Э. Багрицкий
Птицелов
Трудно дело птицелова:
Заучи повадки птичьи,
Помни время перелетов,
Разным посвистом свисти.
Но, шатаясь по дорогам,
Под заборами ночуя,
Дидель весел, Дидель может
Песни петь и птиц ловить.
В бузине, сырой и круглой,
Соловей ударил дудкой,
На сосне звенят синицы,
На березе зяблик бьет.
И вытаскивает Дидель
Из котомки заповедной
Три манка — и каждой птице
Посвящает он манок.
Дунет он в манок бузинный,
И звенит манок бузинный,—
Из бузинного прикрытья
Отвечает соловей.
Дунет он в манок сосновый,
И свистит манок сосновый,—
На сосне в ответ синицы
Рассыпают бубенцы.
И вытаскивает Дидель
Из котомки заповедной
Самый легкий, самый звонкий
Свой березовый манок.
Он лады проверит нежно,
Щель певучую продует,—
Громким голосом береза
Под дыханьем запоет.
И, заслышав этот голос,
Голос дерева и птицы,
На березе придорожной
Зяблик загремит в ответ.
За проселочной дорогой,
Где затих тележный грохот,
Над прудом, покрытым ряской,
Дидель сети разложил.
И пред ним — зеленый снизу,
Голубой и синий сверху —
Мир встает огромной птицей,
Свищет, щелкает, звенит.
Так идет веселый Дидель
С палкой, птицей и котомкой
Через Гарц, поросший лесом,
Вдоль по рейнским берегам.
По Тюрингии дубовой,
По Саксонии сосновой,
По Вестфалии бузинной,
По Баварии хмельной.
Марта, Марта, надо ль плакать,
Если Дидель ходит в поле,
Если Дидель свищет птицам
И смеется невзначай?
Комментарии
I
В первом разделе данной книги собраны наиболее значительные переводы западноевропейских народных баллад, выполненные советскими переводчиками. Составители трактовали этот раздел как антологию переводов, а не антологию, основанную на оригинальных текстах: в литературном обиходе в настоящее время нет сколько-нибудь значительных переводов из таких обширных пластов, как, например, баллады ирландские и французские, и разрабатывать эти пласты в рамках данной книги было по многим причинам невозможно.
Ограничивая географические рамки книги Западной Европой, составители оставили вне поля зрения все славянские памятники того же жанра («юнацкие песни», «разбойничьи песни» и т. п., называемые также балладами), включая произведения, которые принято в последнее время называть «русскими народными балладами» (см. книгу в серии «Библиотека поэта»: Народные баллады. М.; Л., 1963); надо подчеркнуть, что все славянские «песни» многими чертами принципиально отличаются от баллад. В то же время в книгу вошли некоторые произведения, которые относятся скорее к «народным песням», чем к балладам, — такие уступки были сделаны, когда «не-баллады» примыкали к балладам, переведенным тем же переводчиком (Маршак, Гинзбург).
Книга позволяет проследить основные вехи в освоении шедевров западноевропейского балладного фонда советской школой художественного перевода.
Важное место здесь принадлежит Самуилу Яковлевичу Маршаку (1887–1964), известному детскому поэту, много сил отдавшему переводческой деятельности. По праву заслужили любовь читателей его переводы из шотландского поэта Роберта Бернса; этапами на пути освоения непривычных для русского читателя поэтических материков стали переводы сонетов Вильяма Шекспира, стихотворений и поэм Вильяма Блейка. Переводя английские и шотландские баллады, Маршак как бы использовал в качестве камертона пушкинский перевод шотландской баллады «Ворон к ворону летит» (см. раздел II); звучность, простота, однозначность лексики создают живую материальную среду для полнокровного существования четких, прозаически определенных образов. Следует лишь заметить, что в отдельных случаях Маршак дает вольный пересказ. (Переводы С. Маршака печатаются по книге: Английские и шотландские баллады. М., 1973. «Литературные памятники».)
Александр Сергеевич Кочетков (1900–1953), переводчик Шиллера и Вольтера, эпоса «Калевипоэг», в 30— 40-е годы выполнил полный перевод сборника Арнима и Брентано «Чудесный рог юноши» [8] по заказу тогдашнего председателя редколлегии серии «Литературные памятники» академика Н. И. Конрада. Рукопись, однако, была частично утрачена. Два перевода были после смерти переводчика опубликованы в книге «Золотое перо» (составитель Г. Ратгауз. М., 1974). Остальные переводы в данной книге публикуются впервые по рукописи, предоставленной в наше распоряжение членом комиссии по наследию А. Кочеткова Л. А. Озеровым. Как важнейшее достоинство переводов А. Кочеткова следует отметить тонкую передачу прихотливой ритмики оригинала, смелость в ломке установки на плавность, гладкость, «олитературенность».
Лев Владимирович Гинзбург (1921–1980), воплотивший на русском языке многие страницы немецкой поэзии — от лирики вагантов до драм Петера Вайса, сознательно вел свою переводческую родословную от С. Маршака; в русле маршаковских принципов выполнены им и переводы немецких баллад. (Переводы Л. Гинзбурга публикуются по книгам: Из немецкой поэзии. Век X — век XX. М., 1979; Немецкие народные баллады. М., 1963.)
Вера Аркадьевна Потапова, к чьим творческим достижениям принадлежат такие полярные по многим чертам произведения, как «Энеида» П. Котляревского и древняя «Рамаяна», песни южных славян и «Свет гарема» Томаса Мура, обратилась к народным балладам в 70-е годы. Датские баллады издавались дважды: Датские народные баллады в переводах В. Потаповой (М., 1980); А танец легко плывет по поляне: Датские народные баллады (М., 1984). Английские и шотландские баллады, а также небольшой раздел бретонских баллад получены от переводчицы в рукописи и публикуются впервые.
Асар Исаевич Эппель (р. в 1935 г.), переводчик польской и англоязычной поэзии, зарекомендовал себя как талантливый экспериментатор, чьи опыты неизменно нарушают плавное течение литературного процесса и будоражат творческую мысль. Его переводы шотландских баллад впервые опубликованы в томе Библиотеки всемирной литературы (Роберт Бернс. Стихотворения. Поэмы; Шотландские баллады. М., 1976). А. Эппель старается передать наглядность, сухость, резкость оригинала: камертоном для него как бы служит перевод Каролины Павловой (см. раздел II).
