Ловчего сокола взяв и собак,
Под сень зеленой дубравы
Въезжает Эдвард, английский король,
Для благородной забавы.
Он ловчего сокола взял и собак,
Он взял свой верный лук
И свой охотничий рог — скликать
Лордов, рыцарей, слуг.
В Драйтон Бэссит ехал король.
Он был завзятый лосятник.
В пути его вниманье привлек
Простолюдин-сыромятник.
Он, шкуру коровью под зад подложив,
Сидел на кобыле каурой.
И наглухо был застегнут на нем
Кафтан домотканый, бурый.
На шкуре коровьей хозяин сидел,
И каждому ясно было:
В четыре шиллинга стала ему
Спокойная эта кобыла.
— Рассыпьтесь в чаще, лорды мои,
А я к молодцу подъеду.
Один на один любопытно мне
Со встречным вступить в беседу.
— Пускай удачей тебя наградит
Господь, — воскликнул король.—
На Драйтон Бэссит кратчайший путь
Мне указать изволь!
— Проедешь ты мимо виселиц двух,
И если тебя не повесят,
Сверни направо: рукой подать
Оттуда в Драйтон Бэссит.
Король отозвался: — Ты, видно, шутник
Притом этот путь не прям.
Со мной в Драйтон Бэссит езжай напрямик.
Дорогу ты выберешь сам!
— Какого мне дьявола ехать с тобой?
Ты спятил! — сказал кожемяка.—
День целый с кобылы я не слезал
И сам устал как собака!
— Со мной будешь сладко есть и пить.
Получишь все, что прикажешь.
За лакомый стол платить буду я,
А ты и мошны не развяжешь!
— На что мне твоим прихлебалой быть
И ездить с тобой вдвоем,
Если в моем кошельке золотых
Побольше, чем пенни — в твоем?
Дубильщик сказал: — Ни к чему этот спор,
И я не такой привередник! —
Он сразу смекнул — не иначе, как вор
Его чудной собеседник.
— С опаской гляжу на одежу твою.
Глаза на меня не таращь!
У лорда проезжего на плечах
Небось болтался твой плащ!
— Не крал я, клянусь крестом святым!
— Но кажешься мотом изрядным,
Что всем достояньем своим окружен:
Одним костюмом нарядным.
— Ты ездишь повсюду. Какую весть
Можешь поведать мне?
— Врать не буду — одна и есть:
Что шкуры коровьи — в цене!
— Коровья шкура? — спросил король.—
Не ведаю, что за предмет?
— Олух ты, что ли? А чем я прикрыл
Кобылы своей хребет?
— Скажи мне правду, — спросил король
Чем кормишься ты, однако?
— Врать не люблю, я кожи дублю.
Мое ремесло — кожемяка.
А ты? — Я лямку тяну при дворе,
На королевской службе.
Взял бы ты в подмастерья меня,
Да обучил по дружбе.
— Овчинка не стоит выделки — брать
Деньги с тебя за науку.
Да ты мне прорву добра изведешь,
Ничуть не набивши руку.
— Кобыле твоей и коню своему
Я знаю отлично цену,—
Сказал король. — Не дивись тому,
Что я предложу тебе мену.
— А если меняться приспичило так —
Приплатой меня удоволь!
— Но я не обязан платить вопреки
Рассудку, — заспорил король.
— Разве твой необузданный конь —
Чета моей кроткой кобылке?
Этого плеткой только тронь —
Будешь чесать в затылке!
— С какой приплатой возьмешь коня
И мне кобылу отдашь?
— Я пенсов не требую, честью клянусь
Клади золотой кругляш!
— Хочешь, отсыплю тебе серебра —
Двадцать блестящих монет?
— А я полагал, у тебя за душой
И пенни дырявого нет!
Надобно сделки условья блюсти
И той и другой стороне.
Кобылу готов я отдать, но коровья
Останется шкура при мне!
— С нее воротит! — сказал король.—
Не жди от меня прекословья:
Мне задаром — и то не нужна
Вонючая шкура коровья!
Дубильщик, седло короля рассмотрев,
С его отделкой богатой,
Поверх золотого тисненья швырнул
Шкуру скотины рогатой.
— Друг, пособи мне сладить с конем!
Если на нем усижу,
Скажет моя супружница Джил,
Что я дворянином гляжу!
Он, в стремя узорное ногу вдев,
Сидел на коне королевском
И думал — то ли златое оно,
То ли медное, с блеском?
Затрясся вдруг благородный конь.
Хвост облезлый коровий
И пара черных коровьих рогов
Ему показались внове.
И ну брыкаться, как будто в него
Дух нечистый вселился.
Встает на дыбы, ярится, дабы
С него дубильщик свалился.
Он — быть бы живу! — цеплялся за гриву,
Дурацкую клял затею
И грохнулся оземь с коня кувырком,
Едва не сломив себе шею.
— Проваливай к черту с конем своим,—
Сказал кожемяка хмуро.
— Ему не по нраву, — сказал король,—
Пришлась коровья шкура.
Но если меняться задумал ты вновь —
То вот моя рука!
Мой добрый дубильщик, приплату готовь,
Чтоб мена была крепка!
Клянусь, полпенни и пенсов полна
Не манит меня мошна!
Мне двадцать монет золотых отвали,
Что славно чеканит казна!
— Я двадцать монет получил серебром,
Когда сменял жеребца,
Да двадцать — с одной! — я имел в кошельке,
На эту мы выпьем винца.
Король протрубил в громозвучный рог,
Его приложив к устам.
Тут лордов и рыцарей съехалась тьма,
Что прятались по кустам.
— Век не знавать бы мне этого дня!
Захвачен шайкой воров я!
Пронюхали, видно, что есть у меня
Добротная шкура коровья.
Меж тем, увидав, что пред ними король,
Колено склоняет всякий!
Двадцать фунтов бросив, оттоль
Хотелось удрать кожемяке.
— Да что ты! Я вовсе не шайки главарь.
Сюда по данному знаку
Стеклись для охоты лорды мои! —
Ободрил король кожемяку.
Велит он придворным: — Подайте мне цепь —
Надеть молодцу на шею.
Воскликнул дубильщик: — Теперь я погиб!
Увы, поделом ротозею!
Коль скоро сегодня железную цепь
Сулятся надеть мне на шею,
Завтра в петле тугой суждено
Болтаться мне, как злодею!
— Добрый дубильщик, забудь свой страх.
Полно нести ахинею!
Меня позабавив, ты рыцарский сан
Обрел, а не петлю на шею!
Пламптон-Парком ты будешь владеть.
Не лен, а чистый подарок!
С него доход равняется в год
Тремстам королевских марок.
— Спасибо! А если тебе попасть
Случится в Тэмворс богатый,
Получишь ты бычью шкуру, чтоб класть
На башмаки заплаты.
