Крысолов Я на дудочке играю, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Я на дудочке играю, Чьи-то души веселя. Я иду вдоль тихой речки, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Дремлют тихие овечки, Кротко зыблются поля. Спите, овцы и барашки, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, За лугами красной кашки Стройно встали тополя. Малый домик там таится, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Милой девушке приснится, Что ей душу отдал я. И на нежный зов свирели, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Выйдет словно к светлой цели Через сад, через поля. И в лесу под дубом темным, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Будет ждать в бреду истомном, В час, когда уснет земля. Встречу гостью дорогую, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Вплоть до утра зацелую, Сердце лаской утоля. И, сменившись с ней колечком, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Отпущу ее к овечкам, В сад, где стройны тополя. Весенняя песня девушек Wann wird die Stunde kommen, Dass einer mich genommen, Und mein Braut-Bett knackt! Сини все проталины Под ногой весны. Солнцем мы ужалены, Ветром мы пьяны! С воздухом вливается В нас апрельский хмель… Скоро ль закачается Девичья постель! Чу! поет над водами Вешних мошек рой. Время — хороводами Виться над горой. Песнями и плясками Время — ночь вспугнуть… Ах, когда ж под ласками Побледнеет грудь! Словно в церкви статуя, Мы зимой весь день. Скоро, лиловатая, Зацветет сирень, Скоро куст шиповника Будет весь в цветах… Ах! когда ж любовника Встречу я впотьмах! Смерть рыцаря Ланцелота За круглый стол однажды сел Седой король Артур. Певец о славе предков пел, Но старца взор был хмур. Из всех сидевших за столом, Кто трона был оплот, Прекрасней всех других лицом Был рыцарь Ланцелот. Король Артур, подняв бокал, Сказал: «Пусть пьет со мной, Кто на меня не умышлял, Невинен предо мной!» И пили все до дна, до дна, Все пили в свой черед; Не выпил хмельного вина Лишь рыцарь Ланцелот. Король Артур был стар и сед, Но в гневе задрожал, И вот поднялся сэр Мардред И рыцарю сказал: «Ты, Ланцелот, не захотел Исполнить долг святой. Когда ты честен или смел, Иди на бой со мной!» И встали все из-за стола, Молчал король Артур: Его брада была бела, Но взор угрюм и хмур. Оруженосцы подвели Двух пламенных коней, И все далеко отошли, Чтоб бой кипел вольней. Вот скачет яростный Мардред, Его копье свистит, Но Ланцелот, дитя побед, Поймал его на щит. Копье пускает Ланцелот, Но, чарами храним, Мардред склоняется, и вот Оно летит над ним. Хватают рыцари мечи И рубятся сплеча. Как искры от ночной свечи,— Так искры от меча. «Моргану помни и бледней!» — Взывает так Мардред. «Ни в чем не грешен перед ней Так Ланцелот в ответ. Но тут Джиневру вспомнил он, И взор застлался мглой, И в то ж мгновенье, поражен, Упал вниз головой. Рыдали рыцари кругом, Кто трона был оплот: Прекрасней всех других лицом Был рыцарь Ланцелот. И лишь один из всех вокруг Стоял угрюм и хмур: Джиневры царственный супруг, Седой король Артур. Пляска смерти Немецкая гравюра XVI в. Эй, старик! чего у плуга Ты стоишь, глядясь в мечты? Принимай меня, как друга: Землепашец я, как ты! Мы, быть может, не допашем Нивы в этот летний зной, Но зато уже попляшем,— Ай-люли! — вдвоем с тобой! Дай мне руку! понемногу Расходись! пускайся в пляс! Жизнь — работал; час — в дорогу! Прямо в ад! — ловите нас! |
