В пасмурные дни круглый день охота — на болоте и на воде, а в ясные дни только по утрам и вечерам — на зорях. Лучше выбирать небольшие речки, озерки, наводненные болота, травянистые поймы с зарослями ивняков. Здесь и днем таятся утиные выводки.

До солнца можно еще застать уток на стекле чистой воды. Тогда стреляй дальних уток, а дробь захватит и ближних. Второй выстрел будет на подъеме.

Утиная охота поучительна, интересна. На воде хорошо видишь, куда попал заряд дроби. Это развивает глазомер стрелка.

Заядлые охотники направляются в самые выдающиеся по природным богатствам утиные места — Кривандино, Талдом, Заболотские разливы Дубны, Протвинские, Раменские, Бронницкие и Приокские луга, Московское море, Истру.

Ни пуха им, ни пера!

Стеклянно-синяя стрекоза присела отдохнуть.

Шаловливый ветер тихо качает цветы и травы.

Улыбается солнцу ромашковый луг.

Завершается лето. Чисто светло-голубое небо. Золотисто-лиловая мгла нависла над городом. Потек лист. В парках и на бульварах стелется желтая дорожка. А листва все ярче румянится.

Осень, как бы задумавшись, приостановилась… Лишь птицы напоминают о ней. Опять после летней разлуки прилетели в город галки, вороны. Они занимают свои зимние квартиры: карнизы, крыши, чердаки, колокольни. По утрам кричат грачи, прощаясь до весны со своими родичами-домоседами.

Трогательная картина! Галки и вороны, охваченные минутным порывом, пускаются всей оравой провожать грачей. Но, долетев до застав, возвращаются восвояси — родной север им милее юга.

Чист и прозрачен тихоструйный воздух солнечного дня. Виднее стал широкий простор чарующих пейзажей русской осени. Далекий горизонт слегка окутывается лиловатой дымкой.

Рдеет лес. Ярки деревья. Тихи задумчивые сентябрьские дни, нарядно «бабье лето». На зелени хвои огнистыми парусами переливаются клены. Трепетно зарево оранжевых осинников. Вспыхивают лимонные пожары березовых рощ.

Мягко ступать по опавшей листве. Под ногами шуршат ковры листопада. Редеют в лесах и на полях цветы-медоносы. С одних только последних цветов вереска-боровицы пчелы напоследок собирают заключительный взяток; особенный этот темный на цвет и терпкий на вкус вересковый мед.

Среди мелкорослых сосенок на моховых кочках созревает последняя ягода сентября — клюква. Берешь ягодку, и тянется тонкая нитка с листочками, как у мирта. Запоздавший тетеревок ткнется и исчезнет в бронзовом кусте багульника.

В солнечные дни задумчив осенний подмосковный пейзаж. Изумруды озимых зеленей. Желто-серые ковры блеклых косогоров. Багряные перелески. Серебряные извивы реки в посветлевших долинах. В зеркале вод отражается червонное золото лиственных лесов.

Величава русская золотистая осень, никогда не бывает она ни грустной, ни скучной.

Сбиваются в стаи и кружатся над полями и поймами полчища грачей, скворцов, чаек, ласточек, журавлей, гусей и дроздов. Сперва это птичьи маневры, походные учения, тренировочные воздушные игры. А потом крылатым путешественникам будет дан и старт в дальнюю дорогу — через моря, океаны, в теплые, но чужие страны. До весны.

А с севера летят зимовать к нам чечетки, щеглы, свиристели, щуры, снегири.

Цветы сентября — в гармонии с листопадом — окрашены в желтые тона. Много еще трав в цвету. По суходолам косогоров и полей золотятся желтые рябинки, осоты, донники, золотарники, ромашки, иван-да-марья, ястребинки.

К сладкому запаху хвои примешивается сырая пахучесть душистых рыжиков. Вот они притулились под хвойными опахалами лапника, будто схоронились от утренних заморозков. Широко распростерлись нижние сучья старой ели, а из-под них, как бы напоказ, выбежало на тенистую лужайку целое созвездие красных грибков. Сентябрь — время боровиков, груздей, рыжиков и белянок.

В сентябре по ночам больше высыпает звезд; они как бы ближе к нам, ярче во тьме их мерцанье, заметнее извивы сияющей дороги Млечного Пути.

В лучах вечерней зари серебрится яркая Венера. А около полуночи восходит Сатурн, видимый до самого утра. Всю ночь тянут к югу и перекликаются в небе косяки гусиных стай.

До инея цветут в садах георгины и астры. Красивы, хотя и без аромата, эти холодные клумбы и розарии. Пламенеют охладевшие огни бегоний.

Вместо зеленого шума в дубравах слышишь только шелест поблекшей листвы да завывающий свист ветра в сквозящей сени поредевших вершин.

Ровно полсуток ночь, полсуток день — календарный знак астрономической осени в день осеннего равноденствия 22 сентября.

Поостыло солнце, спряталось, схоронилось в тучковатой бездне окладных облаков. Обветшала весенняя обнова деревьев, будто наскучило листьям висеть на вершине, и они понемногу уже слетают с березок. Потеряла лаковый блеск зелень.

Небо заволокло. Говорят, засентябрило… Принахмурилась темная тучка, а где-то с горизонта яснеет просвет. Его отблески отражаются на воде пруда и мягко освещают берега. Светом и теплом дышит тихий покой прозрачного воздуха.

На лесных полянах, на опушках и сечах, в хвойных борах пламенеют кустистые веники золотарников, донник, лиловый короставник, белозор, лилово-розовый вереск, голубые колокольчики.

Сентябрь — золотая осень широколиственных лесов. Особенно нарядны достопамятные партизанам Брянские леса, исторические тульские засеки, дремучая тайга Сибири и Приморья. Эти края великолепны в сентябре. Недаром пленительному обаянию русской осени больше, чем весне, посвящено книг, стихов, картин и музыки.

Приумолк лес. Ярче зардел огонь ягодных рябин… И порой разведривается хрустально-ясное небо — чистый василек!

Серебряная пряжа паутины извивается в сухом, безветренном воздухе.

Не томит солнце. Ласковая тишина воздуха нежно веет прощальным очарованием нарядной листвы. Сентябрьскому утру не хватает только летней пахучести, свежего аромата сочных трав и цветов. Лес пахнет грибами, сеном, хвоей и смолой.

В сухую теплынь хрустальных сентябрьских дней москвичи не пропускают выходных дней, чтобы побывать в знакомых уголках любимого леса. Но неузнаваемы предстают они перед глазами.

В утренней росе блестками бенгальских огней сверкают на солнце елки. Колючий бархат хвойной кольчуги цепко задерживает на себе осыпь золотого дождя березовой листвы. Паук осучивает ель ажурными кругами паутины, и взамен мух в свои тенета ловит теперь только листики. Они висят, кажется, ни на чем… Тонок веер паучьей пряжи на хвойном веретене елки в росе! А когда в нее попадет первый луч солнца, то сказочным волшебством представится радужно-сверкающий свет росы. Изумительно художество ткача-паука в первом свете лучистого востока.

Это мимолетное видение — примета сентября, типичное явление «бабьего лета», когда ласковые улыбки солнечных дней еще дороже памяти прошедшего лета.