Песня о портных [*] Улитка встретилась трем портным, Ого, улитка встретилась трем портным, Медведицей примнилась им, Ого, ого, ого! Немало они тут всполошились, Ого, немало они тут всполошились, Они от улитки за тын схоронились, Ого, ого, ого! Промолвил один: «Ты первый иди», Ого, промолвил один: «Ты первый иди» Промолвил другой: «Ты иди впереди», Ого, ого, ого! И третий не отстал от них, Ого, и третий не отстал от них: «Она сожрет нас всех троих», Ого, ого, ого! Тут рядышком пошли все трое, Ого, тут рядышком пошли все трое, Да взяли с собой ружье большое, Ого, ого, ого! И, снаряжаясь в смертный бой, Ого, снаряжаясь в смертный бой, Порядком трусил каждый портной, Ого, ого, ого! А когда на приступ они пошли, Ого, когда на приступ они пошли, Такую речь меж собой повели, Ого, ого, ого! Хотя б он вылез, чертов зверь, Ого, хотя б он вылез, чертов зверь, Его не возьмет и пуля теперь, Ого, ого, ого! Улитка высунула рог, Ого, улитка высунула рог,— Троих портных проняла тут дрожь, Ого, ого, ого! Она отомкнула свое жилье, Ого, она отомкнула свое жилье,— Портные бросили ружье, Ого, ого, ого! Улитка выползла из жилья, Ого, улитка выползла из жилья,— Портные зарылись в кучу тряпья, Ого, ого, ого! Пчелиная [*] Про птичек про медвяных Я песенку спою, Что на цветных полянах Сбирают дань свою. Они в пирах веселых Кружатся день-деньской. Я вам спою о пчелах Над ширью луговой. Зима томит в оковах Народец нежный дев, Пока снегов суровых Минуют дрожь и гнев. Когда ж вернутся птицы, Когда весной пахнет,— Сберутся медуницы В цветочный свой поход. Они летят с гуденьем, Их жало — словно меч, Но пеньем и круженьем Не мнят беды навлечь. Цветочным тем набегом Все буйство исчерпав, Они стремятся к негам Дерев и тихих трав. Из замка воскового Пергамент золотой От взора скрыт людского; Художников порой Пленяет он невольно: Все кельи — как одна, Растет многоугольно Медовая страна. Они живут в покое, Корыстность им чужда, Ткут братство трудовое В жару и в холода; Они в полях находят Цветочный росный сок И радостно возводят Свой сахарный домок. Семь лет [*]
В селе однажды юноша жил, Свою подружку семь лет любил, Любил ее семь — и больше — лет, А конца любви и вовсе нет. Крестьянской дочкой она была, С красавицей первой поспорить могла; И счету не было женихам: «Крестьянин, дочку просватай нам». «Никому не отдам я дочки своей, Не дам я ни злата, ни дома ей; Ей черное платье куплю одно: Страдать и молиться ей суждено». В Нидерланды юноша держит путь, А с милой его приключился недуг; Он слышит весть: подружка больна, Три дня, три ночи молчит она. И как только он услышал весть, Что с милой его приключилась болезнь, Он бросил все именье свое И спешит домой — навестить ее. И как только он на порог вступил, У милой и вовсе не стало сил: «Входи, заходи, любимый мой,— Не ты, а смерть будет жить со мной». «Встань, радость моя, встань в добрый Зачем в постельку ты улеглась?» «Прощай, прощай, друг верный мой, Скоро усну в могиле сырой». «Постой, постой, подружка моя, Любовь и верность спасут тебя; Свечу, свечу принесите тотчас, Вдвоем с любимой оставьте нас!» Что вынул он из котомки своей? Яблочко — нет розовей и белей! К бело-розовым губкам подносит плод, Красавице он здоровье вернет. Спешит ее милый обнять-согреть, А в ней ни тепла, ни дыханья нет, Она у него на руках скончалась, Она с чистотой своей не рассталась. Что вынул он из котомки вновь? Платочек, тканный из тонких шелков; Он вытер глаза об его края: «Ах, господи, кончится ль скорбь моя?» Себе он черное платье сшил, Он платье скорби семь лет носил, Носил его семь — и больше — лет, А скорби конца и вовсе нет. |
