Король сочинил посланье,

             Приложил золотую печать

И послал его лорду Дануотерсу,

             Наказав тотчас прочитать.

А послал он его не с пажом, не с пажом,

             Не с лордом каким-нибудь,—

Благороднейший рыцарь Шотландской земли

             С письмом отправился в путь.

Как первую строчку Дануотерс прочел —

             Довольной улыбка была.

А как прочитал половину письма,

             Слеза за слезой потекла.

«Коня мне скорее! — он приказал.—

             Коня мне скорее сюда!

Мне в славный город Лондон спешить

             Нужно, как никогда!»

Тут с родильной своей постели

             Жена говорит ему:

«Составь завещанье, Дануотерс,

             Чтоб по слову нам жить твоему!»

«Я тебе оставляю, мой старший сын,

             Все замки в поместьях моих.

А тебе оставляю, мой младший сын,

             Десять тысяч монет золотых.

Оставляю прекрасной леди моей,

             Богоданной моей жене,

Ровно треть наследных владений моих,

             Чтоб жила госпожой, как при мне».

Даже мили не проскакали они,

             И споткнулся скакун под ним;

«Дурная примета! — Дануотерс сказал.—

             Не вернусь я домой живым!»

В славный город Лондон примчав, он пошел

             Ко двору короля самого.

В славном городе Лондоне лорды и знать

             Обвинили в измене его.

«Я — предатель! Предатель! — он говорит.—

             Оттого, что верно служу.

Оттого, что для Якова-короля

             Пять тысяч войска держу.

В славном городе Лондоне лордов и знать

             Мою казнь прошу посетить,

В славном городе Лондоне лордов и знать

             Мою леди прошу не забыть.

А сто фунтов, что в правом кармане моем,

             Раздайте — меня помянуть!

А сто фунтов, что в левом кармане моем,

             Раздайте кому-нибудь!»

Лэрд Драм жену себе стал искать,

           Когда занимался день,

И девой прелестной пленился он,

           А дева жала ячмень.

«О нежный цветок, о прелестный цветок,

           О счастье мое, о!

Не угодно ли стать тебе леди Драм

           И оставить жнивье, о?»

«Не могу, не могу принять, добрый сэр,

           Предложенье твое, о!

Никак невозможно мне стать леди Драм

           И оставить жнивье, о!

Ты любовь другой предложи, добрый сэр,

           Предложи ты не мне, о!

Потому что я в жены тебе не гожусь,

           А грех не по мне, о!

Мой отец всего-навсего лишь пастух,

           Вон пасет он овец, о!

Если хочешь, пойди спросись у него —

           Пусть решает отец, о!»

Лэрд Драм немедля пошел туда,

           Где отара овец, о.

И родительское согласье дает

           Лэрду Драму отец, о.

«Пускай моя дочка в письме не сильна

           И книжек не чтец, о,

Но сыр умеет варить и доить

           Коров и овец, о.

Будет веять она на твоем току,

           Жито в скирды уложит, о,

Вороного коня оседлает в поход,

           Снять ботфорты поможет, о».

«Разве ж нет у нас грамотеев в церквах?

           Я им подать плачу, о!

Сколько надо читать, писать и считать

           Я ее обучу, о!

Обучу твою дочь и писать и читать,

           Только дай ты мне срок, о;

Ей коня моего не придется седлать

           И снимать мне сапог, о!

Но кто наварит нам свадебный эль?

           Кто хлеб испечет нам, о?

Увы, не могу я тебе сказать,

           Кто окажет почет нам, о!»

И Драм поскакал к родимым горам,

           Чтоб все приготовить заране.

И вышли, крича: «К нам с невестой Драм»

           Тамошние дворяне.

«Наш Драм, он богат и парень хоть куда,

           И Пэгги Куттс неплоха!

Но он бы мог найти себе жену

           Знатнее, чем дочь пастуха!»

Тут поднял голос брат его Джон:

           «Считаю зазорным, о,

Что низкого рода ты выбрал жену,

           И это позор нам, о!»

«Язык придержал бы ты, брат мой Джон!

           Позора нам нету, о!

Женился я, чтобы множить добро,

           А ты, чтоб транжирить, о!

Я был на знатной женат, и она

           Гневливо топала, о,

Когда перед нею я представал

           В поклоне не до полу, о!

Я был на знатной женат, и она

           Смеялась над нами, о!

В наш замок поместный въезжала она,

           Кичась жемчугами, о!

Но ту за богатство любили все,

           А Пэгги — за прелесть, о!

Для въезда в Драм ей всего-то нужны

           Друзья любезные, о!»

Их было четыре и двадцать дворян

           У Драмских ворот, о.

Но Пэгги приветствовать ни один

           Не вышел вперед, о!

Под белы руки лэрд Драм ее взял

           И ввел ее сам, о:

«В поместный замок наш родовой

           Пожалуйте, леди, о!»

Он трижды в щеку ее целовал

           И в подбородок, о,

А в губы вишневые двадцать раз —

           «Пожалуйте, леди, о!

Тебя хозяйкой на кухне моей

           Видеть хочу я, о,

И — госпожою в замке моем,

           Когда ускачу я, о.

Тебе я до свадьбы не раз говорил,

           Что я тебя ниже, о!

И вот мы лежим на ложе одном,

           И нету нас ближе, о!

А когда мы с тобой из жизни уйдем,

           Лежать нам двоим, о.

И равно будет могильный прах

           Твоим и моим, о!»