Октябрь. А Мей родилась в июле. То есть это означает, что Финн три полных месяца не мог надышаться на малышку, веря, что это его дочка, и любя ее больше жизни, прежде чем Тамсин сбежала с ней, лишив его возможности в последний раз обнять девочку и попрощаться с ней.

Представив это, Джинни почувствовала, как комок подкатил к горлу. Она не могла говорить. Господи, что бы она ощущала, если бы кто-то посмел отнять у нее ее Джем?

— Может, мне не следовало рассказывать вам об этом? — с беспокойством спросила Иви.

— Нет, отчего же? — Джинни энергично покачала головой. — И я хороша, тоже подлила масла в огонь. Это больше чем достаточно. — Другая мысль внезапно кольнула ее. — И это случилось всего лишь за несколько недель до того, как мы столкнулись с ним в том магазине. Неудивительно, что ему было не до шуток.

— Теперь вы понимаете, почему Финн настолько щепетильно относится к таким понятиям, как честность и доверие? — Вертя фрезии в вазе, стоящей напротив, Иви добавила: — Не стоит его винить, я думаю. До того как Тамсин исчезла, он всегда гордился, что прекрасно разбирается в людях. Это страшный удар — понять, что вы верили женщине, собирались на ней жениться, а потом узнали, что все это ложь.

Да, наверное, многие люди позднее обнаруживают, что совершили ошибку, выбирая того, на ком хотели бы жениться.

Но то, что сделала Тамсин, ни в какие рамки не укладывалось.

Когда Джинни вернулась домой в пять часов, то увидела у дверей белый «порше» Гэвина, который был грязнее обычного. Она вздрогнула, представив, что он без нее познакомился с Лорел. Жаль, она могла бы послужить буфером.

— Я смотрю на ваши туфли, — сказал Гэвин, глядя на Лорел. — Они ужасные. Вам не приходит в голову, что ходить в таких туфлях по улице невозможно?

Старина Гэвин. Как всегда, нетактичный, хотя и полный сочувствия. Поспешив в гостиную, Джинни увидела, что Лорел сидит на стуле, неестественно выпрямив спину и с испуганным выражением на лице.

— Гэвин, оставь ее в покое.

— Я? Да я не тронул ее и пальцем. Мы просто дружески беседовали. — Он развел руками. — Я забежал, потому что хотел увидеть тебя, но тебя не было. Так что нам не оставалось ничего другого, как познакомиться. И должен сказать тебе, я многое узнал.

Джинни не сомневалась в этом. Задавать каверзные вопросы было коньком Гэвина.

— Он сказал, что я скучаю, — произнесла Лорел. Костяшки ее пальцев побелели, когда она обхватила колени.

— Гэвин, — Джинни строго посмотрела на него, — ты не должен, приходя сюда, говорить о таком.

— Да, не должен. — Абсолютно спокойно он повернулся к Лорел. — Но она действительно скучает. Вы никогда не забудете Кевина, пока не найдете кого-то другого, чтобы выкинуть его из головы, и никогда не найдете другого, если и дальше будете все время думать о Кевине.

— И долго ты здесь? — Джинни подумала, что вряд ли его разглагольствования могут сотворить чудо.

— Час. Целый час, и, поверь, мне кажется, прошла уже неделя. Я говорил ей, что время все лечит. Не носи туфли, которые будут заставлять мужчин поворачивать в другую сторону при виде тебя.

— Он всегда такой грубый? — замкнувшись в себе, проговорила Лорел.

— Да, — извиняясь, сказала Джинни.

— Я предпочитаю говорить правду. Если бы вы носили красивые туфли, я бы сказал вам. Вы ведь симпатичная женщина, — продолжал Гэвин, осматривая Лорел, как беговую лошадь. — Красивое лицо, светлые волосы, отличная фигурка. Я сам не очень люблю рыжих, но…

— Я вас понимаю, потому что сама не люблю мужчин с двойным подбородком и залысинами.

— Справедливое замечание. Каждому свое. — Гэвин не обиделся. — Но я серьезно говорю, что вам нужно прекратить думать о своем прошлом. — Он замолчал, задумавшись. — Я знаю кое-кого, кто быстро выбьет эту дурь из вашей головы.

— Нет, спасибо! — поспешила заявить Лорел.

— Смотрите на жизнь позитивно. Долой негатив! Я думаю, вы подойдете друг другу.

— Мне это не интересно.

Несмотря на ее возражения, Джинни поинтересовалась:

— Ты о ком?

— Его зовут Хэмиш. Прекрасный парень. Правда, очень застенчивый, но сердце золотое. Он очень чувствительный. — Голос Гэвина даже стал теплее. — Ты знаешь такой тип. Сочиняет стихи, читает книги.

Джинни уставилась на него:

— Но ты-то откуда знаешь кого-то, кто пишет стихи?

— Он приходит в наш клуб. Это клуб знакомств для одиноких людей, — объяснил Гэвин. — Мы встречаемся дважды в неделю. Что я могу сделать? Рассказать о вас Хэмишу, хорошо отозваться, и когда вы созреете, познакомить вас с ним и с его дядей Бобом.

Зеленые глаза Лорел расширились в ужасе.

— Я не хочу этого.

— Перестаньте, пора вам встряхнуться немножко! Знаете, чем больше я думаю об этом, тем очевиднее для меня, что вам будет хорошо друг с другом. Он высокий, худой. Прямо как вы. И спокойный! Половину времени сидит один в углу, и мы едва замечаем его…

— Нет. — Лорел решительно покачала головой. — Ни за что. Чтобы я пошла в клуб знакомств? Да ни за что на свете.

— Так и будете кукситься дальше?

— Я не собираюсь идти в клуб одиноких, — отчеканила Лорел настойчиво.

— Оставь ее, — проговорила Джинни не очень уверенно. Потому что Гэвин был не так уж и не прав. В его словах определенно был смысл. Было бы чудесно, если бы Лорел встретила родственную душу.

— Может быть, вы не хотите идти одна? Прекрасно. Джин, что, если вы пойдете вдвоем? — Гэвин многозначительно приподнял бровь, глядя на Джинни и намекая, что она не должна отказываться.

Может быть, в этом тоже есть смысл.

— Что ж…

— Завтра вечером.

— О нет. — Она знала, что завтра вечером у нее обед с Перри. — Я не могу. У меня дела.

— Что за дела?

— Встреча с одним знакомым.

— А как насчет следующей недели?

— Извините. Меня что, здесь нет? — Встряхнув головой и отбросив назад волосы, Лорел нетерпеливо поднялась. — Я сказала вам, что не собираюсь идти в этот клуб, поэтому прекратите уговаривать меня делать то, чего я не хочу.

— Если бы вы познакомились с Хэмишем, он бы вам понравился, — настаивал Гэвин.

— Это ваше мнение. — Она направилась к выходу из гостиной. — Когда вы просите меня, то это напоминает мне текущий кран. Кап-кап-кап…

Джинни встретилась с Перри на следующий день в «Грин рум» — ресторане, расположенном на вершине холма, откуда открывался панорамный вид на Портсилвер. На этот раз он не поцеловал ее на виду у всех, но еда была великолепная, они болтали без остановки, и она чувствовала прилив симпатии всякий раз, когда смотрела на него.

— Твой бывший муж, похоже, тот еще тип, — сказал Перри, взяв ее свободную руку, когда она закончила рассказывать ему о стычке Лорел с Гэвином. Перри крепко сжал ее пальцы. — Вы давно развелись?

— Девять лет. — Джинни трудно было сконцентрироваться, внезапно вся ее рука превратилась в эрогенную зону.

— Девять лет — это большой срок. Наверное, у тебя были после этого другие мужчины?

— Да, конечно. — Что он хочет узнать? Была ли она шлюхой, которая при первой возможности затаскивает мужчин в постель? — Но не много.

Перри вопросительно приподнял бровь.

— Ну хорошо, три.

Он улыбнулся:

— Три — это хорошо. Три — любимое число леди. Я знаю, ты ведь леди.

Это был комплимент, но Джинни не была уверена, заслуживает ли она его. Если бы она была свободна от ответственности, ее сексуальная жизнь могла бы быть куда богаче. Но когда рядом была Джем, этот род вещей не казался ей первостепенным. Материнство на первом месте, а мужчины — по мере необходимости.

— Ты знаешь, я ценю это, правда. — Перри кивнул, продолжая поглаживать ее пальцы. — Это куда более романтично, когда люди не спешат и стараются лучше узнать друг друга, да? Слишком многие сразу после одной ночи ищут, с кем бы провести следующую. Для меня это все обесценивает. — Он посмотрел в глаза Джинни. — Я рад, что ты не такая.