Она посмотрела через плечо, размышляя, туда, где за ее командирским креслом задумчиво стоял Арчер, сложив руки чуть позади и глядя на основную схему.

«Ну, если выкинуть из головы кретина Бинга, по крайней мере, Гвен уж точно был одним из наиболее приятных сюрпризов всего этого развертывания, и не только из–за того, насколько хорошо он «заменял» по части разведки, — подумала она, обращая собственное внимание назад на схему. Хонор была абсолютно права о его основных возможностях, когда рекомендовала его, и хотя Мишель до сих пор иногда ловила призрачную тень за этими зелеными глазами, было очевидно, что он боролся с воспоминаниями и сомнениями, от которых страдал в тот день, когда они впервые встретились. Не то, чтобы это когда-либо влияло на его, казалось бы, естественную эффективность, с которой он исполнял свои обязанности. Не особенно-то он стеснялся подталкивать его адмирала — очень почтительно, конечно — когда ее нужно было подталкивать. На самом деле, он и Крис Биллингсли ладили друг с другом на удивление хорошо для двух человек с таким различным происхождением… и Мишель обнаружила достаточно быстро, что они готовы бессовестно объединиться в двойную команду. Конечно же, только для ее блага.

«Хонор сказала мне, что она будет искать хорошую няню для Рауля. Если она не против развращающего влияния — а то, что она мирится с Нимицем ясно доказывает, что это так — я знаю, где бы она могла бы найти сразу двух!»

Она усмехнулась при этой мысли, и Жерве поднял бровь.

— Мэм?

— О, ничего действительно важного, Гвен, — сказала она. — Я просто думала. — Она хотела, было, отмахнуться от Гвена, но затем что-то ее внутри ехидно подтолкнуло.

— Так все-таки, мэм? — спросил Жерве, когда она явно остановилась на середине мысли и озорно улыбнулась ему.

— Я просто вспомнила про все те данные, которые мы заботливо собираем для адмирала Хумало и министра Крицманна в последнее время, — сказала она. — Я надеюсь, что вы с миз Болтиц будете, как и всегда… лично эффективны в организации наших встреч. Знаешь, мы все очень благодарны за долгие, трудные часы, которые вы оба провели вместе, даже сверх рабочего времени, почти рабски, чтобы сделать наши конференции успешными.

«Знаешь, Гвен, — подумала она, наблюдая за его замечательно серьезным выражением лица, — одна из вещей, которая мне действительно нравится в твоем цвете лица – это то, как легко ты краснеешь, когда я попадаю точно в яблочко. О, ты можешь сохранять серьезное выражение лица, но…»

— Я имею в виду, я понимаю, что вы на самом деле подвергали себя опасностям питания в «Сигурни», просто потому что так вы могли бы устроить мой «званый ужин», — ее глаза излучали душевную благодарность, когда она смотрела на него. — Я надеюсь, что нам не придется требовать от вас любой столь же болезненной жертвы на этот раз.

— Я… — начал Жерве, потом остановился, покраснев ярче, чем когда–либо, и пожал плечами.

— Вы поймали меня, мэм, — признал он. — Прямое попадание в центр. Что я могу сказать?

— Ничего, Гвен, — Мишель протянула руку и раскаянно похлопала его по предплечью. — На самом деле, мне не следовало дразнить тебя этим.

— Неужели это так очевидно, мэм?

— Вероятно, не для тех, кто не видит вас так много, как я, — сказала она успокаивающе.

— Я не уверен, что это еще очевидно для нее, — он покачал головой, выражение его лица было противоречиво. — Она просто немного пуглива с людьми «аристократического» происхождения.

— Я думаю, трудно винить ее, — сказал Мишель. — Дрезден не Эдемский Сад, сам знаешь. А пока еще очень рано, чтобы любой из талботтцев убедился насколько Звездное Королевство отличается от местных лендлордов.

— Называя Дрезден «не Эдемским Садом» вы чертовски преуменьшаете, если вы извините, мэм, — выражение лица Жерве вдруг потемнело, голос помрачнел. — Я рад, что мне удалось увидеть это воочию. Были времена, когда я думал, что Хельга, должно быть, преувеличивает обстановку. Теперь я знаю лучше.

— Добро пожаловать в «невмешательство» Пограничной Безопасности, лейтенант, — почти прорычала Мишель. — Если бы эти бесполезные ублюдки потратили бы десятую часть бюджета, что они тратят на меховые сиденья для унитаза для руководителей своих комиссариатов на планетах Пограничья, они должны были увидеть…

Она быстро оборвала себя, коротко тряхнув головой.

— Давай не будем мучить мои бедные нервы, — сказала она более обычным, и улыбнулась ему еще раз. — В то же время, я надеюсь, что ваша кампания с миз Болтиц будет успешна, Гвен. Ах, да, если тебе потребуется помощь кого-нибудь… постарше, чтобы подтвердить всю серьезность твоих намерений к ней, скажем так…?

Она позволила проскользнуть в своем голосе ироничному намеку, и Жерве почувствовал, что его лицо загорелось снова.

— Все в порядке, мэм, — сказал он с предельной искренностью, глаза пристально обратились вновь на основную схему. — Правда.

— Мы засекли дополнительные сигналы, мэм, — сообщила Доминика Аденауэр.

— Правда? — Мишель повернула кресло к офицеру–операционисту. Она ожидала больше кораблей, прибывших во время ее отсутствия, но было приятно обнаружить, что ее ожидания были оправдались. — Какого рода?

— Это выглядит как полная эскадра «Саганами–C», мэм. И эскадра «Роландов» тоже.

— Замечательно! — широко улыбнулась Мишель. — Я предполагаю, что один из «Саганами–C» идентифицирован ка флагман?

— Да, мэм. Это «Квентин Сент–Джеймс».

— Правда? — Мишель удивленно приподняла одну бровь при имени. «Интересно, что случилось с последним из них», — подумала она, затем повернулась к лейтенант–коммандеру Эдвардсу.

— Билл, — обратилась она к лейтенанту Эдвардсу, — попытайтесь выйти на связь с «Квентином Сент–Джеймсом». Я хотела бы поговорить с командиром эскадры… кто бы он не оказался!

— Да, мэм, — ответил ее офицер связи со своей улыбкой, и начал вводить команды. Учитывая то, по каким путям курьерские корабли направлялись, преследуя отряды кораблей Флота, не всегда имея возможность настигнуть их, такие небольшие сомнения были далеко не редкостью. А текущая борьба Звездной Империи по перераспределению своего Флота в ответ на события здесь, в Секторе, делала все только хуже, напомнила себе Мишель.

«Что наглядно проиллюстрировала моя собственная недавняя поездка с целью осмотра и инспектирования, — подумала она, чувствуя, что ее чувство выполненного долга чуть немножко исчезло. — Все это необходимо сделать, но я чертовски хочу того, чтобы я могла бы сделать это побыстрее!»

Она услышала мягкое бормотание голоса Эдвардса, передающего ее собственную просьбу на связь с «Квентином Сент–Джеймсом», но на данный момент «Артемида» была еще в значительных девяти световых минутах от тяжелого крейсера, а даже гравитационно–импульсная связь не была мгновенной. Быстрее света — да; мгновенная — нет. Существовала задержка почти в семнадцать с половиной секунд для любого двустороннего разговора на таком расстоянии, и у Эдвардса займет несколько минут, чтобы связаться со своим коллегой в эскадре тяжелых крейсеров.

— Мэм, — сказал он тогда, — у меня есть связь, как вы и просили.

— Правда? — вновь сказала Мишель, поднимая бровь на то, что звучало подозрительно похоже на нотку удовольствия в голосе Эдвардса.

— Да, мэм. У меня на связи старший офицер девяносто четвертой крейсерской эскадры. Это… коммодор Терехов, полагаю.

Глаза Мишель расширились, а потом она улыбнулась еще шире, чем раньше.

«Иисусе, — подумала она, — они, должно быть, всунули импеллерные узлы ему… гм, в зад и выпнули его обратно в путь, прежде чем «Гексапума» вообще достигла «Гефеста»! У несчастного ублюдка, вероятно, даже не было времени, чтобы, во–первых, поцеловать жену! Но они не могли найти никого лучше, кому дать эскадру».

— Переключи его на мой дисплей, Билл, — приказала она.

— Да, мэм.

Лицо Айварса Терехова появилось на ком–дисплее, расположенном у ее командного кресла на уровне колен, и она улыбнулась ему.