Василий шел, плохо соображая, что он наделал и куда пропали его спутницы, когда постепенно говор позади него стал затихать. Видимо, сторож почуял неладное, потому что он вдруг резко остановился на повороте, сунул фазана Василию в свободную руку и стал поспешно развязывать полотенце. Кругом стоял плотный шумящий лес, но что-то в этом шуме смотрителю не понравилось. Скорее всего то, что за спиной его пропали голоса товарищей. Сняв с бока электрошок, смотритель жестом приказал Василию оставаться на месте, а сам пошел по своим же следам назад. Оставшись один, Василий вместо того, чтобы убежать, плотнее прижал к груди фазана и, как только смотритель скрылся из виду, бросился за ним. Привидилось ему, что львы вырвались на волю и жрут теперь всех встречных и поперечных и оставаться одному показалось, ему страшнее, чем оказаться в будущем в тюрьме. Фазана же он придерживал со смутным желанием откупиться от льва, если тот станет на него бросаться. Обойдя куст, мальчик рассчитывал увидеть спину служителя, но нашел только пустую тропинку, уходящую к реке. В двух шагах от него к дереву был приколочен указатель с надписью: "Пристань". Василий, от страха не выпуская из рук фазана и через каждый шаг оглядываясь, побрел по тропинке обратно, надеясь отвадить зверей своим независимым видом. Каждую минуту он ожидал услышать рык и удар громадной головы в его незащищенную спину. Через несколько шагов мальчик опрометью бросился бежать. Ноги сами несли его по примятой траве, пока он не выскочил на асфальтовую мостовую и не увидел идущую навстречу машину. Он перебежал улицу и заметил внизу у воды пристань, а рядом с ней теплоходик. Тут вспомнил он, что билеты остались у девчонок и, отдышавшись, положив фазана за пазаху, потихоньку пошел к пристани. Он никак не мог понять причины исчезновения своих врагов, кроме той, что их съели дикие звери. Однако это объяснение как-то не очень вязалось с праздничной атмосферой парка и заверением девочек о походах сюда раз в месяц, а то и чаще. В некотором недоумении спустился Василий вниз, уныло глядя на уже отошедшее от пристани суденышко, как вдруг в небольшой нише между пристанью и отвесной каменной стенкой заметил Нину и Татьяну, которые стояли скрытые от всех и о чем-то спорили. Подойдя поближе, он понял, что они вовсе не спорят, а это Татьяна утешает плачущую Нину.

Увидев Василия, Нина вытаращила глаза и изменилась в лице. Стоящая спиной к нему Татьяна продолжала гладить ее по голове и что-то убедительно доказывать, но Нина вдруг оттолкнула ее и бросилась к Василию.

—Ты от них убежал? — крикнула она удивленно. — Боже мой, а я уж себя изругала. Нам надо было идти вместе с тобой, и все объяснить в дирекции. Этот фазан, он же сам вылетел из ограды, а они...

...Прервавшись, она с ужасом посмотрела на рубашку Василия, которая вдруг как бы надулась ветром. Это фазан, внезапно очнувшись от летаргии, решился пробить себе выход через легкий материал.

Василий поймал его и торжественно вытащил на свет. В последних лучах солнца птица показалась детям божественно прекрасной. Она молча сидела в руках Василия и только косила вверх сверкающим синим глазом.

—Отпусти ее, — попросила Нина, — пусть летит.

—Но она не умеет летать и погибнет здесь, — сказал Василий. — Ее надо бы отнести обратно в птичник, но я боюсь, —честно признался он.

И рассказал потрясенным девочкам, как его привязали к сторожу, как повели на суд и расправу и как таинственно улетучились его мучители. Девчонки, охая, восторгались, но тоже, несмотря на большой опыт пребывания в Национальном парке, ничего путного придумать не могли. Подошел новый теплоходик, и дети, прикрывая фазана от взглядов пассажиров, опустились вниз и, тихо беседуя, просидели всю дорогу от парка до конечной остановки. Нина дала Василию свой и Танин телефон и, забрав злополучного фазана, побежала на свой автобус. Жили они с Таней на окраине громадного города и почему-то очень боялись опоздать.

Василий вышел вместе с ними на набережную Невы, долго махал им вслед, пока обе девочки и яркий сверток между ними не исчезли за углом громадного дома. Тут он стал соображать, как ему лучше добраться до масонского дворца, и с ужасом обнаружил, что в хлопотах этого длинного дня вовсе забыл место сбора. Не зная выхода из запутавшейся ситуации, он хотел уже ехать в гостиницу, как вдруг рядом с ним остановился длинный черный автомобиль с затемненными окнами.

Бесшумно отворилась дверь, и длинная рука, как пушинку, вовлекла Василия внутрь машины. Только он раскрыл рот, чтобы крикнуть, как заметил, что лица вокруг ему вполне знакомы. Это были боевики, сопровождавшие Пузанского и их с Луцием из Москвы.

—Вот так, — сказал один из бойцов, хлопая его по спине, — вместо того, чтобы на шею броситься от счастья, он решил поголосить. А между прочим, если бы не мы, ты бы сейчас кормил клопов в знаменитой петербургской тюрьме под названием "Кресты". Надо же такое придумать, — обратился боец к сидящему впереди человеку. — Малый с барышнями пошел слоняться в зверинец и саданул из птичника фазана.

—Сколько сейчас тянет такая птичка? — осведомился с легкой небрежностью человек за рулем.

—Тысчонку золотых рублей, — охотно ответил ему второй боец.

—Ты, босяк, поделишься, что ли? Да ты чего замолчал, значит, не понял еще, кто тебя спас. Знаешь ли ты, что из-за тебя вот он вынужден был зайти за ров на львиную территорию.

—Мой вес — сто двадцать, а среднего льва — четыреста, — отозвался добродушный его товарищ. — Слава тебе господи, что удалось обогнуть логово и махнуть в оборотку через ров.

—Зачем ты ко львам лазал? — спросил недоверчиво Василий.

—Чтобы успеть, — отозвался боец. — Мы же тебя пасли с утра. И потеряли только после твоей покражи. Надо было служителей перехватить, пока они далеко не ушли. Из нас следопыты аховые, в лесу без тропы мы бы сами заблудились. Так что кусочком фазана-то придется поделиться. Ты сейчас куда чалишь?

—Что же вы сделали со служителями? — спросил Василий поспешно.

Однако бойцы поскучнели и отвернулись от него.

—Живы твои служители, малость приглушенные только. Если их никакой зверь не съест, уже завтра смогут дозором идти. Правда, я в этом изрядно сомневаюсь, потому что сам их вязал.

—Ты, брат, на вопросы старших все же отвечай, — вкрадчиво шепнул сидящий впереди человек. — А то как-то неудобно получается. Тебе все, а ты рылом водишь в сторону. Не уважаешь старших.

—Я сейчас в масонскую ложу, — с готовностью ответил Василий. — На принятие учителя моего брата в главные масоны.

—Понятно, — после некоторого молчания отозвался сидящий впереди человек, — дело святое, не пропусти. В каком месте у тебя стрелка с братом и учителем?

—Какая стрелка? — недоуменно проговорил Василий.

—Встреча то есть.

—Дворец какого-то князя на Мойке, — с усилием вспомнил Василий.

—Князя Юсупова?

—Да, точно, Юсупова, а то я забыл фамилию и не знал, куда мне ехать.

—Пропал бы ты без нас, парень, — рассмеялся боец по имени Женька. — Ладно уж, довезем тебя до места, точно, Демьяныч?

—Имен всуе не произноси, — оборвал его сидящий впереди Топоров, так и не признанный мальчиком, и добавил: — Довезем, конечно, довезем.

Еще, казалось, висело в воздухе обещание довезти, как автомобиль затормозил, зашаркал резиновыми колесами и бессильно ткнулся носом к столбу.

—Вылезай, — сказал водитель, — далее ехать накладно.

—Чего там? — повелительно спросил сидящий с ним человек.

—Перекрыт проезд, все машины шманают. И тихари на каждом углу.

—Умерла так умерла, — лихо крикнул Женька. — Даешь, братцы, подарок для нашего кореша Пузанского. У кого есть чего-нибудь с собой?

—Эй ты, Вася, — строго обратился к мальчику Александр. Не такой внушительный, как его товарищ, он все же производил впечатление могучего, атлетически сложенного человека. — Я хочу отблагодарить учителя за все, что он для нас сделал, что именно, тебе знать рано, и подарить ему такую удивительную бутылку, равной которой видел ни один фараон или царь российский.