Красавица Мэй Этот вечер ясным и теплым был — Мэй доила коров своих. А мимо скакали дворяне гурьбой, И было с дюжину их. И сказал один из всадников ей: — Не покажешь ли путь попрямей? — А если случится беда, что тогда? — Спросила красавица Мэй. И стояла туманная теплая ночь, Когда в дом вернулась она. — Где была ты, моя дорогая дочь, И, сдается мне, не одна? — О родитель, напал на овечку лис; Он из знатных господ, говорят. Он приподнял шляпу, со мной говоря, И настойчив был его взгляд. И покуда шесть месяцев шли и прошли, А потом еще три подряд, Беспокоилась Мэй и хмурилась Мэй, Вспоминая сверкающий взгляд. — О, горе отцовскому пастуху! Гореть ему, видно, в аду! Далеко от дома построил он хлев И подстроил мою беду! Снова вечер ясный и теплый был — Мэй доила коров своих. И мимо скакали дворяне гурьбой, И было с дюжину их. И один коня придержал и сказал: — От кого твой младенчик, Мэй? — И Мэй, покраснев, отвечала ему: — От отца тебя познатней! — О, язык придержи, красавица Мэй, Или ложью ответ назову! Или речь заведу про туманную ночь, Когда был я с тобою в хлеву! И спрыгнул с белого он коня, И привел ее в замок свой. — Пусть родитель твой загоняет коров,— Ты отныне будешь со мной! Владетель я замка и тучных нив Пятидесяти и пяти, Я красавицу ввел под наследный кров, И прекрасней ее не найти! Смуглый Эдам
Кому угодно, чтоб ветер подул И листва облетела вконец? И кто знавал вернее любовь, Чем Смуглый Эдам, кузнец? Из чистого золота молот его, И нет наковальни звончей. Искуснее всех качает он мех, И рук не ищите ловчей. Но Смуглый Эдам был разлучен С матерью и отцом. И были братья и сестры его Разлучены с кузнецом. И Смуглый Эдам был изгнан в лес Из родной стороны, И в краю лесном построил он дом Для себя и своей жены. Пойти на охоту Эдам решил В один распрекрасный день — Выследить в добром зеленом лесу, Не бродит ли где олень. Лук он повесил через плечо, В ножны вложил клинок, За дичью в добрый зеленый лес Пошел, шагнув за порог. Он по птице бил, где терновник бел, И ее наповал убил, И добычу домой отослал жене, И поменьше грустить просил. Он по птице бил, где шиповник ал, И ее убил наповал. И добычу домой отослал жене, И вернуться к утру обещал. Вот подходит он ко двору своему И медлит минуту одну, А Бесчестный Рыцарь в его дому Улещает его жену. Поначалу перстень сулит золотой — Жаркий камень в перстне горит: «Подари, — говорит, — мне любовь за любовь И перстень бери!» — говорит. Но Бесчестному Рыцарю молвит она, Семейную верность храня: «Я Смуглого Эдама только люблю, А Смуглый Эдам — меня!» А тот кошелек тугой достает, А там золотых не счесть: «Подари, — говорит, — мне любовь за любовь И бери, — говорит, — все, что есть!» «Хоть и втрое ты золота мне посулишь, С тобой не пробуду и дня. Я Смуглого Эдама только люблю, А Смуглый Эдам — меня!» Тут он длинный и острый клинок достал И приставил к ее груди: «Отдавай, — говорит, — мне любовь за любовь! Не отдашь — пощады не жди!» И прекрасная леди сказала, вздохнув: «Смуглый Эдам, ты долго идешь!» Смуглый Эдам, не мешкая, в двери ступил И сказал: «Не меня ли ты ждешь?» Он заставил того уронить клинок, И наставил клинок на него, И оставил себе справедливый залог — Пальцы правой руки того. Чайлд-Вайет
Лорд Инграм и Чайлд-Вайет Родились в покоях одних И одною пленились леди — Тем хуже для чести их. Лорд Инграм и Чайлд-Вайет В одном родились дому И одною пленились леди — Тем хуже тому и тому. У родителей леди Мейзри Лорд Инграм согласья просил, Брату с сестрой леди Мейзри Лорд Инграм подарки носил. Ко всем родным леди Мейзри Лорд Инграм ходил на поклон, И все, как один, согласились, А ей не нравился он. Искал у родных леди Мейзри Лорд Инграм счастье свое, Искал любви леди Мейзри Чайлд-Вайет на ложе ее. Однажды она заплетает Пряди волос густых, И входит ее родитель В одеждах своих золотых. «Вставайте же, леди Мейзри, Вот платье к венцу для вас. Жених ваш, Инграм, приехал — И свадьбу сыграем тотчас!» «Мне лучше Чайлд-Вайету стать женой И милостыню просить, Чем лорду Инграму стать женой — Шелка дорогие носить! Мне лучше Чайлд-Вайету стать женой И рыбою торговать, Чем лорду Инграму стать женой И в золоте щеголять! О, где он, где он — проворный гонец? Я дам ему денег мешок! С письмом к Чайлд-Вайету от меня Помчится он со всех ног!» «Я — тот гонец, — говорит один.— Давай мне денег мешок! С письмом к Чайлд-Вайету от тебя Помчусь я со всех ног!» И, мост разбитый повстречав, Он лук сгибал и плыл, И, на зеленый луг ступив, Бежал что было сил. И, к замку Вайета примчав, Привратника не звал, А в землю лук упер и — прыг! — Чрез палисад и вал; Привратник к воротам идет, А тот уж в дом попал! Как первую строчку Чайлд-Вайет прочел, Насупился он тотчас, А как на вторую строчку взглянул — Закапали слезы из глаз. «Что с моим братом? — Чайлд-Вайет сказал. Что нужно ему от нее? Уж я припасу ему свадебный дар, И будет моим — мое! Пошлю им вдосталь быков и овец, И вдоволь бочонков вина, Пусть будет любовь моя весела, А я примчусь дотемна!» И распоследний в доме слуга В зеленом наряде был, И всяк был весел, и всяк был рад, А леди был свет не мил. И распоследняя дворня в дому В сером наряде была, И всяк был весел, и всяк был рад, А леди ребенка ждала. Меж замком и церковью Девы Святой Велели песок насыпать, Чтоб леди и всем служанкам ее По голой земле не ступать. До замка от церкви Девы Святой Постлали ковер золотой, Чтоб леди и всем служанкам ее Земли не касаться простой. Молебен был, и колокол бил, И спать разошлись потом. Лорд Инграм и леди Мейзри вдвоем Лежат на ложе одном. И, лежа вдвоем на ложе одном,— А ложа теплей не найдешь,— Он, руку свою возложив на нее, Сказал: «Ты ребенка ждешь!» «Я делилась с тобой и раз и другой И сказала тебе о том, Что юный Чайлд-Вайет, твой брат родной Со мной был на ложе моем. Ты слышал слова не раз и не два, И слов тех нету честней, Что юный Чайлд-Вайет, твой брат родной Со мной был в светелке моей». «Отцом ребенка меня назови — Я родитель ему один; Я подарю во владенье ему Земли пятьдесят десятин». «Не будет назван ребенку отцом Никто — лишь отец один; Хотя бы ты во владенье ему Пять тысяч сулил десятин». Тут выступил гневно Чайлд-Вайет, Откинул светлую прядь, И меч он Инграму в сердце Вонзил на целую пядь. И выступил гневно Инграм, Откинул светлую прядь И меч Чайлд-Вайету в сердце Вонзил на целую пядь. Никто не жалел двух лордов — Им смерть была суждена. Жалели все леди Мейзри — Рассудка лишилась она! Никто не жалел двух лордов — Им смерть суждена была. Жалели все леди Мейзри — С ума она с горя сошла! «Дайте, дайте мне посох дорожный! Дайте, дайте мне плащ из рядна! Просить подаянье до смерти За девичий грех я должна! Дайте грошик Чайлд-Вайета ради, Ради лорда Инграма — пять, За то, что честную свадьбу С грешной девой надумал сыграть.» |
