– Да, мэм.

– Хорошо, – повторила брюнетка и посмотрела в камеру.

– Это запись интервью с капитаном Танги Кармушем, капитаном грузового судна «Антилопа» порт приписки Новая Тоскана, в отношении некоторых событий, которые произошли в системе Сан-Мигель. Я Энн-Луиз Брюле, провожу интервью для Министерства иностранных дел, Министерства торговли и Казначейства. Запись сделана 7 июля 1921 года После Расселения на планете Новая Тоскана

Она завершила официальное вступление и повернулась к капитану Кармушу.

– Очень хорошо, капитан Кармуше. Не могли бы Вы объяснить нам, своими словами, что именно случилось?

– На Сан-Мигеле, вы имеете в виду? – переспросил Кармуше, затем скривившись в явном смущении. – Извините. Я думаю, я действительно слегка нервничаю.

Брюле ободряюще улыбнулась, и капитан откашлялся и немного выпрямился в кресле.

– Ну, мы прибыли на Сан-Мигель в начале прошлого месяца для получения груза, контракт по которому был подписан до того как Конституционное собрание на Шпинделе проголосовало за свою «конституцию». Далее, сан-мигельцы всегда были частью Рембрандского Торгового Союза и Союз всегда предпочитал использовать собственные ресурсы, а не фрахтовать иностранные суда, так что уже случались мелкие проблемы для шкиперов, которые не принадлежат к РТС, но в целом, мы могли работать без особых проблем.

– На этот раз, хотя, когда «Антилопа» встала на парковочной орбите, нас навестила таможенных партия мантикорцев, но никого с Сан-Мигеля или профсоюза. Это было необычно, но я просто решил что это часть новой политической установки, так что я не слишком забеспокоился. То есть до того момента, как монти начали разрывать корабль на части в поисках «контрабанды».

Воспоминание заставило лицо Кармуше скривится в гневе, и он дернул плечами.

– Я не был слишком счастлив из за этого, – сказал он. – Я имею в виду, я могу понять желание сдерживать контрабанду, особенно здесь в Приграничье. У меня нет проблем с этим. Если на то пошло, я знаю, наши таможенники держать закрытыми глаза на суда, заходящие на Новую Тоскану, особенно, если они не являются постоянными посетителями на этом маршруте. Но есть и вежливый способ справится с этим, и есть способы, которые… не так вежливы. Вроде того которым эти убл…

Он прервал фразу, встряхнулся, и поморщился.

– Извините, – сказал он снова. – Я имел в виду способ, которым действовали эти люди. Я не ожидал, что кто-нибудь будет мне кланяться. Я имею в виду, я знаю, что я торговец, а не военный. Но, ей-богу, «Антилопа» мой корабль! Я один отвечаю перед владельцами, и даже если я только торговец, есть определенная доля уважения которую любой шкипер имеет право ожидать от посетителей на борту его корабля. И мне все равно, кто они такие!

– Но эти люди не заботились о уважении к кого-либо на борту Антилопы. Они были грубыми, оскорбительными, и я склонен думать сознательно враждебными. Они не обращались с просьбами – они требовали все, что взбрело им в голову. Они настаивали на доставке на борт всех видов сканеров и поискового оборудования, прочесали тонкой гребенкой каждый дюйм грузового пространства. Что заняло часы, учитывая размер наших трюмов, но они настаивали. Так же, как они настаивали на сверке каждого коносамента с соответствующим грузовым контейнером, независимо от того были или нет на них пломбы какой-либо таможни. Они даже заставили нас открыть целую кипу контейнеров, чтобы физически посмотреть на их содержимое. и они совершенно ясно предупредили, что если мы не сделаем именно то, что они хотят, они откажут нам в выходе на планету и запретят любые орбитальные трансферты грузов.

Кармуше подался вперед в своем кресле, его лицо и язык тела ожили в очевидной комбинации гнева и растущего доверия от поощряющего, сочувствующе-притягательного выражения Брюле.

– Ну, мне удалось смириться с их «таможенным досмотром», без инфаркта или попытки прибить кого-нибудь, но это было нелегко. В конце концов они убрались с корабля и мы получили от них разрешения, но, затем мы обнаружили, что должны предоставить результаты медицинского обследование, прежде чем нам разрешат получить или выгрузить что-либо. В любом случае мы не разгружались, и они чертовски хорошо знали это. Меня никогда не просили пройти медицинское освидетельствование, чтобы получить груз! В порту прибытия, конечно. Любой захочет проверить не притащил ли кто-нибудь заразу. Но, боже мой,когда не было каких-либо контактов между какими-либо моими людьми или планетарной экосистемой, если уж на то пошло, даже не между моими людьми и орбитальным складом, так как груз попал на борт на шаттлах Сан-Мигеля ! – в этом нет никакого смысла. Если уж на то пошло, они проверили наши медицинские записи, во время таможенного досмотра!

– Тогда это было непонятно, но обрело смысл позже, когда я понял что происходящее не имеет отношение к медицинским мерам предосторожности. Не по-настоящему. Что бы мы ни делали, нас всегда ожидал следующий круг, который надо пройти прежде чем нам будет позволено загрузить наш груз. После медицинского обследования, они настаивали на проверке наших инженерных записей, чтобы убедиться, что мы не собирались потерпеть катастрофическую аварию импеллера в пространстве звездной системы. И после этого они решили, проверить нашу систему очистки среды и утилизации, поскольку они не хотят, чтобы мы мусорили в их драгоценной звездной системе!

Он сердито покачал головой.

– Единственный вывод, к которому я пришел – то что каждая из этих «проверок» была фиктивной, с моей точки зрения, предпринимались систематические усилия с целью ясно показать что «Антилопе» не рады на Сан – Мигеле. Рембрандтский Торговый Союз всегда защищал свои интересы, но на основании того, что все говорили, перед Конституционным Собранием, я думал, что монти сторонники свободной торговли. Ну, может да, а может нет, но я могу сказать вам вот что: если они действительно думают, что свободная торговля является хорошей идеей, они, очевидно, не думают, что это хорошая идея должна быть доступна всем! После того как я понял, что происходит, я спросил здесь и там. На орбите было несколько других судов, но мы были единственным с Новой Тосканы. И, странное совпадение, мы также были единственными, кто подвергался всем этим «инспекциям». Мне высказали предположение, что может быть, что все это было только из за того, что мы не ратифицировали их «конституцию», и это был пример расплаты. Я конечно не уверен в этом, но как только я вернулся на Новую Тоскану, я по этому поводу в Министерство Торговли, и не исключаю, что был слегка горяч когда это делал. Видимо, я не единственный шкипер с Новой Тосканы с кем случилось подобное. Ну или так мне показалось, во всяком случае, затем они попросили меня сделать официальное заявление под запись.

Он посмотрел на Брюле и поднял бровь, но она покачала головой с сочувствующей улыбкой.

– Боюсь об это я действительно не знаю капитан Кармуше, – сказала она таким тоном, словно добавляла «а если и знаю, тебе не скажу», даже не произнеся это вслух.

– Ну, как бы то ни было, – сказал Кармуше через мгновение, – вот в целом и все. Есть какие нибудь уточняющие вопросы, мэм?

– Есть несколько пунктов, которые министры хотели бы детализировать капитан, – сказала Брюле, набирая что то в блокноте, и глядя на экран. – Давайте посмотрим… Хорошо, во первых, получили ли вы имя и ранг мантикорского офицера, ответственного за исходную таможенную проверку?

– Нет, – ответил Кармуше с очередной гримасой. – Никто не представился. Полагаю я должен был настаивать, но это был первый раз когда действующий офицер флота ступил на борт моего корабля, не сообщив свое имя и звание. Лично я думаю что он не хотел мне его давать, на случай если я подам формальный протест. Конечно, я не знал что придется этим заниматься. Так что, вместо того чтобы спросить, я…

«Совсем неплохо», – подумала Алдона Анисимова, одобрительно наблюдая из контрольной комнаты студии. На самом деле, Министерство Информации Новой Тосканы использовало гораздо более тонкий подход, где такие мелочи, как пропаганда и спецэффекты были гораздо лучше, чем она ожидала от кого-то с технологической базой Приграничья. Конечно, у них была, вероятно, необходимость в немного большей изощренности, чем у большинства, с учетом очевидного недовольства их местных пролетариев.