Здесь Жоржик*. Он назначен сюда помощником агента*. Встает каждый день в 4 часа утра, освобождается вечером после отхода парохода. Получает 1 700 р. в год. Напиши, что нового. Будь здоров и кланяйся Соне и Володе.
Твой Antoine.
6 дек.
Ждем!! Привези хрену от Белова.
На обороте:
Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.
Миусская пл., Городское училище.
Книппер-Чеховой О. Л., 7 декабря 1902*
3908. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
7 декабря 1902 г. Ялта.
7 дек.
Здравствуй, собака! Вот та самая английская бумага*, о которой я вчера писал тебе. Есть не графленая, та, пожалуй, лучше.
Про г-жу Мейер я слышал*, но отчета ее не видел, у меня нет и не было. Если отчет хорош, то лучше всего сдать его Гольцеву, чтобы рецензия была помещена в «Русской мысли». А в «Новостях дня» — это ни к чему.
С того дня, как приехал сюда, ни разу не было солнца, так что греться на солнце еще не приходилось. Погода вообще скверная, недобрая, работать не хочется. Чувствую себя хорошо.
Скажи Маше, чтобы записала себе в книжку 5 р. 10 к. от О. М. Грибковой*. Пусть возьмет из моих денег, или я в Ялте отдам при свидании.
В городе я еще не был ни разу. Пью рыбий жир исправно.
Я, собака, то и дело думаю о тебе. Мне кажется, что я буду привязываться к тебе все больше и больше. Обнимаю мою голубку, мою цаплю.
Твой А.
Будет ли в этом году поставлена «Чайка»?*
На конверте:
Москва. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 7 декабря 1902*
3909. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
7 декабря 1902 в. Ялта.
Здоров, все благополучно*.
Антонио.
На бланке:
Москва. Неглинный, дом Гонецкой. Чеховой.
Суворину А. С., 7 декабря 1902*
3910. А. С. СУВОРИНУ
7 декабря 1902 г. Ялта.
7 дек. 1902.
Я сижу в Ялте и очень скучаю. Будьте добры, напишите мне, как в Москве прошел Ваш «Вопрос»*, хорошо ли играли и довольны ли Вы вообще. Напишите также, почему ушел тов<арищ> мин<истра> Ковалевский и приедете ли Вы в Ялту или Феодосию, и если приедете, то когда?
Из газет о «Вопросе» я ничего не понял.
Пожалуйста, напишите, и чем длиннее, тем лучше, ибо скучища здесь отчаянная. Уже неделя, как идет дождь.
Анне Ивановне* и Боре* поклон и привет, Вам жму крепко руку.
Ваш А. Чехов.
Если можно, пришлите мне «Вопрос».
Марксу А. Ф., 8 декабря 1902*
3911. А. Ф. МАРКСУ
8 декабря 1902 г. Ялта.
8 дек. 1902.
Многоуважаемый Адольф Федорович!
В настоящее время я нахожусь в Ялте, где пробуду, по всей вероятности, до весны. «Mitteillungen aus Justus Perthes»* со статьей о моем «Острове Сахалине» я получил и приношу Вам сердечную благодарность.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Ялта.
Книппер-Чеховой О. Л., 9 декабря 1902*
3912. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
9 декабря 1902 г. Ялта.
9 дек.
Светик мой, ты сердишься на меня*, но, искренно говоря, я нимало не виноват. Я знал, что была на бенефис Шаляпина ложа Горького, о ложе же литераторов я ничего не слышал, и, как бы там ни было, на бенефис этот я не пошел бы.
Что касается писем*, то я пишу их и посылаю тебе каждый день (только два дня не посылал), а почему они не доходят до тебя вовремя, мне неизвестно и непонятно; вероятно, задерживаются на день, на два господами шпионами, их же имя легион*. Не сердись, дусик, не обижайся, все обойдется, зима пройдет, и теперешние неудобства и недоразумения забудутся.
Сегодня наконец засияло солнце. Здоровье мое хорошо, но в Москве было лучше. Кровохарканья не было, сплю хорошо, ем великолепно, раскладываю по вечерам пасьянсы и думаю о своей жене.
Твои письма коротки, до жестокости коротки. Ведь твоя жизнь богата, разнообразна, писать есть о чем, и хоть бы раз в неделю ты радовала меня длинными письмами. Ведь каждое твое письмо я читаю по два, по три раза! Пойми, дусик мой.
Я уже писал тебе*, что у меня нет тех бумаг, какие нужны Пятницкому*. У меня есть только копия с договора — и больше ничего. А эта копия у Пятницкого, как ты пишешь*, уже имеется, стало быть, все обстоит благополучно.
Сегодня переменил белье. Вообще приказания твои я исполняю. У меня в шкафу набралось очень много сорочек, денных и ночных, до безобразия много, так что я отобрал штук пять и отдал матери для уничтожения.
Скажи Маше, чтобы она привезла* белой тесьмы для окон. Это обыкновенная тесьма, пусть привезет несколько пачек. Нужно растопить сало говяжье, окунуть в это сало тесьму и потом заклеивать окна, выходит очень хорошо, не нужно замазки.
А к тебе судьба приклеила меня не салом и не замазкой, а цементом, который с каждым днем становится все крепче. Обнимаю мою дусю. Господь с тобой. Пиши обо всем.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 10 декабря 1902*
3913. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
10 декабря 1902 г. Ялта.
10 дек. 1902.
Кринолинчик мой милый, здравствуй! Письмо твое*, доброе, веселое, с извещением о получении моих писем — получил, спасибо тебе.
