— По крайней мере, там есть его план. И мы будем знать, к чему готовиться.

— Тоже мне, план. Вирус, который ударит по базам данных. Неизвестно, зачем, как и когда. Тем более, такой вирус невозможен в принципе, вы сами так считаете.

Оливия села в свое кресло. Глаза ее блестели.

— Постой… Ты сказала, что знаешь пароль. Это тоже было ложью?

— Нет. До пароля я на самом деле додумалась. Итак… — Кира в возбуждении встала, не в силах находиться на месте. — Мы находим эту карту дома у Сары Саммерс, полагая, что она успела что-то написать перед смертью, и это как-то связано с Виктором, за что и погибает. Вполне логично, если не учесть самое главное — файлы закодированы так, что ваши программисты не смогли их раскодировать. Девушка была далека от программирования, она и понятия не имела о таких операциях. Вопрос — чьи это файлы? Кто запер их под такой прочный замок? Версии две — либо у Сары был среди друзей отличный программист, который защитил эти файлы, либо… либо это сделал сам Виктор. В любом случае в этом необходимо разобраться. Ясно только то, что он водил нас за нос с этой картой, создавая вид своей заинтересованности. Он просто выигрывал время. После смерти Райвера ему это уже не требовалось, и он оставил свои игры.\

— Я не совсем понимаю… — проговорила Оливия, нахмурившись.

— А оно и неудивительно. Жаль. — Кира еще раз посмотрела на кусочек пластмассы в руке и с сожалеющим видом бросила его в огонь камина.

Оливия вскочила, словно была броситься следом. Она переводила ошарашенный взгляд с камина на Киру и обратно. Ее рот застыл в полуоткрытом положении — она явно потеряла дар речи, не ожидая такого поступка. Но Кира отнеслась к этому абсолютно равнодушно — на этот раз она была уверена в своей правоте, и мнение Оливии на этот счет не имело никакого авторитета. Кира двинулась в сторону выхода.

— Займитесь уже делом. Исследуйте любой компьютер, в который проникал Виктор. На данный момент это ваш единственный шанс, — бросила она через плечо и покинула комнату.

Оливия сжала кулаки, глядя ей вслед. Она твердо решила для себя, что не оставит этого просто так.

Кира уныло брела по тротуару, оглядываясь по сторонам. Этот район она видела впервые, и как добраться до Харвуд-плейс пока не представляла. Автобусы исключались — во-первых, она не знала, какой номер ей нужен. Во-вторых за полчаса ее «прогулки» по дороге не проехало ни одного автобуса. Такси тоже не подходило — в ее кармане лежал лишь телефон, и ни гроша денег. Она подумывала, что могла бы воспользоваться последним вариантом, оставить таксисту телефон как бы в залог и сказать, что сейчас вынесет деньги, а на самом деле забыть об этом, но связь ей была нужна как никогда. Была электронная почта, которая, вероятнее всего, отслеживалась. Кира думала, что Виктор вряд ли доберется до ее телефона, особенно учитывая то, что сим-карта оформлена на имя Ника.

Кира вспомнила последнее сообщение, пришедшее на этот номер, и мысленно назвала себя полной дурой.

У Киры возникло неприятное чувство, будто она что-то сделала неправильно. Оно появлялось у нее крайне редко и быстро проходило, но сейчас все было не совсем так, как раньше. Это чувство словно засело глубоко в душе и не планировало исчезать. Кира не знала, с чем это связано — с тем, что она так и не прочитала файлы Сары Саммерс, или же с тем, что лишилась единственного союзника в борьбе с невидимым врагом. В любом случае, менять что-либо было уже поздно. Только Эприл мог ей помочь — информацией.

На улице тем временем немного потеплело — ветер стих, и теплые солнечные лучи легли на Лондон.

Кира остановилась на развилке. Ни одного человека не попалось ей по дороге, у которого она могла бы узнать хотя бы направление, в котором следует идти. Нога болела, и Кира слабо представляла, как она осилит такое расстояние — она догадывалась, что идти придется немало. Заметив неподалеку тенистую дорожку, обрамленную стройными березами, она прохромала туда и села прямо на траву, чтобы отдохнуть. Помимо боли, терзавшей ее, появился и голод.

— Мисс, с вами все в порядке?

От неожиданности Кира едва не подскочила. Она обернулась и увидела полноватого мужчину лет тридцати, с объемным животом и участливой улыбкой под пышными усами. В руказ он держал пластмассовый чемодан, навроде тех, в которых лежат инструменты. Кира кивнула.

— Да, в порядке. Могу я узнать, как мне попасть в Харвуд-плейс?

Он задумчиво опустил взгляд.

— Это вроде бы полчаса на машине. Но если немного сократить и проехать…

— Спасибо, — резко оборвала его Кира. — Там на развилке нужно повернуть налево или направо?

— Я могу вас подвезти. Мне нужно на Бонд-стрит, а это по пути.

— Подвезти? На чем? — Кира демонстративно огляделась, будто бы выискивая машину.

— Здесь есть парковка, за развилкой, — указал он рукой направление. — Пойдемте.

Попутчик попался разговорчивый, но ненадоедливый. Он рассказал, что работает сантехником и в этом районе оказался по работе — чинил водопровод одной леди. Кира слушала его всего пять минут, а затем уткнулась в проплывающие за окном картины. Когда они заехали на мост, она и забыла о водителе, залюбовавшись рекой.

От глаз сантехника не скрылась хромота Киры, и он услужливо предложил ей порыться в аптечке — там должны были быть обезболивающие таблетки. Кира не стала пренебрегать этим предложением. Дела пошли куда лучше, и это ей не нравилось.

Через полчаса машина остановилась на перекрестке Харвуд-плейс и Оксфорд стрит. Кира только теперь поняла, что смотрит на тот самый дом, в котором жила с Ником. Окно с обожженными краями позволяло узнать его из тысячи похожих домов, но Кира настолько отдалилась от реальности в свои мысли, что не обратила на него внимания.

— Вот Харвуд-плейс. Надеюсь, вам недалеко идти? Вы хромаете. — Водитель обеспокоенно посмотрел на нее.

— Благодарю. Мой дом совсем рядом.

Не попрощавшись, Кира вылезла из салона.

Когда она поднималась по лестнице на второй этаж, по телу пробежала невольная дрожь. Она вспомнила ту ночь, когда по этим самым ступенькам мчалась вверх, даже не знаю, есть ли там путь дальше. Тогда Кира впервые поддалась страху — животному страху. Она поклялась себе, что такого больше не повторится, и мозг всегда будет стоять в приоритете над эмоциями.

На стук в дверь ей никто не ответил. В квартире не было слышно ни единого звука. Кира постучалась еще пару раз, а затем просто села на ступеньки. Боль утихла, но Кира знала, что это ненадолго.

Серебристые волосы Даны промелькнули внизу спустя четыре часа. Увидев Киру, которая даже не удостоила ее приветствием, девушка замерла. Глаза ее радостно засверкали.

— Ты? — выдохнула она.

— Может, уже впустишь меня?

Дана на ходу торопливо нашарила в сумочке ключи и открыла. Кира вошла вперед нее и почувствовала легкое головокружение — все в этом помещение напоминало ей о чем-то мрачном, что хотелось бы удалить из памяти.

— Ник ничего мне не сказал, что ты выписываешься… — бормотала Дана, крутясь вокруг Кире, которая с трудом стянула кроссовки и, придерживаясь стены, двинулась в свою комнату. — Почему он помалкивал? Я была на работе — тебе долго пришлось ждать?

— Изрядно, — ответила Кира, отстраняясь от норовящей помочь Даны. — Ник ничего не знал.

— Ты и ему не сказала?

— Я тоже не знала. Меня просто разбудили утром и выписали. — Кира сознательно умолчала об Оливии и вообще старалась впредь избегать темы Виктора.

— Но ты же еще не здорова! — Голос Даны звучал так, будто Кира сама виновата в преждевременной выписке.

— Скажи это врачам.

Она скинула с себя больничную сорочку и нашарила в шкафу черную маечку с замысловатым белым рисунком. Немного подумав, Кира решила сначала принять ванную. Джинсы ей было противно носить, и она сняла их и бросила в угол. В шкафу нашлись старенькие серые джинсы с надрезами на бедрах и коленях, которые она сама сделала бритвенным лезвием еще два года назад.