Гил Брентон вернулся в свою страну,
Он за морем выбрал себе жену.
Невесту, ее сундуки и людей
К месту примчали сто сорок ладей.
С винами для утоленья жажды
Пришло кораблей по двенадцати дважды.
Еще кораблей по двенадцати дважды,
С грузом червонного золота каждый.
Дважды двенадцать с червонным златом
И дважды двенадцать с душистым мускатом.
Дважды двенадцать с мускатом толченым
И дважды двенадцать с хлебом печеным.
Невеста блистала роскошным нарядом,
И паж бежал со стременем рядом.
Вдовы небогатой сынишка румяный,
Вильямом звался невестин стремянный.
Блистая красой и роскошным нарядом,
Горючие слезы лила она градом.
Вконец озадачен их изобильем,
За стремя держался бегущий Вильям.
— Скажи, госпожа, — он спросил невесту,—
С чего проливаешь ты слезы не к месту?
Репей забился тебе в башмак
Или вступать не желаешь ты в брак?
Зябнут в перчатках белые руки
Или горюешь с родней в разлуке?
Сбросить конь тебя норовит
Или паж твой не родовит?
Конская ослабела подпруга
Или другого желаешь супруга?
— Репей не забился ко мне в башмак,
И я добровольно вступаю в брак.
Не зябнут в перчатках белые руки,
И не горюю с родней в разлуке.
Конь послушен, а паж мой на вид
Учтив, пригож и притом родовит.
Конская не ослабела подпруга,
И я не желаю другого супруга.
Поведай мне, миловидный паж,
Каков обычай свадебный ваш?
— Тебе не придется он по нутру:
Король семь жен отослал поутру.
Он у семи королей окрест
Сватал семь раз дочерей-невест.
С ним семь королевен ложились в постель,
И, гневен, он прогонял их отсель.
С брачного ложа, с ужасным стыдом,
Они возвращались в родительский дом.
В замке окажет свекровь тебе честь:
Велит на стул золотой тебе сесть.
Тогда, все едино — ты дева, не дева,—
Садись на стул, как велит королева!
На этом стуле червонного злата
Ты посидишь и дождешься заката.
В спальню к супругу, — если ты дева,—
Ступай, не страшась королевского гнева.
А если нет — попроси служанку
Тебя заменить и уйти спозаранку.
В замке свекровь оказала ей честь:
На стул золотой предложила ей сесть.
В парадных покоях она до заката
Сидела на стуле из чистого злата,
А под вечер стала просить служанку
Побыть с королем и уйти спозаранку.
— Пять сотен фунтов к началу дня
Я дам тебе, если заменишь меня!
Лежит король на подушке льняной.
— Скажи мне, подушка, кто спит со мной?
Подушка в ответ ему: — Видит бог,
Не с той, что сватал, в постель ты лег.
Сватал ты королевскую дочь,
А со служанкой проводишь ночь.
— Скажи мне всю правду, ночная мгла:
Та ли, что сватал, со мной легла?
Ему отвечает ночная мгла:
— Одну ты сватал, другая легла!
А той, кому предложил ты руку,
Любовь сулила великую муку.
К матушке своей, королеве,
Кинулся он в расстройстве и гневе:
— Я женился на деве юной,
Милей и прелестней не сыщешь в подлунной!
Разве ждал я такого коленца?
Под сердцем носит она младенца!
Была королева суровой и жесткой:
— Я потолкую с твоей вертихвосткой!
А ты тем временем, сын мой любезный,
С дружиной выпей вина в трапезной.
Когда королева крутого нрава,
У ней коротка бывает расправа.
Силы ей придала добродетель,
Дубовую дверь сорвала она с петель.
Сорвав ее с петель рукою властной,
Вихрем влетела к невестке злосчастной.
— Дочь моя, только не вздумай лгать,—
Сказала ей королева-мать.—
Родитель младенца — вельможа знатный,
Или конюх отцовский статный?
— О матушка, я свои горькие пени
Вам изолью, преклонив колени!
Отец ребенка не рыцарь знатный,
Не лорд, не лэрд и не конюх статный.
Нас было, от старшей до самой юной,
Семь прекраснейших дев подлунной.
Заспорили сестры — кому из нас
В чащу сбегать в предутренний час
С ветвей зеленых нарвать проворно
Лесных орехов и сладкого терна
Да диких роз и тимьяна — сестрицы
Желали ими украсить светлицы.
Мы бросили жребий и, волей небес,
Выпало младшей отправиться в лес.
Была корзинка моя пуста.
Я розу успела сорвать с куста.
Пустую корзинку держа на весу,
Стряхнула я с первой розы росу.
Я с красной розы стряхнула росу,
И тут молодец показался в лесу.
Он был красив, учтив и опрятен,
Обут в башмаки вырезные, без пятен.
Таких чулок белоснежных и длинных
Нельзя увидеть на простолюдинах.
Он был королевич прямой по приметам,
И я не могла усомниться в этом.
Поверьте мне, дорогая свекровь:
Играла в нем королевская кровь.
Не ведая, дева я или не дева,
Меня целовал он под сенью древа.
Не зная, угодно ль мне быть его милой,
Меня до заката удерживал силой.
Не зная, хочу я уйти иль остаться,
Со мной до рассвета не мог расстаться.
— А что он, прощаясь, тебе преподнес?
— Три прядки своих белокурых волос.
Своих белокурых волос три прядки
И цвета свежей травы перчатки.
Ножик мне дал перочинный без ножен,
Его черенок серебром был обложен.
И, в накладном серебре, перочинный
Ножик велел мне беречь до кончины.
Еще ожерелье мне дал из агата
И перстень венчальный червонного злата.
Он дал мне перстень червонного злата
И наказал хранить его свято.
— Дочь моя, где ты до сей поры
Таила бесценные эти дары?
— Откиньте крышку резного ларца
И там найдете дары молодца!
Свекровь откинула крышку ларца
И видит сиянье златого кольца,
А рядом с перстнем — ножик без ножен.
Его черенок серебром был обложен.
Еще хранилось там ожерелье —
Из черных блестящих агатов изделье.
На дне ларца лежали перчатки
Из кожи зеленой, как лук на грядке,—
Точь-в-точь как стрельчатый лук на грядке! —
И три белокурых расчесанных прядки.
— Дитя мое, спрячь золотое кольцо.
Мне надобно сыну молвить словцо.
Для этого я побываю в трапезной,
Где пирует король наш любезный.
Мать-королева седой волчицей
Бежит от невестки своей белолицей.
— Сын мой, ты взял на охоту когда-то
Венчальный мой перстень червонного злата,
Чтоб он охранял тебя в чаще от бед.
Куда ты девал его, дай мне ответ!
В лесу обронил иль рукой беспечной
На палец надел вертихвостке встречной?
— Прости меня, матушка! Перстень венчальный
У девы остался в стране чужедальной.
Да что там кольцо! — мне владенья отцова
Не жаль, чтоб увидеть в лицо ее снова.
Наследственный лен как любви залог
Я без колебаний отдать бы мог,
Не стал бы жалеть ни посева, ни пашни,
Вступи эта дева под кров мой домашний.
Дабы на нее наглядеться всласть,
Отдал бы я королевскую власть!
— Ты сан королевский, мой сын, сохрани
И лен, что достался отцам искони.
Оставь при себе и луга и посевы! —
Таков был разумный совет королевы.—
Свое отдавать — не к лицу королю.
За это, мой сын, я тебя не хвалю!
Корысти не должно искать в мотовстве,
Коль скоро тебе повезло в сватовстве.
Добром не швыряйся направо-налево.
В соседнем покое та самая дева
Тебя ожидает: у ней налицо
Заветное, красного злата кольцо!
Гил Брентон, Гил Брентон! Мой перстень — порука,
Что вскоре качать в колыбели мне внука:
Счастливым отцом суждено тебе стать! —
Закончила речь королева-мать.
— О матушка, ты моего сынка
Купай в молоке, пеленай в шелка.
На первой сорочке его — дай срок! —
Пусть вышьют: «Я Брентона Гила сынок!»
