Получил письмо от Каллаша* с известием об избрании меня во врем<енные> председатели. Напиши мне, должен ли я написать что-нибудь Каллашу?* И как его зовут? Где он живет?
Будь здрав и благополучен, скоро увидимся, по всей вероятности. 10 ноября — так наметил, и если не помешает кашель или понос, то постараюсь выбраться именно 10-го.
Обнимаю тебя.
Твой А. Чехов.
27 окт. 1903.
На обороте:
Москва. Виктору Александровичу Гольцеву.
Ваганьковский пер., д. Куманина, редакция «Русской мысли».
Книппер-Чеховой О. Л., 27 октября 1903*
4219. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
27 октября 1903 г. Ялта.
27 окт.
Здравствуй, лошадка! Ты говоришь, что пишешь мне каждый день, между тем вчера я не получил твоего письма. Хризантемы цветут буйно, изобильно, розы тоже цветут, погода сегодня замечательно тихая и приятная.
Вот уже 15 дней, как я послал пьесу*, а письма не получил я еще ни одного, если не считать твоих писем. Вообще с этой пьесой мне не повезло. Если она не пойдет в этом сезоне*, то все-таки следовало бы мне написать. Хоть бы Тихомирова написала, что ли.
И репертуара не получаю*. Ну, да бог с вами.
На балконе сижу каждый день* часа по два. В твой уголок с гамаком не хожу, там уже осень, нелюдимо. Ограду давно кончили, еще при Маше.
Костя* немножко похварывал, говорит — лихорадка, но весел. Ты думаешь, что у него романчик с m-me Бонье? А это может быть. Она стала такая веселая, счастливая. Письмо твое он получил. Но сам он пишет, по-видимому, с большим трудом*, так же, как и читает. Это совсем провинциальный муж.
Ах, венгерец милый, как мне скучно!* За границу поехать, что ли? Как ты думаешь?
Если хочешь, чтобы письма доходили исправно, то сама опускай их в почтовый ящик. Вчерашнее письмо, которое не дошло до меня*, кто-то носит теперь в кармане.
Целую тебя, мою лошадку, и хлопаю по спине, глажу шейку. Обнимаю, дусик.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
Книппер-Чеховой О. Л., 28 октября 1903*
4220. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
28 октября 1903 г. Ялта.
28 окт.
Лошадка моя, насчет фуражки и порошка я уже писал* тебе, ты забыла. Я писал*, что фуражки и порошка не нужно, а что бумага (W) нужна. Сегодня пришла твоя фотография, и я заплатил штрафу 28 коп., так как было только 2 марки, а не 4. Фотографии надо посылать заказною бандеролью.
Пищика должен играть Грибунин. Боже сохрани отдавать эту роль Вишневскому*. Фирса — Артем, Яшу — Москвин* или Громов, который вышел бы оригинальнейшим Яшей*. Но лучше, конечно, Москвин. А если Мария Петровна согласилась бы играть Шарлотту*, то чего же лучше! Я думал об этом, да не смел говорить. Что она хрупка, мала ростом — это не беда. Для Ани она стара*. Но главное — чтобы Вишневский не играл Пищика, боже сохрани. Леонидова я не знаю*. Купца должен играть только Конст<антин> Серг<еевич>*. Ведь это не купец в пошлом смысле этого слова, надо сие понимать.
Из вашего театра писем нет и нет*. Репертуара не получаю* и не получал, врать я не стану.
А Найденов со своим «№ 13» провалился?* Вот он должен меня слушаться: писать пьесу не чаще чем раз в пять лет*. Ведь «Дети Ванюшина» долго еще будут кормить его*, значит, можно не торопиться.
Эфрос продолжает напоминать о себе. Какую провинциальную газету ни разверну, везде — гостиница, везде Чаев*.
Посидела у Телешова?* Послушала? Вот и сердись на меня за то, что я не читаю своих рассказов и пьес. Но если ужин хороший был, то все можно простить. Давно уже я хорошо не ужинал, кстати сказать.
Я уже писал Горькому*, пьеса будет напечатана в его сборнике. Он предлагает мне 1500 р. за лист. Откуда же выйдет 7000? Ведь в пьесе всего 2 листа.
Бунину и Бабурину* (т. е. Найденову) передай привет. Вересаеву тоже поклонись*, если увидишь; скажи ему, что он мне очень нравится.
Если заказывать шубу, то пожалуйста без Вишневского. Этот так важно держится в магазинах, что дерут всегда втридорога… И кстати сказать, Вишневский не прислал мне за все время ни одного письма, знать я его не хочу.
Мать очень обрадовалась твоей карточке, только слово «кривоглазая» ее немножко шокировало.
Ветер. Прохладно. У нас в доме затоплены почти все печи.
Видишь, какие длинные письма пишу я тебе! Что ты на это скажешь? Ах, лошадка, лошадка, ведь я еще ни разу тебя не бил кнутиком, а только и знаю, что ласкаю. Обнимаю тебя, целую и еще раз обнимаю.
Твой А.
Твое письмо* с фотографией опоздало дня на три, очевидно, кто-нибудь протаскал в кармане.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
Книппер-Чеховой О. Л., 30 октября 1903*
4221. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ