Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

—Кончат нас, не посмотрят, что дети.

—С особым цинизмом, — добавил Петя. — И вообще пора нам отсюда выбираться. Время уже к вечерней проверке.

—Мне пора брата встречать. Побегу к вахте.

—Как раз и на вахтера напорешься, — остановил Василия Петя. — Вспомнил я. Новый у нас вахтер со вчерашнего дня. Самолично я от дежурного педагога слышал, когда он им пугал первоклассников. Новый вахтер, говорит, придет и всех вас унесет, если кушать кашку не будете.

—Ну вы, молодцы! — зловеще сказал Илия, так что Василий, который успел добежать до выхода из сада, притормозил и повернул назад. Пете было легче в том плане, что он успел только развернуться и промерить взглядом дистанцию.

—Настоящие друзья, — продолжал Илия в том же тоне.

—Бизнесмены! Ни о чем не договорились, план действия не определили и смылись. Будем мы Авку пленить или все наши разговоры в пользу нищих?

Василий ушел с вахты, проболтавшись возле нее более часа, но так и не дождавшись брата. Зато он хорошо рассмотрел вахтера, похожего на настоящее чудовище, с густой бородой, покатыми могучими плечами и плешивой головой. Стараясь не попадаться ему на глаза, мальчик вертелся у вахты до десяти часов, а потом пошел в спальню, рассудив, что брат, ежели придет, сам ухитрится его найти.

3. ПОХИЩЕНИЕ

В спальне уже был потушен свет, потому что именно в десять часов в интернате был отбой, но друзья Василия, свежие и одетые, лежали на своих кроватях в полной боевой готовности и только ждали его возвращения.

Только Василий зашел за порог, как они осторожно вскочили с кроватей, не желая будить других воспитанников, и гуськом проскочили в туалет, где, естественно, никого не было. Чтобы убедиться в этом, достаточно было открыть двери кабинок.

—Снотворное у меня, — сказал возбужденно Петя. — Я, признаться, его еще раньше спер. Думал как-нибудь за ужином усыпить всех к чертовой матери и поочередно ночью надругаться. Только ленивый я, все откладываю, откладываю, а теперь ох, конец мечте! Для дела отказываюсь от сексуальных извращений.

—Дурак ты! — крикнул Илия нервно. — Мы бы тебя на суд чести вызвали. Ты же дворянин, а не пролетарий с Красной Пресни.

—Какой там суд чести, если вы бы все уже были опущенные, — хохотнул Петя. — Я, брат, все продумал, да лень было начинать. Суд чести состоял бы только из меня одного. Да хватит болтать. Самая у нас трудная задача — подсыпать батюшке снотворного в чай. Ему каждый вечер в пол-одиннадцатого служка чай несет.

—Выходит, мы опаздываем. Надо служку отвлечь чем-либо, — судорожно дернулся Василий.

—Так он и выпустит стакан из рук, — пожал плечами Илия. — Нет, братцы, я другое придумал. Мы подождем, когда служка выйдет, и тогда...

Только отец Авакум отхлебнул горячего сладкого чая из большой фамильной кружки, как раздался телефонный звонок. Звонили с вахты. Хриплый голос нового вахтера умолял срочно прийти, поскольку на него оказывают давление. Кто и как оказывает давление, отец Авакум не понял, но, на всякий случай положив в карман пистолет, с которым по давней армейской привычке никогда не расставался, священник отправился на вахту. Слова удивленного, в одиночестве дремавшего вахтера о том, что никому он не звонил, да и давления никакого не боится, поскольку способен сам любого раздавить как блоху, заставили опытного интригана батюшку Авакума призадуматься и быстрой рысью вернуться в опочивальню. Однако, отворив в спешке незапертую дверь, не обнаружил он ничего нового или опасного. Только разогретая быстрой ходьбой жажда стала терзать батюшку еще сильнее. Чай уже, видимо, подостыл, хотел он налить нового, но, потрогав, убедился: еще вполне горячий чай. Крошки сахара плавали на дне чашки, отец Авакум раздавил их серебряной ложечкой, потом размешал и с удовольствием весь чай выпил. Тотчас его потянуло в сон. С трудом он дошел до диванчика и прикорнул на нем, дав себе слово, что спать будет не более часа, а потом сядет писать новое "Слово к гражданам России" от "Союза за оздоровление нации", секретарем которого являлся еще в бытность свою председателем военного трибунала.

Три молчаливые тени, две легкие, а одна грузная, скользнули к дверям опочивальни, раздался легкий стук, но никто на него не ответил. Дрогнула и отворилась незапертая дверь. Тени беззвучно проникли в комнату. Щелкнула задвижка, пугливые тени заперлись изнутри.

—Уф, — с облегчением выпрямился Петя, окидывая взглядом батюшкину спальню, — не ожидал, что все так просто получится.

Спальня была переделана из библиотеки и представляла собой круглый зал с высоким сводом, с которого спускалась прямо-таки царская, из бронзы с хрусталем, люстра.

—Вот что надо продавать, — кивнул коммерсант Петя на люстру и вдруг, опустив взгляд долу, завопил: — Братцы, пол-то какой. Наборный паркет. Да этой фатере цены нет. Вот бы что толкнуть.

—Вместе с интернатом, — сказал Илия. — Здесь таких царских палат половина. Да не унесешь. Карманы узки. И не ори. Авку разбудишь.

—Его теперь только через сутки разбудишь, проверено, — похвастался Петя. — Будем считать, что он впал в религиозный экстаз. — Тем не менее нам тут рассиживаться не с руки. Повернитесь лицом к документации, господа.

И школьники взялись за дело. Изо всех столов и канцелярских шкафов они вытаскивали папки и сносили их на кровать к батюшке, страшный храп которого периодически пугал засыпающего на ходу Василия. Когда поток бумаг иссяк, сели к батюшке на кровать сортировать их. Василий так привык к мысли, что отца Авакума и пушками, как говорится, не разбудишь, что из-за недостатка места стал раскладывать бумаги у того на груди. Илия, однако же, поправил его, объяснив, что при всем при том наркотик не яд и необратимых последствий от него ждать не стоит, почему батюшка неожиданно может проснуться. После разъяснений Василий папки с груди спящего убрал, а находясь вблизи него, старался сдерживать дыхание.

Илия отобрал толстенную кипу бумаг и сложил в припасенный для этой цели мешок, а остальную документацию велел загнать назад.

—Значит, так, вы его пока кантуйте на пол, только не шибко роняйте, а я пойду в подвал и запрячу там папки. После вернусь и мы отнесем туда же священника.

—А как же оружие? — заикнулся было Василий, но Илия только рукой махнул, мол, сколько можно чушь городить, и, осторожно приоткрыв дверь в коридор, вылетел пулей вниз.

Оставшись вдвоем, Василий и Петя незамедлительно приступили к транспортировке священнослужителя. Правда, Петя, как он и сам объявлял, был ленив сверх всякой меры и как-то не способен к физическому труду, поэтому он, неспешно подойдя к спящему, выбрал самую его легкую часть — ноги и взялся за них. Василию досталась самая тяжелая часть — голова и плечи, о пояснице же каждый из них подумал, что пускай ее несет Илия, когда возвратится. Натужно взвыв, Василий просунул руку под плечи лежащего на спине священника и с криком "Раз-два, взяли!" стал его подтаскивать к краю кровати. Увидев, что дело у него движется, а ноги педагога, наоборот, разворачиваются в его сторону, Петя отбросил их и присоединился к Василию. Толкал он очень слабо, но запыхался сильно, и, когда голова отца Авакума отделилась от кровати, Петя совсем устал. Василий, более привычный к физическому труду, продолжал оттеснять переднюю часть священника к краю.

—Передохнем, — выдохнул Петя и, бурно дыша, заглянул в лицо батюшке, благо голову его он придерживал на весу. К его ужасу, голова вдруг приоткрыла глаза и рот и стала читать молитву о странствующих и путешествующих.

—Бежим! — крикнул Петя. Он отпустил голову, которая со стальным скрежетом ударилась о край кровати и... замолчала. Петя тем временем добежал до двери и стал рвать на себя ручку, забыв, что она открывает дверь в другую сторону.

—Оглянись! — крикнул ему Василий. — Спит он, спит.

—Вы что орете? — с большим недоумением спросил отворивший дверь Илия. — Еще народ не заснул, а ваши вопли по всему этажу слышны. Ох, накличете дежурного педагога на мою голову.

23
{"b":"219595","o":1}