У переправы, при Медельфаре,—
А лес так зелен вокруг! —
Ивер пил мед с Эсберном Снаре.
Друг другом вовек не надышатся лето и луг.
«Ивер, дружище, стань мне родня!
Сестрицу Кирстин отдай за меня».
«На что тебе Кирстин? У ней для
шнуровки
своих рукавов не хватает сноровки!
Ни шить, ни кроить не научишь ее.
В город она отсылает шитье».
Эсберн отправился тихомолком —
А лес так зелен вокруг! —
в Рибе за пурпурной тканью и шелком.
Друг другом вовек не надышатся лето и луг.
С покупками он прискакал во всю прыть
и просит Кирстин скроить да сшить.
Брала девица шелк и суконце —
А лес так зелен вокруг! —
и шить садилась при ярком солнце.
Друг другом вовек не надышатся лето и луг!
На дощатом полу в изобилии
вырезала розы и лилии.
Двух рыцарей с мечами
нашила она за плечами.
Ладьей на волне штормовой
украсила шов боковой.
По проймам руки воздев,
танцуют пятнадцать дев,
а на груди у древа
целуются рыцарь и дева.
«Ну вот наконец и дошила одежду.—
А лес так зелен вокруг! —
Доставить в сохранности дай бог надежду».
Друг другом вовек не надышатся лето и луг!
Поверили слову пажа-мальчугана: —
А лес так зелен вокруг! —
«Обнову берусь довезти без изъяна».
Друг другом вовек не надышатся лето и луг!
«За каждый стежок по сукну и шелку
пальчики девы, что держат иголку,
пальчики девы спаси, Христос! —
Эсберн Снаре произнес.—
Получит она за шитье в уплату
город Рибе с округой богатой
и, в подарок за мастерство,
если угодно, — меня самого!»
«О рыцарь, щедра твоя награда! —
А лес так зелен вокруг! —
Тебя самого девице и надо».
Друг другом вовек не надышатся лето и луг!
В шляпе высокой, рассветной порой
В Дитмарскен въехал Фредрик Второй.
Свой край проворонила ты,
дитмарскенская знать.
На свежих щеках играл румянец.
Король осмотрел каждый вал и шанец.
Проездил он день, проездил он пять,
Земли осмотрел он каждую пядь.
Не узнанный ни по лицу, ни по платью,
Он сел пировать с дитмарскенской
знатью.
Не вынь он вилку и нож — вензеля
Не выдали б датского короля.
Совет собрав, дитмарскенская знать
Толкует, как бы ей Фредрика взять?
Меж тем по вечерней росе, босиком,
Служанка к нему прибежала тайком:
«Впусти меня, Фредрик, датский король,
И выслушать слово мое изволь!»
«Не датский король я — купец простой!
Я так и сказал, становясь на постой!»
«Ты — Фредрик Второй! Тебя воочью
Узнали и схватят сегодня ночью!»
Фредрик Второй без лишних слов
Спрыгнул с постели, открыл засов.
«Девочка, десять бочонков злата —
Тебе за преданность будет плата!»
«Седлай скорей! Изорву я обновы —
Коню твоему обмотать подковы».
Близкой погони предвидя угрозу,
Король вместе с ней поскакал к перевозу.
Он у реки осадил жеребца.
«Живей переправь меня!» — просит гребца.
«Совет не велит, и хозяина трушу.
Я рад бы, но как их запрет нарушу?»
«Я дам тебе талер, я дам тебе пять!»
А лодочник заладил опять:
«Я рад бы, но, если запрет нарушу,
Они из меня повытрясут душу!»
«Я дам тебе талер, я дам тебе десять!»
«И рад бы, да могут меня повесить!»
Голову саблей дамасской вмиг
Снес ему Фредрик — и в лодку прыг!
Надев перчаток замшевых пару,
На весла сел — и поддал он жару.
Когда короля пучина вод
Отрезала от дитмарскенских господ,
Издали он помахал им учтиво
Шляпой с тульей, высокой на диво.
«Была бы ты знатного рода, сам уж
Взял бы тебя я, девочка, замуж!
Но есть у меня молодец заправский.
Я дам вам землю и титул графский».
Свой край проворонила ты,
дитмарскенская знать.
