— Ты не только обо мне что-то там знаешь, — сквозь зубы бросила Кира. — Зачем я тебе понадобилась? Я тебе когда-то нахамила в очереди, и ты не можешь забыть? Не дала списать в школе? Или ты просто извращенец?

Виктор коротко посмеялся — мелко, противно, издевательски.

— Понимаешь, в чем дело, сестренка. Тут еще нужно выяснить, кто кому понадобился. Искать меня начала ты, я всего лишь показал тебе, что я не твоего поля ягода. Судя по всему, ты не поняла.

Кира промолчала, ожидая продолжения его речи.

— На самом деле, я не хотел, чтобы все так получилось. Если бы ты оставила меня в покое, то я бы забыл о твоем существовании. Но твое стремление к всезнанию настолько велико, что тебя не испугала даже сама Тори… Кто-то бы восхитился твоим упорством, но я считаю это скорее идиотизмом.

— Мне твое мнение не важно.

— А жаль. Это подтверждает мою теорию.

— Давай перейдем ближе к делу. Я, видишь ли, недавно выписалась из больницы, и хочу спать. — Кира демонстративно громко зевнула. — Если тебе нечего сказать, то прощай, я кладу трубку.

— Неужели? — Виктор теперь говорил чуть тише. — И ты даже не подумаешь о Дане Сингер?

При упоминании имени Даны Ник вздрогнул — Кира видела это краем глаза.

— Почему это я должна о ней думать? Мы знакомы всего-ничего, по сути — чужие люди. Или мне думать о каждом, до кого ты надумаешь добраться?

Последовал долгий, тягостный вздох, словно Виктор был глубоко разочарован.

— Скажи мне, Кира. Ты не считаешь себя повинной в смерти сержанта Райвера? В смерти тех, кто погиб тогда на крыше? Можешь не отвечать, ведь не считаешь. Ты никогда и не думала о том, что они стали жертвами твоего безграничного любопытства.

— Вот как?

— Повторюсь — не полезь ты не в свое дело, они были бы живы. Но ты не смогла спать спокойно, зная, что где-то есть секрет, который недоступен тебе. Ты начала искать пути ко мне, схватилась за карту памяти, запудрила мозги полиции, и в итоге чудом выжила. Скажи, что мне следовало сделать, чтобы ты забыла обо мне?

— За что ты убил Сару Саммерс? — перевела тему Кира, не желая слушать дальше эту тираду.

— Я ее не убивал, глупая. Это сделала Тори, и ты об этом знаешь. — От слуха Киры не укрылось раздражение. — Сара была похожа на тебя — лезла, куда не следовало, и поплатилась.

— А сержант Райвер чем помешал? Неужели ты его испугался?

— Он мог помешать. Тогда он представлял опасность, и мне пришлось это сделать. К тому же, он умудрился ранить Тори, и она немного огорчилась — не могла пошевелить рукой несколько дней.

— И что ты сейчас предпримешь? Взорвешь здание АНБ? Им известно все, что было в файлах Сары. И тебе осталось недолго оставаться на свободе.

— Страшно-то как, — издевательски пробубнил Виктор. — Плевать я хотел на то, что им известно. Мой замысел уже не остановить — машина запустится на рассвете.

— В чем суть твоего «Нового мира»? Если ты начал отвечать на мои вопросы, может не сделаешь исключение и для этого?

— О, «Новый мир». — Кира так и представила самодовольную ухылку на размытом лице, на котором нельзя было различить очертания. — Постепенно мы подобрались к самому главному.

Оливия Венли выключила компьютер и уже собиралась покинуть кабинет, как вдруг зазвонил телефон внутренней связи Агентства. Она не медля подняла трубку.

— Мисс Венли. Нам звонили из полиции, и есть кое-что интересное. — Это был Роб Финчер.

— Что именно? — напряглась Оливия.

— Патруль обнаружил девушку, которая очень подходит под описание Тори Икидзара. Сейчас полицейские ведут слежку — она идет по Оксфорд-стрит.

— Отлично! — воскликнула она. — Откуда она направляется, известно?

— Тут-то и самое интересное. На Окфорд-стрит она свернула с Харвуд-плейс.

Оливия потрясенно замерла. Роб терпеливо ждал следующих распоряжений, но их не последовало. Придя в себя, она бросила трубку и помчалась в кабинет генерала Виррета.

— Я слушаю.

— Ну, что там у вас?

Бен Рейнольд, недовольно сморщившись, описал Оливии Венли текущую обстановку. В последнее врея ему не нравилось ее постоянное вмешательство в дела Агентства. Рейнольд знал, что Тори Икидзара напрямую касается дела, которое вела Оливия, но сам процесс задержания проходил под его контролем, и, как он думал, Оливия не должна была вмешиваться. Рейнольд знал, что в Агентстве ее считают чуть ли не лучшим умом, и долгое время соглашался с этим мнением, но всему есть предел. Оливия Венли, понимая, что ей многое сойдет с рук, начала совать свой нос куда ни попадя.

Девушка, которая беззаботно шагала по Оксфорд-стрит, действительно была похожа на японскую наемницу — на этот раз она даже не позаботилась о том, чтобы перекрасить волосы. Невысокая, хрупкая с виду фигурка, обычный спортивный костюм, руки спрятаны в карманы, а взгляд уставлен в асфальт. Она не оглядывалась, не смотрела по сторонам — просто упрямо шла вперед. Рейнольд счел это как минимум неосторожным — после того, как в городе стало известно о ней и о ее статусе, можно было принять хотя бы элементарные меры предосторожности, и хоть как-то замаскироваться. Отставая шагов на пятьдесят, за Тори шел полицейский, наскоро переодетый в форму офисного работника. После того, как прибыла подмога из полиции и АНБ, он мог оставить свой пост, но он не стал этого делать, обосновав свое решение тем, что в данном случае страховка не помешает.

На каждом перекрестке с Оксфорд-стрит уже дежурили полицейские в гражданском. Весь квартал был окружен — все свободные силы полиции были брошены на одну девушку, которая походила на несовершеннолетнего ребенка.

Рейнольд сидел в машине с двумя напарниками, и Тори шла прямо на них. Стекла автомобиля были затонированы, и он всерьез опасался, что это могло навести на нее подозрения. Если она свернет во дворы, то придется полицейским стекаться туда, а тогда раскрытие неизбежно, и Тори поймет, что за ней следят. Подним вечером на улице было немноголюдно, за все время ожидания Рейнольда он приметил всего тройку человек помимо Тори. Каждый прохожий бросался в глаза.

— Генерал Виррет приказал взять ее живой, — сказала Оливия. Рейнольд это и так знал, от чего раздражение возрасло.

— Здесь все оцеплено. Она не сможет уйти, — заверил он ее.

— Она даст отпор. И не факт, что вы сможете его выдержать. Помнишь «Лондонскую резню»?

Рейнольд стиснул зубы.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

— Вам не удастся взять ее живой. Она наемница, и для нее жизнь не имеет ценности, пойми это. Постарайся обойтись малыми потерями.

— О чем ты?

— Как только поймешь, что она собирается бежать, атаковать, или предпринимать еще какие-либо действия, стреляйте на поражение.

— Генерал сказал…

12.03.14

— Генерал понятия не имеет, с чем мы имеем дело! — теперь и Оливия повысила тон. — Если Тори погибнет, то то мы потеряем только информацию, которую она знает. Но Лондон будет знать, что террорист, устроивший такое в этом месяце, убит, и люди успокоятся. Если же ты решишь с ней осторожничать, то можешь погибнуть — вместе с десятком полицейских. Как тогда объяснить стране, что Агентство на самом деле печется о безопасности людей?

— Ты предлагаешь убить ее? — Рейнольд не понимал, всерьез ли говорит Оливия.

— Я не предлагаю. Я тебя предупреждаю, что это единственный выход. Я уже еду к вам.

Рейнольд прислушался — из трубки доносился приглушенный шум. Оливия явно находилась в машине и куда-то ехала.

— Я, конечно, уважаю и ценю твое мнение, но приказ есть приказ. — Рейнольд сохранил непреклонность.

— Это твое решение. — Голос Оливии прозвучал с неприятным безразличием. — Но если к тому моменту, когда я прибуду, Тори будет жива и не в наручниках, я лично пущу ей пулю в голову.

— Отлично. Генералу сама объяснишь?

Оливия несколько секунд молчала, и Рейнольд воспользовался этим — он просто сбросил вызов и убрал телефон. Где-то в глубине души он понимал, что Оливия права, и Тори не дастся им в руки. Он не хотел, чтобы эта девчонка устроила бойню — и не потому, что боялся. Что бы там не руководило Оливией Венли, но он, Бен Рейнольд, останется верен Агентству и стране, и не допустит лишних жертв.