горлиц.

…Утих лес, отпетый весенними хорами певчих пташек. Изредка еще веселят короткие реплики августовских лесных песенников: флейта иволги, четко-звонкая капель звуков пеночки-теньковки, серебро зяблика, коньков и лесных жаворонков. Дольше всех воркуют горлицы. Последние отголоски улетевшей весны. Как трогательно услышать их среди лесного безмолвия.

В природе горлинка — особый лесной певец полуденного солнца. И никто уже не заглушает одиноко-таинственный голос летнего леса. Слышатся стон, мольба, жалоба голубиной песни. Мелодичный мотив неподражаемого воркованья: словно стоном синяя птица умоляет жаркое солнце о пощаде, жалуется на зной солнцепека.

Трогательно-нежное воркованье — летний ток голубиного петушка-горлицы — вошло в русскую поэзию, в народную песню. «…Стонет сизый голубочек…»

И вот теперь сельские сборщики грибов, ягод, букетов цветов слушают этот ток лесного голубя. В колоратуре горлинки тихую мелодию украшают не повышенные, а какие-то приглушенные тона хрустальных переливов. Словно в горле пересыпается звонкое серебро горошин. Отсюда и русское название птицы — горлица, горленка, горлинка… В царстве пернатых это единственная птица — колоратурная певица лесного дня в июле, да и в августе не умолкает она у второго гнезда.

Точно во сне, впросонках, тихо, нежно и заунывно воркует горлинка, кажется, тоскует в одиночестве безутешно, печалится в томительном непокое разлуки. А кругом глаз радует нарядная краса лесного полдня: ослепительное сияние солнца, цветы трав, узорная сень зеленой листвы.

Кроме горлинки, в дубравах и в высокоствольных лесопарках Подмосковья обитают еще два вида лесных голубей. Отрывисто-громко воркует крупный вяхирь-белогорлик (витютень). Протяжно-заунывно воркует самый распространенный лесной голубь — клинтух. Клинтух гнездится даже на бывших окраинах Москвы — в Останкине, Измайлове.

В СССР сохранился еще родоначальник многих пород и подпород культурных и спортивных голубей — дикий сизяк. Этот скальный голубь, отец ручных голубей мира, встречается у нас и за рубежом: в Европе, Азии и Африке.

Горлицы с севера на тропическую зимовку долетают до египетских пирамид.

От потомства прирученного в Египте 50 веков назад дикого сизого голубя выведены на земном шаре 150 видов культурных и спортивных голубей.

Ни засухи, ни сырости… Влажная теплынь нежит поздние медоцветы второго главного взятка. Полнятся нектаром сочноцветные медоносы — кормильцы пчел, медовые реки текут по воздуху на пасеки.

На просторах сеч-вырубок, пустошей и гарей, по сторонам дорог малиновыми озерами цветут дружные заросли высокостойного кипрея — иван-чая. Вот такие естественные медоносные плантации очень подходят для переноса сюда кочевых пасек. Больше всех диких цветов дает меда иван-чай — до 1000 килограммов с гектара. Прозрачен и слегка зеленоват пряный на вкус кипрейный мед.