Одна рука Киры держала кружку с чаем, а в пальцах другой вертелась зажигалка, готовая в любой момент чиркнуть кремнем и выбросить пламя на разлитый бензин. Кира взяла за правило раз в пять минут менять положение ног, чтобы они не затекли — она чувствовала, что побегать ей придется.

Только бы все пошло по плану…

Каждая минута казалась ей вечностью, а каждый шорох на улице — громом с неба. Кира сидела, затаив дыхание, слушая стук своего сердца, которое словно взбесилось.

Вот в подъезде послышались шаги. Кира напряглась, навострив уши — она вся превратилась в слух. Но шаги стихли так же внезапно, как и появились. Галлюцинация? Навязчивые видения?

Руки снова затряслись. Кира несколько раз глубоко вздохнула в попытке унять эту дрожь. Сделав глоток чая, она поняла, что он уже остыл. Часы показывали половину второго.

Кира подумала, что самое лучшее время для преступления — в районе трех ночи. Это та самая золотая середина, когда все полуночники перешли либо в стадию сна, либо в стадию абсолютного безразличия к происходящему, а те, кому рано вставать, досматривают последние сны. Именно в это время улицы максимально чистые, а в окнах минимум глаз. И если придерживаться этих расчетов, то ей оставалось страдать еще полтора часа. Она вытянула ноги вдоль стены и отставила уже вторую пустую кружку. Один бутерброд все еще остался нетронутым. Кусок не лез в горло.

На улице раздался звук мотора, который заглох где-то в паре десятков метров от дома. Кира поняла, что это вернулся Райвер. Слишком близко он остановился! Если гость заподозрит неладное, он может и изменить свои планы. Не дергать же Райвера каждую ночь.

Кира хотела было высунуться в окно и посмотреть, на самом ли деле это Райвер. Но не рискнула. Ничто не должно было спугнуть Тори, или даже насторожить. тогда она могла изменить своим планам. А вот Кира при всем желании бы не смогла. Она приготовилась к атаке с окна — как и привыкла японка. Только если она проникнет через окно, только если не заметит засаду, только если не придаст значения запаху бензина…

Слишком много «если».

Разумеется, Райвер все понял, еще когда она ушла, оставив окно нараспашку. Если он не совсем идиот, то должен был догадаться, к чему готовилась Кира. И сейчас специально встал ближе, чем следовало — наверняка держит пистолет наготове.

Нет, все же Райвер полный кретин, решила Кира. Сейчас он мог все испортить.

Пытаясь скоротать время, Кира принялась размышлять о внешности Тори. Интересно, как она выглядит? Какой у нее голос? Говорит ли она по-английски? В то же время Кира была готова отдать все — даже свое будущее в Европе — лишь бы никогда этого всего не узнавать. Если бы можно было перемещаться во времени, Кира бы сейчас вернулась в квартиру Сары и не притронулась бы к этому телефону… Нет, еще раньше. Она бы не вступила в контакт с Виктором.

Чертова Сара Саммерс сунула нос не в свое дело, связалась с преступником, и получила по заслугам. Теперь за это же должна была получить Кира.

«Сама виновата», — подумала она.

Даже зубы стучали — не то от холода, не то от волнения и страха. Кира поджала ноги к груди и обхватила их руками. Она сжалась в комок.

Под окнами послышался шорох, и сердце ее подпрыгнуло. Теперь дрожь было не унять. Шорох повторился, и Кира ущипнула, чтобы убедиться, что это не сон и не галлюцинация. Она медленно отставила кружку на пол и приготовила зажигалку и нож. Снова шорох…

Кира с леденящим ужасом поняла, что ошиблась. Та машина, подъехавшая к дому — это не Райвер. Это убийца пришел за ней. Сейчас, именно сейчас, в эту секунду нужно собрать все свои силы, все самообладание в кулак, чтобы не сплоховать и осуществить свою задумку.

Обнадеживало лишь одно — все шло по плану. Но где же Райвер? Почему так долго?

И тут что-то произошло. Что-то такое, от чего Кира подскочила на месте, словно от удара током. Что-то, с силой ударившее по ушам. Кира замерла, прислушиваясь. Но пока ничего, кроме лихорадочного биения собственного сердца, она не услышала.

Звук повторился. Так и есть — стук в дверь. Как же все просто! Стук в дверь должен был выманить ее из комнаты. А убийца в это время проникнет в квартиру и нанесет удар со спины.

Черта с два. Кира вжалась в стену. Снова постучали — размеренно, три раза. Словно отмеряли секунды. Кира не могла сдерживать напряжение — она закусила кусок простыни, чтобы не закричать. Тишина давила на нее прессом, а стук будто резал ножом по оголенным извилинам. Это было подобно пытке.

Когда размеренный тройной удар в дверь прозвучал в пятый раз, Кира не сдержалась. Она встала во весь рост и подошла к окну. Никого. Даже машина куда-то исчезла.

На ватных ногах она двинулась к двери. Сердце билось где-то в области горла, дыхание перехватило, и Кира не могла издать ни звука. Подойдя к двери, она сделала усилия, но голоса своего не услышала. Мышцы ее не реагировали на приказы мозга — страх сковал ее тело.

Тук. Тук. Тук.

От каждого удара Кира на мгновение замирала, готовая зажмуриться, бросить нож и бежать, бежать куда глаза глядят, забиться под кровать, спрятаться от этого всего. «Это сон, разбудите меня кто-нибудь…»

Никогда в жизни она не испытывала такого ужаса.

Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь, а рукоятка ножа ответила толчком режущей боли.

— Кто там?

Голос, от дрожи словно вибрирующий. Кира набрала полную грудь воздуха. Она уже вся взмокла, пока шла от окна до двери.

— Ты знаешь, кто я. Открой.

И тут словно удар молнии, а затем тишина и покой…

Кира в своем воображении переворошила не один десяток внешности и голоса Тори, но она не думала, что будет так далека от истины. Голос из-за двери принадлежал будто двенадцатилетней девочке. Он был тонкий, чистый, без признаков ломки или испорченности.

И это только усилило приближающуюся волну самой настоящей безумной паники. Кира свободной рукой повернула замок и толкнула дверь. На пороге стояла невысокая девушка, на полголовы ниже Киры, одетая в черный костюм, похожий на спортивный, но на нем не было спортивной эмблемы. Чуть узковатые раскосые черные глаза смотрели на Киру, и в них не было ничего такого, что могло заставить подумать об этой худой, хрупкой с виду японке как-то плохо. Но и не было ничего противоположного. Черные зрачки без эмоций, от которых веяло холодом.

— Привет, — сказала она, словно встретила хорошую подругу.

Кира стояла в оцепенении. Она знала, что самым верным решением сейчас будет вогнать в нее нож по самую рукоять, а затем звонить Райверу, но она не могла. Мышцы по-прежнему были скованы и эти оковы предохраняли ее от любого движения.

Черноглазая девушка посмотрела на нож.

— Это лишнее, — спокойно сказала она. — Могу я войти? Мне сказали, ты меня ждешь.

И Кира впустила ее внутрь, зная, что уже проиграла.

— У тебя не найдется чаю или кофе?

Кира мысленно умоляла ее заткнуться. Она не могла слушать этот тонкий голосок, который принадлежал вовсе не маленькой девочке. Ее голос словно рвал все шаблоны в клочья. сбивал Киру с толку. Она не выпустила ножа из руки, хотя сжимала его уже не так уверенно.

— Да… — только и смогла вымолвить она в ответ.

Медленно шагая на кухню, Кира поняла, что ее планы полетели ко всем чертям. Она строила ловушку для Тори, а теперь сама оказалась в ловушке.

Она умрет через несколько минут. Эта мысль пронеслась в голове Киры, но не слишком и удивила. Она понимала, с чем связалась, и этот исход был не таким уж и невероятным. Однако обида захлестнула ее волной. Столько дел не сделано, столько планов не выполнено, столько всего сейчас открывалось… Интересно, можно ли как-то с ней договориться? Нет. Кира мало что знала о ценности жизни, но полагала, что жизнь дороже трех цифровых файлов. И будь выбор у Сары или Джеймса, они бы выбрали жизнь. Значит, выбора у них не было. И не будет у нее.

— Мне сказали, что ты гостеприимная, — продолжала говорить японка. — Ты не против, если я немного тут похозяйничаю?