— Интересно, когда она сделала это? Что означает буква «С»? Для чего это сообщение? — Дана задавала вопросы, понимая, что Ник не сможет дать на них ответы, а потому они скорее были обращены в пустоту.

— У меня есть одно предположение. — Ник не удержался от улыбки. — Если это не «С», а «Ц»? Этой буквой система называет жесткие диски компьютеров. Я сейчас кое-что попробую.

Он открыл окно поиска на ноутбуке, в нужную строку ввел «С: Привет!» и нажал «Enter». Процесс незамедлительно пришел в действие, и Ник, взбив подушку, откинулся на нее. Часы показывали далеко за полночь, и ему предстояло раннее пробуждение, но сейчас о сонливости не было и речи. Дана продолжала сидеть в напряжении, закутавшись в свободную половину одеяла. Через минуту программа поиска уведомила о результате — подходящих объектов не обнаружено. Дана разочарованно вздохнула.

— Попробуем иначе. — Ник потер ладони и вернулся к параметрам поиска, на этот раз указав просто «Привет!». — Не забывай, что Кира была хакером. И ей не составило бы труда влезть ко мне в компьютер и оставить здесь какой-нибудь файл.

— Жаль, у нас нет ее способностей, — усмехнулась Дана, но в ее усмешке Ник услышал горечь.

На этот раз поиск завершился быстрее. Ник увидел, что под графой результата значился путь к нужной папке. Это был корневой каталог системы — ему бы и в жизни в голову не пришло влезть туда.

— Мы на правильном пути, — приободрил он Дану. Он легла и прижалась к нему, не сводя глаз с дисплея.

Следуя указанному программой пути, он с трудом отыскал нужную папку среди непонятных ему файлов и архивов, открыл ее и обнаружил там всего один текстовый документ, названный просто и незатейливо: «Привет!»

Дважды щелкнув по нему, Ник придвинул ноутбук ближе, чтобы и Дана тоже смогла прочитать.

«Сразу предупреждаю, что после того, как вы закроете этот файл, он удалится, поэтому будьте внимательнее.

Я провела в Лондоне не так много времени, но вы двое — единственные, кто у меня здесь есть. Хотелось бы извиниться перед Ником за свое поведение, но я не сделаю этого. Я не могу измениться, даже если бы очень того хотела. Возможно, ты меня не понимал, и я на тебя не в обиде — меня с детства мало, кто понимал. Ты мог стать хорошим другом, поверь мне — я умею разбираться в людях. Но слишком мало времени у нас оказалось. Дане спасибо за то, что поверила мне. Я тебе должна восемь фунтов, надеюсь, ты мне их простишь.

Я не хочу, чтобы вы оставались в опасности, поэтому вам понадобится помощь. Единственный человек, способный вам помочь, живет в Японии, поэтому вам придется общаться по электронной почте. Ниже я прилагаю адрес ее ящика — напишите ей, и укажите, что от меня. Она не ждет этого письма, так что вам придется вести ее в курс дела.

Еще раз спасибо. И, надеюсь, вы будете счастливы.»

Ник, стиснув зубы, дочитал послание и уже хотел закрыть документ, но Дана схватила его за руку и прижала ее к себе. Он только сейчас заметил, что девушка сотрясается от рыданий. Ник подбирал нужные слова, чтобы успокоить ее, но проклятый ком в горле пресек попытки что-либо сказать на корню. Он лежал, словно парализованный, не в силах пошевелиться, и с неприятным жжением в глазах пробегался взглядом по строчкам.

— Она знала, — сквозь слезы выдавила Дана. — Она знала, что так случится. Не закрывай, Ник. Я хочу еще побыть… с ней.

— Я словно услышал ее голос, — прошептал Ник, наконец, обретя дар речи. — Скорее всего, это было написано в тот самый день. Черт!

Он прижал Дану к себе, провел рукой по ее щеке, смахивая слезы, но они лились непрерывным потоком.

— Надо же, а на фото ты смотрелась лучше, — улыбнулась Оливия в попытке приободрить безвольно лежащую на больничной кровати девушку. — Как ты себя чувствуешь?

— Кто вы такая? — хрипло спросила девушка.

— Ты меня не помнишь. Ну да, с чего бы, ведь ты едва оставалась в сознании, когда мы с тобой впервые встретились. Меня зовут Оливия Венли, и я хочу тебе помочь.

— Помочь? В чем? Мне не нужна помощь.

«Да, это будет не так-то просто», — подумалось Оливии.

— Ты не так давно пришла в себя. Я очень ждала, пока это случится, и вот, наконец, мне предоставилась возможность поговорить с тобой. Скажи мне, что последнее ты помнишь? Ты хоть что-нибудь помнишь? Свое имя, кто ты, откуда?

Девушка отвела серые глаза от Оливии и уставилась в потолок. Оливия не знала, вспоминает та, или же таким образом показывает нежелание разговаривать. Время шло, и терять его впустую ей очень не хотелось.

— Да, — наконец сказала девушка. — Я помню… крышу дома. Полицию, вооруженных людей.

Оливия почувствовала, как волна облегчения накатила на нее, едва не заставив своей силой пошатнуться.

— Отлично. Это значит, что ты идешь на поправку, и скоро мы с тобой познакомимся поближе.

— Зачем мне это?

Голос девушки был настолько слаб, что Оливия сочла нужным не вступать в спор, а увести тему разговора в более безопасное русло.

— Что было потом? Ты очнулась в больнице?

— Я не помню. Мне было больно — ужасно больно, но потом все прошло, и я будто уснула. И все. Провал.

Оливия заметила узкую кушетку у стены напротив ее кровати и направилась туда. Ее ноги дрожали от волнения, и она не хотела, чтобы ее собеседница заметила это. Сев, Оливия покосилась на закрытую в палату дверь.

— Хорошо. Пока у нас есть немного времени, я расскажу тебе, как все произошло.

Оливия заметила, что машина остановилась. Наклонившись вбок, она посмотрела через лобовое стекло на дорогу — ее перекрывали несколько людей в формах спецназа и винтовками в руках. Водитель взял рацию в руки — чтобы доложить о сложившейся ситуации, но Оливия остановила его.

— Погоди. Нас пропустят.

Она вылезла из салона вишневого «мерседеса» и направилась к перекрывавшим дорогу людям, по пути копаясь в сумке в поисках карточки сотрудника Агентства.

— Мэм, кто бы вы ни были, я не могу… — начал было старший из них, но, увидев карточку, осекся и жестом приказал остальным расступиться. — Этих пропускаем, — добавил он.

— Сэр, был дан приказ — не пропускать никого, — осмелился возразить один из них.

— Приказ касался гражданских, — рявкнул старший. — Лично мне плевать, кто мне задаст трепку. Я сказал — пропустить!

Но в этот момент Оливию ослепил яркий свет фар от автомобиля, двигающегося по направлению к ним. Она приставила ладонь к глазам козырьком.

— А, это реанимация, — сказал старший, заметив ее потуги рассмотреть приближавшуюся машину. — Будьте добры, мэм, отгоните «мерседес» немного в сторону. Нельзя их задерживать.

Оливия повернулась к водителю, который ждал ее распоряжений, и кивком головы указала, чтобы он отъехал правее, но сама не сдвинулась с места. Фургон реанимации включил сирену и остановился.

— А ну быстро отойдите с дороги! — Из кабины выпрыгнул мужчина в медицинской форме. — Каждая секунда ожидания для нее может стать роковой!

— Постойте. — Оливия быстро подошла к нему и выставила руку с карточкой. — Вы сказали — «для нее»? Кого вы везете?

Врач бросил небрежный взгляд на удостоверение, но выражение его лица не изменилось.

— Мне абсолютно безразлично, кто вы. От меня зависит жизнь человека.

— Дайте мне взглянуть на нее, прошу вас. Всего пара секунд, сэр. Это очень важно, поверьте.

Гневно сверкнув глазами, мужчина бросился к задним дверям фургона и распахнул их. Оливия не отставала ни на шаг, и осторожно выглянула из-за его плеча. Ей хватило всего мгновения, чтобы увидеть лежащую на каталке девушку с кислородной маской на залитом кровью лице.

— Минуту назад нам удалось запустить ее сердце, — негодующим тоном кричал ей в ухо врач, перекрикивая сирену. — Нужно немедленно доставить ее в больницу. Немедленно, слышите?

— Как мне с вами связаться?

Доктор уже захлопнул двери фургона и направлялся к кабине, не желая больше терять ни минуты.