На мгновение казалось, что Лектер собиралась что–то сказать, но потом она просто кивнула и удовольствовала себя простым: «Да, мэм», и Мишель слегка улыбнулась.

«Это своего рода баланс, не так ли, Синди? — подумала она сухо. — Если я готова идти вперед и убить их всех, так или иначе — что в настоящее время заманчиво, возможно, Бет будет просто чуточку расстроена, учитывая зарубежные последствия для политики и всего — стрельба на таком расстоянии расскажет солли много о наших возможностях, и, это вполне может подпасть под заголовок Плохая Вещь. Если эта ситуация станет столь же гнусной, как я рассчитываю, учитывая тот факт, что Бинг, очевидно, еще глупее, чем я думала, уверена, что Адмиралтейство предпочло бы держать их в неведении относительно реальной досягаемости Марк-23 настолько долго, насколько только можно. Но я все равно держу более двадцати миллионов километров дальнобойности в резерве, и лучшим способом удержать эту ситуацию будет покончить с каждым с минимально возможными потерями здесь, в Новой Тоскане».

В ее более пессимистичные моменты, она была уверена, что ситуация была уже за рамками возвращения в нормальное состояние, но она не была готова просто идти вперед и сдаться неизбежному, несмотря на то, что, во многом, просто перебить все силы Бинга будет на самом деле гораздо простым предложением. Вместо этого, она столкнулась с проблемой убедить идиотов сдаться прежде, чем она должна была убить их, и это было гораздо сложнее. Если бы она могла когда–либо прорваться через обычное высокомерие Солнечной Лиги о неизбежном превосходстве, то Бинг — или его преемник по командованию, по крайней мере — может оказаться более сговорчивым. Это была реальная причина, того что она шла с таким высоким уровнем ускорения. Она хотела, чтобы они подумали об этом, интересуясь, какие другие технологические преимущества могли бы быть у нее в рукаве. И если бы ей пришлось стрелять в них всех, то большую дальность, на которой она сделала бы это, они, скорее всего, должны были бы признать как непревзойденную ими, пока не стало слишком поздно… для них.

«И всегда есть другой фактор, — мрачно подумала она. — Если мы откроем огонь на шестидесяти миллионах и они не начнут сразу же замедлятся, для нас займет более двенадцати часов сравнять скорости с ними. И они ушли бы через гиперграницу, и находились бы в гипере один час сорок минут. Так что, если мы не сможем убедить их остановиться и немедленно начать свое торможение, я не буду иметь никакого выбора, кроме как вынести их всех, прежде чем они выйдут из пределов досягаемости».

Она посмотрела на дисплей времени, учитывая отправку ее следующего — и окончательного — сообщения для Джозефа Бинга.

* * *

— Адмирал Бинг, — лицо женщины, на ком–дисплее, возможно, было вытесано из обсидиана, а ее голос был еще тверже, — я дважды предупреждала вас о последствиях невыполнения моего требования. Если вы не немедленно не смените ваш курс на максимальное торможение, готовясь к повторному возвращению на орбиту Новой Тосканы, в соответствии с моими указаниями, я открою огонь. У вас есть пять минут с момента получения этого сообщения. Больше не будет никаких дополнительных предупреждений.

Бинг смотрел на дисплей, но он смотрел сквозь него, пока эта дерзкая сука говорила. Может быть, у нее действительно были лучшие ракеты, чем у него, но их не могло быть достаточного количества для ее нелепых угроз, а с «Гало» и другими недавними обновлениями в его противоракетной обороне, шансы на то, что большинство его кораблей выживут, были подавляющим, чтобы после разрушить ее, что бы она ни сделала. У нее просто не хватит труб для любого другого результата. А как только его оперативное соединение окажется за гиперграницей, свободно и чисто сбежав, ее дни — и дни ее жалкого «Звездного Королевства» — будут сочтены. Может быть только один ответ от Флота Солнечной Лиги на что–то вроде этого, и Мантикора не сможет отвести от себя мстительную лавину, несущуюся на нее.

* * *

— Развернуть подвески, — тихо сказала Мишель, глядя на дисплей времени с отметкой, стремящейся вниз к сроку Бинга.

— Есть, мэм. Развертывание подвесок сейчас, — ответила Доминика Аденауэр, и ускорение оперативной группы упало, когда подвески, которые тянулись, плотно прилегая к корпусам своих судов, вышли за пределы периметров своих импеллерных клиньев.

Это были линейные крейсера, на которых уже были развернуты платформы «Замочная скважина», но масса «Замочных скважин» была достаточно низкой, чтобы кривые ускорения «Ник» не были существенно затронуты. Развертывание ракетных подвесок, которые тянулись за кораблями–носителями, но чисто боковые стены этих носителей (и клинья) были совсем другим делом, и ускорение оперативной группы снизилось с шестисот трех g только до пятисот восьмидесяти.

— Встряхните нас, Стерлинг, — сказала Мишель коммандеру Кэстерлайну.

— Есть, мэм. Возвращение на прежний курс сейчас.

Вся оперативная группа целиком перевернулась, легла кормой к линейным крейсерам Бинга и начала замедляться. Даже с развернутыми подвесками, команда Мишель имела преимущество почти в сто g, и скорость сближения начала замедляться.

— Выполнить Вильгельм Телль минута в минуту, Доминика.

— Есть, мэм. — Коммандер Аденауэр набрала ключ, замкнувший команду стрельбы и последовательности, затем села обратно. — Вильгельм Телль включен и заблокирован, мэм.

— Очень хорошо, — сказала Мишель, и откинулась на спинку командирского кресла, наблюдая за скоростью последних нескольких секунд, уходящих в вечность.

* * *

Джозеф Бинг сидел в своем командном кресле, наблюдая за другим дисплеем времени, показывающим обратный отсчет к нулю, и в его животе был узловатый комок напряжения.

Капитан Мизава в последний раз попытался убедить его лечь как собака на живот, чтобы показать покорность. Теперь он уже не говорил, ибо говорить было не о чем.

Легко было для Мизавы выдвигать свои аргументы, думал обиженно Бинг. Мизава не был бы раскритикован за трусость. Мизава не будет первым флагманом Лиги в истории, который сдался противнику. Мизава не будет известен как офицер, которого бы раскатала кучка неоварваров без единого выстрела.

«Это не просто «легко» для него, — раздался голос в мозгу Бинга. — Это также его способ убедиться, что я никогда не буду в состоянии забить его, как нелояльную, предательскую сволочь. Ну, это не пройдет, капитан — поверьте мне! Это не будет так просто для вас».

Несмотря на свою ярость на Мизаву, он пришел к выводу, что, вероятно, что–то немногое хотя бы, в аргументах флаг-капитана было. О, не было никакой возможности, что у манти были волшебные ракеты, несмотря на болтовню Мизавы об этом, но они могли быть существенно лучше, чем ракеты, предполагавшиеся Разведкой. Если это так, было вполне вероятно, что он потеряет, по крайней мере, несколько кораблей на пути к выходу из системы. Это было бы прискорбным, конечно, но с недавними обновлениями в ПРО ФСЛ и таким множеством целей для распространения своего огня между ними, будет крайне маловероятным, что у монти смогут пройти достаточно ракет, чтобы искалечить больше, чем горстку — полдюжины, не больше. И они всего лишь единицы Пограничного Флота. Они могут быть заменены сравнительно легко, а оставшимся в живых из прошлых монти, решительность действий Бинга была бы очевидна. Как адмирал, который получил удар, проходя мимо монти, чтобы унести домой слова о их ничем не спровоцированном нападении на Солнечную Лигу, он бы получил прививку от любого вида диких обвинений, которыми угрожал Мизава, о событиях в Новой Тоскане. На самом деле, в конце концов, он был бы вполне в состоянии раздавить Мизаву, и он не мог отрицать, что получит первобытно–свежее удовлетворение, когда придет время.

Конечно…

— Запуск ракет! — объявила внезапно Ингеборг Аберу. — Множественный запуск ракет! Дальность сорок–пять миллионов километров. Ракетное ускорение четыре–шесть–тысяч км/с2! Приблизительное время полета при постоянном ускорении, пять–точка–семь минут.