Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов
17 марта 1903.
На обороте:
Москва. Александру Леонидовичу Вишневскому.
Неглинный пр., мебл. к-ты «Тюрби».
Книппер-Чеховой О. Л., 17 марта 1903*
4041. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
17 марта 1903 г. Ялта.
17 марта.
Радость моя, адреса я не получил и уже отчаялся получить когда-нибудь, а потому пишу тебе опять на театр. Дяде Карлу большое спасибо за стол и диван*, но так как на лето мы уедем*, а осенью будем заводить себе обстановку, то едва ли понадобятся теперь и стол, и диван. А перетаскивать сию мебель, очень громоздкую, с места на место очень неинтересно.
Теперь, радость, собака моя добрая, просьба, за которую, конечно, ты не поблагодаришь меня. Дело в том, что начальница гимназии В. К. Харкеевич уезжает в Петербург и конечно будет присутствовать на спектаклях Худож<ественного> театра. Она умоляет меня, чтобы я упросил тебя — записать одну ложу бельэтажа на «На дне»* и одну ложу на «Дядю Ваню», всего две ложи. Дуся моя, запиши, если не поздно. Пожалуйста!
Почему-то я не уверен, что это письмо дойдет до тебя. И вообще грустно, что моя переписка с тобой так глупо расстроилась и черт знает из-за чего, из-за адреса, из-за улицы, так как про дом Коровина ты уже писала. На какой улице этот дом окаянный?* На Петровке?
Ты, положим, очень занята, но Маше ничего бы не стоило прислать мне адрес. Ну, да все равно.
У нас тепло, туманы. Я сижу в саду и то думаю, то злюсь. Получил и от Телешова письмо насчет Шольца*.
Благословляю тебя и целую.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
<Газетный> пер., Художественный театр.
Книппер-Чеховой О. Л., 17 марта 1903*
4042. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
17 марта 1903 г. Ялта.
Все благополучно.
На бланке:
Москва. Художественный театр. Чеховой.
Книппер-Чеховой О. Л., 18 марта 1903*
4043. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
18 марта 1903 г. Ялта.
18 марта.
Дуська моя, замечательная, наконец ты прислала свой адрес и все опять вошло в свою колею. Спасибо, голубчик. Слезное письмо твое*, в котором ты себя ругаешь перед отъездом к Черниговской*, получил я утром, прочел — нет адреса! Готов уже был подать прошение о разводе, как в полдень получил телеграмму*.
Стало быть, на Фоминой я приеду в Москву*, приеду до твоего возвращения из Петербурга*, встречу тебя, встречу не на вокзале, а дома, побывавши в бане, пописавши пьесу. А пьеса, кстати сказать, мне не совсем удается*. Одно главное действующее лицо еще недостаточно продумано и мешает; но к Пасхе, думаю, это лицо будет уже ясно и я буду свободен от затруднений.
Если Маша еще не уехала*, то скажи ей, чтобы она привезла немного колбасы вареной. Слышишь? Все остальное добудем у Кюба. Фотографию, о которой ты писала, пришлю тебе*, вероятно, в Петербург с В. К. Харкеевич. Если есть ложи не дороже 30, ну 40 рублей, тогда закажи для В. К. ложи* («На дне» и «Дядя Ваня»), если же нет таких дешевых и вообще нет лож, то, дуся моя, не сердись на своего глупого мужа, запиши ей 2 кресла по 3 рубля на эти две пьесы. Я тебя обожаю, роднуля, люблю.
Завтра опять буду писать. Не говори глупостей, ты нисколько не виновата, что не живешь со мной зимой. Напротив, мы с тобой очень порядочные супруги, если не мешаем друг другу заниматься делом. Ведь ты любишь театр? Если бы не любила, тогда бы другое дело. Ну, Христос с тобой. Скоро, скоро увидимся, я тебя обниму и поцелую 45 раз. Будь здорова, деточка.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина 35.
Тараховскому А. Б., 18 марта 1903*
4044. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
18 марта 1903 г. Ялта.
Многоуважаемый Абрам Борисович, передайте больному*, что обстоятельный ответ* на Ваше письмо я пришлю дня через 3–4, когда наведу необходимые справки.
Желаю Вам всего хорошего.
Преданный А. Чехов.
18 марта 1903.
На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.
Горбунову-Посадову И. И., 19 марта 1903*
4045. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
19 марта 1903 г. Ялта.
19 марта 1903 г.
Дорогой Иван Иванович, большое Вам спасибо за письмо, за то, что вспомнили. Вот что я могу ответить насчет рассказа, о котором Вы спрашиваете*: у меня есть рассказ «Враги»*, где доктор*, у которого ребенок умирает от дифтерита, уезжает к больной по настоятельному требованию мужа этой больной*, потом же оказывается, что жена бежала от мужа с любовником. Другого рассказа вроде того, о котором Вы спрашиваете, кажется, нет у меня.
Я всю зиму по обыкновению хворал, к обычной моей болезни присоединился еще плеврит, теперь же к весне я поправился, чувствую себя недурно и работаю даже*. Последнюю треть апреля и май рассчитываю провести в Москве*. Вот если бы мне удалось повидаться с Вами*, то я был бы чрезвычайно рад и доволен, скажу Вам это, нисколько не преувеличивая. В моих московских воспоминаниях Вы занимаете светленькое местечко, и я нередко вспоминаю о Вас.
