Но некоторые из тех «гедонистических сибаритов» были совсем не бесполезными трутнями, и Бардасано был главным примером. Фактически, она была ГЛАВНЫМ примером. Генотип Бардасано выделялся, по меньшей мере уже шесть поколений, интеллектом и безжалостной решимостью. Конечно, к несчастью, было и несколько досадных и непреднамеренных черт, что однажды уже привело к серьезному пересмотру последних модификаций на предмет отката к более ранней точке. Однако, положительные черты были настолько сильны, что, вместо этого, была введена коррекционная программа, и Изабель была живым примером того, насколько успешным это было. Конечно, пришлось нивелировать влияние двух из ее непосредственных предшественников, когда их врожденная жестокость сделала их только излишне честолюбивыми для впитывания чего-либо хорошего, но УМНЫЕ амбиции, должным образом умеренные, всегда оставались полезной вещью, как сама Бардасано и демонстрировала. И если все еще и оставалась некая тенденция к беспорядочным сексуальным связям и умеренно социопатические наклонности, ничего из перечисленного не являлось серьезным препятствием, особенно для кого-то, чьей экспертной областью были тайные операции. Безусловно, и их нужно было нивелировать ближайшие одно-два поколения, если линия Бардасано собиралась вернуть назад постоянный альфа-статус в пределах Согласия, что Изабель прекрасно понимала.
Между тем, она была, вполне возможно, лучшим специалистом по тайным операциям, которого Уравнение произвело, по крайней мере, за последние сто стандартных лет. Детвейлера забавляло, как те, кто не входил в самый внутренний круг Уравнения, часто лелеяли сомнения относительно здравомыслия Бардасано, особенно, когда это стало вопросом ее отношения к нему. Факт оставался в том, что в пределах звездных линий Мезы было известно, что Бардасано была, по сути, и отобрана по причине ее кажущейся беспечности с ним, что только добавляло к ее репутации… некую недосказанность и обеспечивало ценным дополнительный уровень защиты, когда он или один из его сыновей нуждались в ее услугах. Когда он вглядывался в нее, сидящую напротив себя, то проигрывал, в который раз, в уме соображение, не подкинуть ли ей пищу для размышлений, ведь помесь генотипов Бардасано и Детвейлера в свое время оценивалась, но была отклонена. По крайней мере, пока.
– Ну, – выдохнул он, откидываясь немного назад на своем кресле, – должен сказать, что, по крайней мере пока, все – и устранение Вебстера, и, конечно, операция «Крысиная Отрава» – складывается как нельзя лучше. Безотносительно от того, какие новые сладенькие пушечки монти, похоже, придумали.
– Пока, – кивнула она, но Альбрехт почуствовал намек в голосе и прищурился.
– Что-то из этого касается лично вас?
– Да… и нет, – ответила она.
Он слегка качнул пальцами в бессловесном знаке продолжать, и она лишь пожала плечами.
– Пока, и в ближайшей перспективе, все складывалось точно так, как мы и хотели, – сказала она. – Я не намекаю на то, что они сделали в Ловате, как понимаете. Это вне моей экспертной области, и я уверен, что у Бенджамин и Дэниэл уже запрягли своих людей, которые вкалывают над решением данной проблемы круглые сутки. Если любому из них понадобится моя помощь, я уверена, что они поставят меня в известность. Но, отстраняясь от этого, похоже, что мы извлекли все, что хотели из убийств. Монти – или, по крайней мере, большинство из них – не сомневаются, что за всем эти стоит Хевен; саммит был пущен под откос; и все похоже на то, что нам удалось углубить недоверие Елизаветы к Причарт еще глубже. Мне не вполне нравится, что мы должны были организовать обе операции в таких жестких временных рамках. Мне не нравится импровизация, Альбрехт. Тщательный анализ и доскональная подготовка служили нам по полной слишком хорошо и слишком долго, чтобы я была счастлива до уссачки, независимо от того, что бы там ни думали другие из Стратегического Совета.
– Учтем, – кивнул Детвейлер. – Тут есть, что обсудить. Бенджамин, Колин и я уже обсуждали почти то же самое. К сожалению, мы пришли к выводу, что оказываемся перед необходимостью все сильнее и сильнее наращивать темп, только не тормозить, поскольку мы вступаем в конечную фазу игры. Вы же знаете – это всегда было частью наших проекций.
– Конечно. И все же, мне отнюдь не полегчает, когда это свалится нам на головы. И я реально рвать себя до состояния «все-давайте-быстрее-уже-выдвигаемся» только потому, что вошли в конечную фазу. Альбрехт, закон непредвиденных последствий никто не отменял. И всегда остается Мерфи. И, давайте посмотрим правде в глаза: мы УЖЕ столкнулись с некоторыми довольно существенными непредвиденными последствиями устранения Вебстера и покушения на 'Королеву Берри'.
– Ну, что-то всегда да вылезает, – усмехнулся Детвейлер. – Или в даннном случае мы имеем дело с чем-то особенным?
– По правде, да, ЕСТЬ несколько вещей, которые волнуют меня, – признала она, и его глаза сузились. За последние годы он научился доверять внутреннему радару Бардасано. Конечно, и она порой ошибалась, но, по крайней мере, она всегда была готова рискнуть и признать это, вместо того, чтобы притвориться, что, по ее планам, все шло прекрасно. И, если ей и случалось ошибаться, права она была намного чаще.
– Продолжайте.
– Прежде всего, – ответила она, – меня все еще волнует, что будет, если кто-то выяснит, как мы это провернули, и оставленный след приведет его к нам. Я знаю, что никто и близко не подобрался к пресловутому подожженному фитилю… во всяком случае, пока. Но монти намного лучше подкованы в биоисследованиях, чем андермани или Хевен. Что хуже, у них всегда есть доступ к Беовульфу.
Челюсть Детвейлера напряглась в безусловном рефлексе, некогда столь подробно описанном неким академиком Павловым на Старой Земле, на это название. Непроизвольная вспышка гнева, которая это вызвала, была следствием впечатанного за поколения в его гены на уровне инстинкта, и он, в который раз, напомнил себе об опасности, к которой может привести потакание ЭТОМУ на эффективность его мышления.
– Я не думаю, что даже Беовульф сможет сопоставить эти 'а' и 'б' слишком быстро, – сказал он через мгновение. – Я не сомневаюсь, что у них, в конечном счете, есть и данные, и способности для этого, но, учитывая, как быстро наниты саморазрушаются, крайне маловероятно, что получат доступ к любому из трупов достаточно быстро, чтобы заявить что-либо категоричное. Все исследования и моделирования Эверетта и Киприано указывают на это. Очевидно, это – беспокойство, о котором не нужно забывать, но мы не можем позволить этой 'гипотетической' возможности испугать нас настолько, чтобы пойти на попятную, когда все плывет к нам в руки.
– Я не пытаюсь навязывать свое мнение, что мы должны делать, просто тыкая носом в потенциальную угрозу. И, если уж бы до конца откровенной, меня меньше всего беспокоит вероятность, что некто в ходе судмедэкспертизы ВДРУГ что-то обнаружит, чем то, что кто-то, сопоставив некие факты – типа, во всем этом замешано биооружие, а мы, вот ведь не задача, единственные, кто занимается его разработкой, – разовьет эту теорию другими средствами.
– Какими еще «другими средствами»? – его глаза вновь сузились.
– Согласно нашим текущим отчетам, и сама Елизавета, и большая часть правительства Грантвилля, не говоря уже о монти на улице, абсолютно убеждены, что за всем этим стоит Хевен. Большинство из них, похоже, разделяет теорию Елизаветы, что, по некоторой неизвестной причине, Причарт решила, что ее первоначальное предложение о проведении саммита было ошибкой. Как бы то ни было, ни у одного из них нет убедительного объяснения того, какова та «неизвестная причина», возможно, была. И некоторые из них, – особенно, Белая Гавань и Харрингтон – ставят под сомнение, был ли это Хевен вообще. К сожалению, с падением Высокого Хребта, у наших источников больше нет должного уровня доступа к информации, чтобы с уверенностью подтвердить это, но те, что остались, усиленно копают в этом направлении. И прошу, примите во внимание, что, даже в этом случае, информации всегда нужно время, чтобы достигнуть нас. Это немного не то же самое, как мы, сопоставляя обрывки слухов, перекидываемых службами новостей, складываем цельную картину о военных операциях, типа как в случае Ловата. С этой позиции, даже используя курьерские судна, снабженные нашими межполосными двигателями, на переходе Беовульфа, мы все еще говорим об очень предварительных отчетах.
